13 участок – 2. Ренегат

К двери пришлось подкрадываться осторожно, держа наготове кольт. Панна-ведьма Ковальска защищает свой дом, но шагов вот я не слышал, хотя дверь хлипкая, а лестница старая. Мало ли?

Моё «осторожно», после выпитого, превратилось в покатившуюся по полу бутылку, неожиданно заплясавшие ноги и удар плечом о стену.

– Открывай, Кроу, – донеслось из коридора, – ты там жив, я слышу.

Ну, я и открыл, тут же уставившись на «спешиал полис», лишь чуть смотревший не на меня.

Вообще, интересно рассматривать самый обычный револьвер со всех сторон, то в некоторых случаях он даже красив. Порой, как в случае с редкими у нас «французами», несколько странен, но, в целом, все равно револьверы весьма симпатичны. Ничего лишнего – сталь простого механического решения, как вершины инженерной мысли.

Если ты коп, то цену такой красоте знаешь чуть больше обычных людей. Результаты попаданий пуль видел неоднократно и всегда оценишь всю опасности этой смертельной красоты. Особенно, если рассматриваешь ствол, когда тот смотрит в твою сторону черным провалом, готовым выстрелить. Да уж…

– Господь всемогущий, Кроу! – фыркнула самая прекрасная женщина мира, а если точнее, то агент СиКей Агнесс Роецки. – Забери у меня ствол, как сказала твоя хозяйка, дай мне войти и умойся хотя бы. Ты тут что, пьешь как конюх?!

Глава вторая: интересные дела, новый виток и Агнешка

Людей всегда привлекают тайны, особенно грязные, вонючие и кровавые. Человеческая природа, мать её, вся в этом – интриги, скандалы, расследования. Кэпу доводиться общаться с журналистами из двух газетенок Ночного города и, думаю, ему порой очень хочется взять кого-то из этих ребятишек и…

И, крепко сжав шею своей клешней, потыкать носом в свежатинку, обнаруженную патрульными:

– Вот, познакомьтесь, мистер золотое перо, это выпущенные кишки, уважаемые выпущенные кишки -это сам мистер золотое перо…

Старые и люди, мы и Другие, кое в чем совершенно не отличаемся друг от друга. К сожалению.

Июнь.

Красное: 4

Черное: 5

Белое: 8

Точно?

– Господь всемогущий, Кроу! – фыркнула Роецки. – Забери у меня ствол, как сказала твоя хозяйка, дай мне войти и умойся хотя бы. Ты тут что, пьешь как конюх?!

– Как сапожник.

– Да ну к черту ваш клятый русский! – возмутилась Роецки. – Все не как у людей!

Я постарался махнуть рукой как можно гостеприимнее, приглашая её войти. Но чуть не упал и пришлось ухватиться за косяк. Как это вышло так набраться, вот что интересно…

– О, – сказал я. – А тебе что надо?

Вопрос относился к брауни, домовому, жившему у пани Ковальски, отвратной пакости, любившей устраивать всякую дрянь жильцам. Это чудо, едва достававшее мне до пупка, стояло в коридоре прямо за Роецки и обозревало ее прекрасную пятую точку. Роецки, к слову, была уже без пальто, оставив то внизу.

Интересный момент, слово чести, доблестная агент СиКей вызвала у ясной пани Ядвиги приятные положительные эмоции? Интересно, вследствие фамилии или чего иного?

– Кроу, куда ты пялишься?

Агнесса Роецки, лучшая и прекрасная из женщин, смотрела мрачнее тучи.

– Я смотрю на некоего, эм, типа, а вот он как раз пялится. Знаешь куда?

– На задницу? – абсолютно холодно протянула Роецки и повернулась к брауни. – А все ли документы у тебя в порядке, коротышка?

– Коротышка у него в штанах, – хрипнул домовой, – а я из благород…

– Благородному семейству английских домовых разрешено рассматривать женские задницы? – голос Агнешки умел превращать в лёд одним тембром и брауни стоило задуматься, прежде чем дерзить дальше. – Э?

– Был неправ, мисс.

– Откуда знаешь, что мисс, карикатура на человека?

– Порядочные миссис по чужим мужикам, тем более пьющим, по вечерам не шастают.

Чу! Показалось ли мне, либо Роецки уже потянулась внутрь пиджака своей неизменно стильной тройки за чем-то убийственным? Этого мне еще не хватало.

– Ты чего пришел то?

Чем любой Старый отличается от нас с вами? Врожденными фокусами, такими, что закачаешься. Этот вот, к примеру, спокойно и почти из воздуха, извлек поднос с кофейником, молочником, сахарницей и чашечками. Покрутил, мать его, на пальце, как хороший пиццьяла пиццу и гордо прошествовал внутрь.

– У тебя не хозяйка, а сокровище, – изволила улыбнуться лучшая из женщин, – взял бы да женился.

Прежде чем ей ответить, я захлопнул за брауни дверь. Пьяный или нет, но не стоит говорить некоторых вещей при чужих ушах, особенно таких, что любую женщину выведут из себя и обратят в фурию. А что из таких вещей точно произведут такой эффект? Верно! Именно эти:

– На ведьме возрастом в полтыщу лет? Жениться?

– Ну, наконец-то. – фыркнула Роецки и соизволила сесть на стул.

– Что наконец-то?

– Мобилизовался и включил голову. Вместо твоего «а-а-а-эмм-брр» и мата, явно для связи слов, услышала нормальную речь. Давай, ухаживая за несостоявшейся приличной миссис и налей мне кофе.

Вот так вот, не успев, прийти – сразу давай командовать. Не женщина, говорю же, богиня.

– Алекс, – Роецки удивительно мило дернула кончиком своего лисьего носика. – Я тебе все объясню, но потом. Приходи в себя, а простые механические движения и горячий сладкий кофе тебе помогут. Мне сахара один кусочек, мне еще талию блюсти, а себе…

Она порыскала глазами вокруг и, обнаружив мою кружку, взяла и понюхала, сморщившись:

– Ты тут стекломоем балуешься, что ли? Лей кофе сюда и сахару клади больше. Сахар диоксидирует алкоголь и поможет тебе вернуться в себя самого. Давай-давай, Алекс, ты мне нужен.

Самая прекрасная женщина всегда отличалась высоким интеллектом, но вот её-то «диоксидирует» убило напрочь. Я даже не стал спорить и интересоваться что-то и когда «потом», а просто сделал нам кофе. Пока возился с сахаром, из-за спины раздалось бульканье, явственно говорившее о резко закончившемся пиве, куда-то вылитом.

– Со свиданьицем, что ли? – спросила Агнешка, подняв чашечку для самого настоящего тоста.

Роецки явно темнила. Задевало ли такое меня после того случая пару месяцев назад? После ее «это была ошибка»? Хороший, черт, вопрос, с такой подковыркой, что сразу не ответишь.

Странно, но меня на самом деле зацепила та ситуация, зацепила крепко всей своей глупостью. Вроде и романтика – чушь полная, и адреналин хлестал тогда, чего уж, но…