Романтики

Дьяков. Нет, стой, погоди… Слушай, Митя, ты Михаила Кубанина любишь?

Митенька. Люблю.

Дьяков. И меня любишь?

Митенька. И тебя.

Дьяков. Как же так? Или меня, или его.

Митенька. Что же делать? Оба вы – люди хорошие.

Дьяков(положив письмо на столе). На, читай.

Митенька. Я, брат, чужих писем не читаю.

Дьяков. Не бойся, не украл. Да тут и секретов нет. Знаешь Белинского?

Митенька. Виссариона Григорьевича? Ну, еще бы. Вместе у Кубаниных гостили. Тоже «заяц бешеный».

Дьяков. И Боткина знаешь?[30 - Боткин Василий Петрович (1811–1869), писатель, художественный критик.]

Митенька. Ваську-то купчика? У папеньки, в лавке чаем торгует[31 - Отец Боткина был известным и богатым московским купцом-чаеторговцем.] а Гегеля так и жарит. Умный парень.

Дьяков. Ну, так вот, читай. Это – письмо Белинского к Боткину о Михаиле Кубанине.

Митенька. Нет, уж лучше ты. Да не все, а то засну, – ишь, какое длинное.

Дьяков(читает). Слушай. «Я этого человека любил больше всех на свете. Но теперь он для меня – решенная загадка. О, гнусный, подлый эгоист, шут, паяц, фразер, дьявол в философских перьях. Абстрактный герой, рожденный на свою и на чужую гибель, человек с чудесной головой, но без сердца, и притом, с кровью протухшей соленой трески»…

Митенька. Вот так ругается! Отроду таких ругательств не слыхивал. Ах, господа писачки… Ну, полно, будет с меня.

Дьяков. Нет, слушай конец. (Читает). «В эту минуту мне кажется, что я, только бы увидел его, как попросил бы, или убить меня, или позволить мне убить его». Ну, вот, слышал?

Митенька. Слышал.

Дьяков. Верно?

Митенька. Не знаю. Может и верно.

Дьяков. И ты его любишь?

Митенька. Люблю. (Высовывается в окно). Кто-то приехал… А ведь это он, легок на помине.

Дьяков. Кто?

Митенька. Мишенька.

Дьяков. Кубанин?

Митенька. Он самый.

Дьяков. Один?

Митенька. Не видать отсюда… Как будто один.

Дьяков. Лаврентьич! Лаврентьич!

Входит Лаврентьич.

IV

Дьяков. Ступай, беги скорее. Приехали там. Скажи, что принимать не велено. Не пускай, слышишь?

Лаврентьич. Слушаю-с. А только ежели…

Дьяков. Да ступай же, черт, ступай.

Лаврентьич уходит.

V

Митенька. Что ты, Коля, разве можно?

Дьяков. Нет, Митя, ни за что. Не могу я его видеть.

Митенька. Да ведь все равно войдет.

Дьяков. Ну, так я уйду, а ты скажи ему…

Митенька. Что испугался, сказать? Что спрятался?

Голоса Михаила и Лаврентьича за дверью.

Голос Михаила. Ну ладно. Никто тебя не спрашивает.

Голос Лаврентьича. Михаил Александрович! Сударь, а, сударь! Толкать не извольте!

VI

Михаил, Дьяков и Митенька.

Михаил. Это еще что за новости? Принимать не велели? (Подает руку Дьякову, тот не берет ее). И руки не даете? Oгo, расхрабрились как! Ну что ж, пожалуй, и лучше, по крайней мере, лгать больше не будете.

Дьяков. Вы один? А Варя?.. Варвара Александровна где?

Михаил. Потом узнаете. Я приехал за Сашкою… Что ж вы молчите? Или говорить со мною не хотите?

Дьяков. Не хочу.