Великого обета не нарушу:
О, мама, скоро я к тебе приду!
Как погибающий пловец – на сушу,
Стремлюсь к тебе и радуюсь, и жду:
Душа обнимет родственную душу,
В твоих чертах любимых я найду, —
Как разрешишь ты все земные узы, —
Черты моей богини, вечной Музы.
Середина – конец 1890-х годов
Стихотворения разных лет
Лирика
Царство божие
Сам Христос молитвой благодатной
Нас учил: в ней голос сердцу внятный,
Дышит в ней святой любовью все,
И звучит, победу возвещая,
Как призыв, надежда дорогая:
Да приидет царствие Твое!
Будет все, во что мы верим, други,
И мечи перекуют на плуги,
И земля, тонущая в крови,
Позабудет яростные битвы,
И в одну сольются все молитвы:
Да приидет царствие любви!
Пусть природа нам отдаст покорно,
Повинуясь мысли чудотворной,
Все богатства тайные свои,
Пусть сольется с творчеством познанья
С красотою – истины сиянье,
Чтоб прославить царствие любви.
И тогда стекутся все народы
Под священным знаменем свободы
Вспомнить братство древнее свое,
И насилье будет им ненужно,
И семья людей воскликнет дружно:
Да приидет царствие Твое!
Но пока... ужели беззащитной
Жертвой зла и смерти ненасытной,
Старой лжи не в силах побороть,
Ляжем мы, как мертвые ступени,
Под шаги грядущих поколений
В царство вечное Твое, Господь?..
Разум полон вечного сомненья.
Но безумно жаждет обновленья
Сердце, сердце бедное мое.
И пока не перестанет биться,
Будет страстно верить и молиться:
«Да приидет царствие Твое!»
1 марта 1882, <1894>
Мудрецу
Речью уверенной, чуждой сомнения,
В смерти, мудрец, ты сулишь мне покой
И нескончаемый отдых забвения,
Сладостный отдых во тьме гробовой.
«Смерть, – говоришь ты, – глаза утомленные
Нам благотворной рукою смежит,
Смерть убаюкает думы бессонные,
Смерть наше горе навек усыпит».
Знай же, мудрец, той мечте обольстительной
Всю мою веру я в жертву принес;
Но подымается с болью мучительной,
С прежнею болью упрямый вопрос:
Что, если, там, за безмолвной могилою,
Нам ни на миг не давая уснуть,
Те же мученья, но с новою силою
Будут впиваться в усталую грудь?
Что, если, вырвав из мрака ничтожного
Душу, бессмертную душу мою,
Не потушу я сознанья тревожного,
Жгучей тоски я ничем не убью?
Буду о смерти мольбой бесполезною
Я к безучастной природе взывать, —
Но отовсюду холодною бездною
Будет упрямая вечность зиять,
Вечность унылая, вечность бесцельная,
Вечность томленья и мук без конца,
Где не уснет моя скорбь беспредельная
И не изменится воля Творца;
А надо мной в красоте оскорбительной
Будет злорадное небо сиять,