Митридан и Натан

Митридан.

Когда Натан подобных слуг имеет,
Каков он сам? Ты ласков был, старик…
Но кто же влил мне в сердце яд сомненья?
Ты замыслам сочувствуешь моим,
Ты изменить конечно мне не можешь;
Вся речь твоя правдива и честна.
Но что со мной? Ужель моя решимость
Усыплена радушьем старика,
Вином его и вкрадчивою речью?
Как ночь тиха! Как воздух напоен
Дыханием цветов; темнеет небо.
Из-за дерев, чернеющих вдали,
Встает луна лампадой золотою;
Поет любовь волшебник-соловей,
Он мне поет про сладость примиренья…
Но прочь, мечта, позорная мечта!..
Ужель, забыв призвание героя.
Как женщина, я буду усыплен
И негою постыдно убаюкан!
Ты, ненависть, зажгись в моей груди,
О мщении взывай неумолимо,
Дай мужество, чтоб заглянуть в лицо
Опасности и замыслам великим!

(Выхватывает из ножен шпагу.)

Ко славе путь проложишь для меня
Ты верное, послушное оружье!
Любовницей моей будь в эту ночь.
Холодная, могучая подруга…
Как милый взор, пусть закалит меня
Зловещий блеск твоей ужасной стали.
Да буду я, как грозный твой клинок,
Непобедим, на все мольбы бесчувствен…
Натан, Натан, твой смертный час пробил!.
Когда падет соперник пораженный,
Как сам Господь в предвечных небесах,
И щедрости, и совершенств высоких,
Я на земле остануся царем.
Я не боюсь названия убийцы:
Кто тайну ту дерзнет разоблачить?..
Быть может он себе доверье встретит?
Мне совести не страшен приговор:
Я заглушить его сумею скоро;
Пусть он звучит в могильной тишине,
Пусть он твердит мне на ухо: «убийца».
Убийца, да! – отвечу я ему,
Но назови мне славного героя
И назови бесстрашного вождя;
Кто похвалой потомства был увенчан,
Кто не бывал убийцею стократ!
Он сожигал, опустошал и грабил;
Благотворить несчастным я хочу.
Он проливал потоком кровь людскую.
Я каплю лишь ничтожную пролью.
Порой убил он целые народы;
Я старика отжившего убью.
Но все того великим именуют;
Ужель меня злодеем назовут?
Свой замысел, чтоб ни было, исполню
И прозвище меня не ужаснет!
Да! Я хочу убийцей быть и буду!..
Волнует грудь отваги бурный пыл.
Горит лицо, огонь снедает сердце;
В нем ненависть бушует, как пожар,
И тот пожар кровь старика потушит…
Натан, Натан, твой смертный час пробил!.

4 сцена

Сад перед дворцом. Не совсем рассвело. Натан гуляет.

Натан(один).

Так, решено: пожертвую собою,
Чтоб юношу безумного спасти.
Губительным, жестоким ослепленьем
Он увлечен. Уж сила кротких слов
Не возвратит его на путь спасенья;
Уж страсти час, рассудок омрачив,
Им овладел, как страшное похмелье.
Еще один возможен здесь исход:
Пусть совершит он замысел свой мрачный.
Потом придет раскаяния час;
Падет с очей неведенья завеса,
Чтоб истины сиянье показать.
Он полон сил и выдержит страданья
Ужасного мгновения того.
Поймет добро отзывчивой душою,
И продолжать он будет труд любви,
Мной начатый, преемником достойным.
Вот он идет: заслышались шаги.

(Митридан крадется с обнаженной шпагой в руках; потом останавливается за стволом дерева).

Митридан(про себя).

Вот этот муж, прославленный молвою.