Вернуться с утренней зарёю

– Кто? – спросил мысленно как можно увереннее и сильнее.

Ничего не произошло. Подождал. Предположил уже, что ошибся, но на всякий случай снова спросил:

– Кто здесь?

За пределами обережного круга, то ближе, то дальше, стали появляться парные огоньки глаз. Хорошо, что не ошибся, плохо, что посторонние по ночам беспокоят. Лесовички.

– Чего надо? Чего пришли? – спросил их сердито кот.

– Мы колеблемся. Мы колеблемся, – донеслось до него в ответ с разных сторон.

– Что за колебалка такая? – не сразу сообразил кот. – Трясёт вас что ли?

– Не трясёт. Не трясёт, – опять донеслось до него с разных сторон. – Мы сомневаемся. Мы сомневаемся.

– Чего сомневаетесь? В чём сомневаетесь?! – кот стал раздражаться. – Вы, деревяшки говорящие, можете выражаться яснее?!

– Можем. Можем, – донеслось из темноты. – Сомневаемся, как с вами поступить.

Кот иронично хмыкнул.

– Вот оно что, – обозначил он своё понимание. – А хозяин ваш какого мнения?

– Дедушка против. Дедушка против, – опять проявилось разноголосье.

– Против чего? – спросил кот. – Или против кого?

– Против вас. Против вас, – полетело со всех сторон. – Он говорит, что мы тоже ночные.

– А хозяйка что? – поинтересовался кот.

– Бабушка за. Бабушка за. Говорит, что ты хороший.

– Хороший, – повторил кот с прежней иронией. – И что решили?

– Поругались. Поссорились, – отозвалось разноголосье.

– Это вот недавно, – догадался кот. – Досталось хозяйке вашей?

– Досталось, досталось, – подтвердилось со всех сторон. – Но мы не знаем… Мы сомневаемся… Бабушка хорошая. Бабушку жалко. А дедушка старший. Дедушку не послушать нельзя. Мы сомневаемся… Мы колеблемся…

Сергею хотелось прогнать их всех разом, чтобы спать не мешали своим присутствием и пусть колеблются себе где-нибудь в буреломе, подальше. Но нельзя не учитывать, как их много. Целая орава. А как начнут вредить, под ногами мешаться, дорогу путать. И так проблем гора. Прогнать, конечно, проще, но не правильно. Тем более что сами пришли и сомневаются. Надо использовать шанс, если он выпадает.

– Во-первых, вы не только ночные, – поправил их кот. – Не надо утверждать так однозначно. А раз вы и дневные и ночные, то, по-моему, вам проще заниматься своими обычными делами и ни во что не вмешиваться. А то перессоритесь между собой, как хозяин с хозяйкой вашей. Во-вторых, я, и правда, хороший, поэтому при случае мне и помочь можно. Но если вы сомневаетесь, то рядом со мной не шастайте. Кто под руку попадется, накажу.

– Под руку? Под руку? – заудивлялось разноголосье.

– Под руку или под лапу – не важно, – поправился кот. – Главное рядом со мной чтобы вас не было. И с ней тоже рядом…

Он кивнул в сторону спящей рыси.

– А теперь ступайте прочь, выспаться с вами не могу, мешаете.

Никакого ответа не последовало, но парные огоньки погасли.

«Выспишься теперь, как же», – недовольно подумал Сергей и настороженно прикрыл веки.

Бежать, бежать и бежать. Отталкиваясь пружинящими лапами от земли. Легко, уверенно. Как будто летишь. Упиваться своей свободой, силой, возможностью… Как ей нравилось это. Когда мчишься по лесу, но не ведаешь препятствия, так словно не по лесу, а по полюшку. Травы нежные ласкаются, дерева по сторонам расступаются, кусты сторонятся да вслед листами приветливо машут. А и не просто бежать – спешить, куда сердце зовёт, в даль желанную. Торопиться в студёную сторону, туда, где в дни светозаровы[5 - Светозар – славянское название месяца июня.] ночь короткая незаметная. Туда, где солнышко трисветлое к вечеру за край земли лишь окунается и из-за края всполохами закатными продолжает радовать. А потом не ночь, а короткие сумерки… Дальше всполохи закатные становятся зорькою рассветною. Солнце снова в небосвод поднимается. Туда… Туда она торопится. Чтобы там повстречать-увидеться, чтобы там увидать-приветиться. И чем ближе место заветное, тем сильней её сердце колотится.

Глаза открыла, но не совсем понимала, в чём дело и где она. Приятные ощущения свободного бега и какого-то нежного ожидания ещё блуждали по телу отголосками ночных видений.

«Какая ерунда, – подумала Руслана, окончательно проснувшись, – теперь уже и сны снятся, что я рысь. Когда закончится эта дичь и я стану человеком? И вообще…»

Рысь поднялась с лёжки, подошла к краю обережного круга, села на землю и задумчиво уставилась в лесную чащу. Сейчас ночной лес казался по-настоящему уснувшим: только мрак и никакого движения. Она предположила, что это вызвано приближением утра, когда наступает момент, при котором ночные животные уже успокоились, а дневные ещё не пробудились. Она же почему-то именно в этот момент чувствовала прилив бодрости, необходимость что-то сделать. Не знала что… Но у неё сложилось внутреннее подсознательное мнение, что должна была знать, что раньше что-то совершала именно в такой час. Что? Не найдя ответа рысь снова вернулась к месту лёжки, решив ещё подремать. Она положила голову на лапы и глубоко вздохнула, не заметив, как, следивший за ней всё это время, кот, будто с успокоением, тоже закрыл прищуренный глаз.

Яркое. Яркое дневное солнце. Светит так, как будто после полной темноты в самые глаза включают фонарик. Не помогают даже закрытые веки. Ну, разве можно так… слишком светло делать.

День? Как быстро настал день. А она всё еще в лесу? А она ещё рысь? Да, ещё рысь. А была надежда, что всё приснилось. А-а-ах, как неохота вставать. Прогнула спинку, потягиваясь, выставив передние лапы, растопырив пальчики.

Воздух свежий, влажный. Солнце через листву зайчики пускает. Так бодро, здорово. Кот в стороне вылизывается, умывается. Ой! Замер. Насторожился. Уши торчком. Наверх смотрит. Ищет глазами чего-то. Туда голову повернул, сюда. Интересно, чего он? Кстати, а почему она его мыслей не слышит, он же думает о чём-то? Не может же он просто так башкой вертеть? Бессмысленно.

– Конечно, не могу, – отозвался Сергей. – Но в отличие от некоторых, у кого мысленное недержание, я могу себя контролировать и не думать так громко.

– Ну и кого ты там высматривал? – немного с вызовом поинтересовалась Руслана.

– Птичку, – коротко ответил кот и ещё раз осмотрел верхушки деревьев.

Руслане показалось, что сделал он это с озабоченным видом.

– Раз ты проснулась… Пьём и уходим, – обозначил кот план предстоящих действий, направляясь к воде.

– Хорошо, – согласилась рысь и напомнила, – ты обещал, что мы сегодня дойдём.

– Не обещал, – возразил кот. – Нам ещё идти и идти.

– Пф, – фыркнула мысленно рысь и пошла к ручью.

Кот пил выше неё по течению. При этом он издавал странные звуки, похожие на бормотание и, выставив вперёд усы, дул на воду.

– Ты чего там делаешь? – спросила рысь. – Плюёшь мне что ли?

Кот не сразу, но прервался.

– Коты не могут плеваться, – прокомментировал он. – Природой такой механизм не предусмотрен.

После этого он стал преспокойно лакать.

Попили и двинулись дальше. Прохладная вода лесного ручья окончательно прогнала дрёму и пробудила весь организм. Вместе с организмом, в который входит и желудок, пробудился голод. Рысь посматривала по сторонам, надеясь отыскать что-то съедобное. Однако ни ягод, ни грибов не попадалось. С сомнением пожевала несколько случайных травинок, но не впечатлило. Да и едят ли вообще рыси траву? Если едят, то какую траву? Может, есть такая трава, которая для рыси полезная, а для человека вредная? И ей сейчас, как человеку нужно есть или как рыси? Задаваясь этими вопросами, Руслана понимала, как ей стремительно становится плохо. Вроде шли совсем немного, но свежий воздух, физическая нагрузка… А когда вслед за котом поднялась на небольшой пригорок, то почувствовала такую слабость, что перед глазами замелькали тёмные пятнышки. Лапы дрожали мелкой дрожью. В животе урчало и ныло. Казалось, что если сейчас чего-нибудь не съесть она просто упадёт на землю и больше не поднимется. Пришлось снова обращаться к коту, который уверенно шёл впереди: