По ту сторону снов. Сборник

– Нам приказано ждать. Сейчас радиоактивность еще слишком высока. Период полураспада короткоживущих радиоизотопов несколько суток. Сто тридцать первый йод, к примеру, через восемь суток теряет половину активности. Надо выждать. Когда уровень радиации несколько снизится, оставшиеся в живых помогут нам вернуться. А там, на Земле, уже и будем думать, как жить дальше.

– Ага, если там вообще можно теперь жить…

– Ну, по крайней мере, есть шанс увидеться с родными перед смертью.

За этими разговорами истерика Антона понемногу улеглась, хотя обоим было неимоверно тяжело на душе.

Шли тридцать восьмые сутки после случившегося на Земле кошмара. Запасы воздуха иссякали, и это становилось все очевиднее с каждым днем. Связи по-прежнему не было. Ничего не было. Казалось, что уже и смысла в их нахождении на орбите, да и в самом их существовании, как таковом, теперь тоже не стало. Но они пытались держаться. Забросив запланированные научные эксперименты, занимались лишь поддержанием в рабочем состоянии систем жизнеобеспечения станции, да исправно вели дневник наблюдения за погибшей планетой. Зачем? Они и сами толком не знали. Скорее, это была привычка. Привычка исследователя – наблюдать, все скрупулёзно фиксировать, отмечать малейшие изменения и события.

На сорок вторые сутки стало понятно, что воздуха совсем не осталось. Они лежали, если можно так выразиться с учетом невесомости, впав в состояние отрешенности и какого-то странного сомнамбулизма. Через сутки умер во сне Антон. Еще через восемнадцать часов – Петр.

Мертвая станция с погибшим экипажем продолжала наматывать круги по орбите вокруг безжизненной планеты. И только звезды светили все также ярко, призывно и весело. Все, кроме одной. Казалось, что звезда по имени Солнце стала вдруг тусклой, грустной и безразличной ко всему. Да и с чего тут веселиться, когда эти глупые, безответственные, неосмотрительные, но такие любимые ею, взращенные и обогретые ее лучами люди погубили не только себя, но и самую лучшую, удобную и прекрасную планету во Вселенной.

23.02.2022 г.

Случай в N-ске

В городе N-ске произошел удивительный случай. Хотя, на мой взгляд, само по себе событие по нынешним временам довольно-таки рядовое. Однако сподобилось оно вызвать международный скандал. Натурально.

Одним словом, дело было так. Шел футбольный матч. Встречались команды собственно самого N-ска с командой из соседнего городка. Все шло хорошо. Как обычно все шло. Да так бы и пришло к окончанию, но тут не вынес такой обыденности один из болельщиков. А именно – самый крутой в том городе предприниматель. Олигарх местного значения. Приняв изрядную дозу горячительного, спустился он с трибуны и подошел к тренеру родной команды.

– Слышь, брателло, че-то сегодня наши слабенько гоняют. Дай-кось, я им пособлю малость.

– Это как же? – изумился тренер.

– Выдай-ка мне, брателло, форму. Пойду шарик покатаю. Покажу, как надо.

– Простите, но не положено. При всем уважении, так сказать, но только членам команды…

– Ты это, брателло, – перебил его олигарх, – не суетись. Пятьдесят косарей зелеными устроит тебя?

– Ну-у… Пятьдесят… Хорошо, прошу вас в раздевалочку, – надломился тренер.

«В команде хозяев замена, – трендел тем временем комментатор, – с поля уходит Серотонов, ему на смену… Бог ты мой! Ему на смену выходит… Что же это происходит-то? На смену одиннадцатого номера выходит… Да он же как баба беременная на сносях! Куда с таким-то пузом? Кто его выпустил? Да и кто это такой? Ах, да… Простите. Я узнал! Извиняюсь, извиняюсь. Итак, на поле выходит уважаемый человек, почетный член команды, играющий, можно сказать, тренер, наставник, так сказать…».

Тем временем и уважаемый, и наставник, потряхивая брюхом, попытался добежать до мяча, запыхался, отошел к бровке. Засунув два пальца в рот, свистнул в сторону трибун и замахал кому-то рукой, типа «ко мне!». Тут же к нему подбежали пять-шесть человек среднеазиатской наружности. Олигарх им что-то объяснил, тыкая рукой в сторону поля. Те закивали головами и бросились за мячом.

Судья остановил игру, указывая тренеру на нарушение численного состава и посторонних на поле. Тренер кивнул и сделал знак «щас поправим». Подошел к олигарху, пошептались. Олигарх среднеазиатских подручных своих с поля увел. Одного переодели в форму команды и снова выпустили на поле.

Не мудрствуя лукаво, азиат схватил мячик, добежал до ворот своей команды и зашвырнул мяч за спину вратаря. Стадион взорвался. Местные орали проклятия в адрес новобранца, приезжие визжали от восторга. Однако, гол не засчитали. Олигарх выскочил на поле, что-то долго и с жаром объяснял азиату, понуро стоявшему перед ним в мешковатой форме, явно на пару размеров ему великоватой.

Выслушав наставления, азиат снова схватил мяч, прибежал к воротам соперника, оглянулся на олигарха: «Так? Сюда?». Олигарх закивал головой, обеими руками показывая на ноги, типа «Ногами, ногами бить надо»! Азиат понял, бросил мяч перед собой, пнул в упор. Ошалевший от всего происходящего вратарь не сдвинулся с места. Азиат снова оглянулся на олигарха, добыл из ворот мяч и запнул его туда снова. Потом снова и снова. Он явно вошел в раж. Доставал мяч и тут же забивал его в ворота. И так раз десять подряд.

Наконец, прибежал судья, отобрал мяч у азиата, вынул из нагрудного кармана футболки красную карточку, свистнул в свисток и указал азиату рукой: «Вон с поля»!

Азиат не растерялся, выхватил у судьи карточку и стал совать ее судье прямо в нос, приговаривая: «Сам иди, сам иди»! Но тут на подмогу судье пришли уже игроки обеих команд, совместными усилиями выдворили азиата на скамейку запасных. Все это сопровождалось дикими криками целой толпы других азиатов, которые дружно скандировали: «Абдуллох, Абдуллох, Абдуллох»! Видимо, так звали несостоявшегося форварда. Когда крики не помогли, азиаты перешли в наступление. Откуда-то их набралась приличная толпа, они высыпали на поле, продолжая орать «Абдуллох!», окружили судью и на очень ломаном русском пытались с негодованием объяснить ему, что все забитые Абдуллохом голы надо незамедлительно засчитать.

Словом, матч был сорван, футболисты ушли в свои раздевалки. Но для азиатских болельщиков Абдуллоха все только начиналось. К вечеру стадион был полностью оккупирован азиатами. Причем, сюда же заявились их жены и многочисленные дети. Они разбили прямо на поле палатки, разожгли костры. Тут и там варили в казанах какую-то дурно пахнущую полбу.

На другой день на стадион пришли тренироваться легкоатлеты. Однако тренироваться было крайне затруднительно. Вслед за бегущими по танталовым дорожкам стайерами неслись толпы азиатских детишек с протянутыми руками, выпрашивающих милостыню. Подле каждого толкающего ядро или швыряющего копье спортсмена также собрались кучки маленьких оборванцев, не просящих, а просто-напросто нагло требующих подаяния. Какая-то сердобольная прыгунья в длину попыталась было поделиться с оборванцами припасенными на тренировку бананами, шоколадными батончиками и водой, но вся эта снедь полетела обратно, прямиком ей в голову. Никому не нужны были ее угощения. Оборванцы требовали денег. И только денег!

Словом, все тренировки были сорваны так же, как и вчерашний футбольный матч. После обеда на стадион прибыла местная полиция. Но еще раньше полиции сюда понаехали журналисты и корреспонденты, аккредитованные при иностранных изданиях и телеканалах. Откуда столько иностранной прессы взялось в маленьком, заштатном российском городишке понять было невозможно. Тем не менее, в тот же день во всех иностранных телевизорах красовалась одна и та же картинка: беспощадная русская полиция расправляется с невинными мигрантами, выгоняя их из палаток и обрекая несчастных оставаться под открытым небом вместе с нехитрым скарбом и многочисленными, изможденными голодом и страхом детьми.

Короче говоря, ни дать, ни взять – международный скандал! Разгон мигрантов, насилие, грубость и безжалостность силовиков.

К вечеру стадион был очищен от посторонних. Всех вернули в места их проживания. Некоторых, правда, отправили в областной центр для последующего выдворения из страны, ибо никаких разрешительных документов на проживание в РФ у них не оказалось. Зато оказались изрядные запасы запрещенных препаратов растительного происхождения. Наркоты, другими словами.

Вскоре все улеглось, а через несколько дней и вовсе забылось. Но осадочек, что называется, остался. В иностранной прессе преимущественно.

02.10.2021 г.

Лист Мёбиуса

Короткие каникулы в институте заканчивались, как и моя поездка в Москву. Я сел в фирменный скорый поезд «Урал», порадовался, что оказался в купе один и достал только что приобретенную книжку, приготовившись почитать. Буквально за минуту до отправления в купе ввалился какой-то дядька лет под шестьдесят:

– Здорова, сосед. Уф, чуть не опоздал! Здесь с нами кто-нибудь едет?

– Нет, только я и, судя по всему, еще вы.

– А, да. Прости, что я сразу на «ты». Ничего?

– Ничего, – ответил я, немного расстроившись, что ехать придется все-таки не одному. Так хотелось побыть в одиночестве после насыщенной программы в столице, отоспаться, почитать, – с учетом разницы в возрасте…

– Да, уж… Возраст есть возраст. Студент? Как зовут?

– Антон. А как вы догадались, что я студент?

– Так у тебя ж учебник в руках. Технарь?

– Да, политехнический, – я взглянул на обложку книги. «Ядерные источники энергии и движители космических аппаратов». С чего он взял, что это учебник? Просто интересная книга, давно искал что-то подобное. Атомные реакторы я и без того изучаю в ВУЗе, а вот ядерные установки для космоса – тема закрытая. А тут зашел в книжный, и на тебе! Такая удача! Сборник статей Курчатовского института. Не удержался, купил.

Поезд тем временем тронулся и начал набирать ход. За окном проплывали станционные постройки, локомотивное депо, а чуть позже – дома и кварталы на окраине города. Я смотрел, задумавшись: вот Москва, столица, мегаполис мирового уровня. А на окраины посмотришь, так вот, со стороны, так ничем они не отличаются от какого-нибудь затрапезного, заштатного, провинциального российского городишки. Та же серость, убогость, грязь на улицах, кривые, полусгнившие постройки во дворах многоэтажек, ряды железных, ржавых гаражей. Вскоре окраины сменились коттеджными поселками, после садами, а потом и вовсе полями и перелесками. День был хмурый, пасмурный, по-осеннему тоскливый.

Дядька неспешно и основательно расположился на своей полке, подсел к столу, начал доставать разную снедь из пакета.

– Как говорили древние: «Омниа мэа, мэкуум порте», что означает – все свое ношу с собой! Промотался, понимаешь, весь день по городу. Даже перекусить было некогда. Вот, хапнул в магазине, что под руку попало. Червячка заморить, как говорится. Угощайся.

– Спасибо, я сыт, – стал я отнекиваться, удивляясь при этом, в каком это таком магазине мужик набрал все эти вкусности? Икра лососевая, бутерброды с бужениной, огурчики малосольные, банка тушенки, язык лося копченый и вареные яйца «в мешочек», – извините, пожалуйста, а вареные яйца вы тоже в гастрономе брали?

– Смекаешь! Нет, брат, тут большинство припасов мне жена друга сунула, как ни сопротивлялся. Она у него хлебосольная, заботливая, без туеска с харчами из дома не выпустит. Тем более в дорогу. Вообще-то друг мне самолетом предлагал лететь, а я поездом люблю. Спешить мне, в общем-то, некуда, а поезда люблю с детства. Да, я не представился. Михаил Алексеевич, врач. К вашим услугам, – дядька протянул руку, – будем знакомы.

– Очень приятно, – ответил я, пожимая его крепкую, широкую пятерню.

– А что, Антоха, тяпнем по граммулечке за знакомство, а? – Алексеич открыл «дипломат», достал бутылку коньяка.

– Добрый коньяк, Дербент. Не тот, что в магазинах продают. Настоящий.

– Спасибо, но неудобно как-то на халяву.