Море в огне

– Как для чего? – удивилась Ирина. – Для замужа, конечно же! Такие красавицы, и без мужиков! Несправедливо!

Ирина была права. Девчонки выглядели просто шикарно. Инга – в облегающих белых джинсах и красной шелковой блузке, в красных босоножках на шпильке. Лика – в желтом брючном костюме из тонкого льна и бежевых туфлях. Вита – в голубых джинсах и белой футболке с принтом волка на груди. Машка – в кожаных брюках и красном кожаном пиджаке.

– А чего в штанах-то все? – спросила Ирина. – Такие ноги грех прятать!

– Так мусульманская страна – ответила Инга – кто знает…

– Не Эмираты же – сказал полковник. – Это там за мини-юбку в тюрьму могут посадить. А Дениз, все-таки, республика. С достаточно либеральными, кстати, законами.

– Все равно, лучше не рисковать – резонно заметила Инга.

Диктор объявила посадку на рейс и девчонки, подхватив чемоданы, пошли на посадку.

– Ну что, Острогов, один остаешься? – спросил полковник. – Скучно будет без твоего птичьего базара?

– Остаюсь – вздохнул Вадим. – Да уже, блин, скучаю. Вроде, иногда так выбесят, что так и хочется подзатыльников надавать и в угол поставить! А иногда смотришь – нет, обычные девчонки! Добрые, нежные, женственные.

– Ого! – воскликнула Ирина. – Вадим, ты, оказывается, чувствующая натура?! Стихи не пробовал писать?!

– Было дело – сознался Вадим.

– И о чем писал? – спросила Ирина.

– Так о чем стихи пишут? – ответил Вадим – О любви, конечно!

– Дашь почитать? – спросила Ирина.

– Да не вопрос! – сказал Вадим. – Слушайте, Раскатовы, а поехали ко мне? У меня фильмы новые есть! И стол накрыт, кстати, там много осталось! Вискарик, опять же!

– Ну, поехали! – согласилась Ирина. – Инга все равно с няней. Позвоним, предупредим, что мы в запой уходим.

– Вот так вот дети и становятся беспризорниками – сказал Вадим – А потом их вот такой Раскатов-генерал берет и выращивает волчат!

– Ну вот – сказала Ирина. – Пусть берет и выращивает! Ирина и полковник улыбнулись. Раскатовы и Вадим вышли из здания аэропорта, сели в черную Волгу и поехали к Вадиму в гости…

…Аэропорт Сехир встретил девчонок мелким теплым дождем.

Девчонки вышли из здания аэропорта, сложили чемоданы друг на дружку.

– Девки, я бы сожрала чего-нибудь – сказала Лика. – Может, кофе попьем из автомата?

– Давайте – согласилась Инга, взглянув на часы. – Все равно встречающие за нами только через десять минут приедут! Кстати, имена свои все запомнили? Документы на месте?

Почему у всех нормальные имена, а я опять, блин, Нехир?! Нехир Кылыч! – возмущалась Машка. – вот ты, Снежная, кто?

– Эла – ответила Лика. – Эла Аслан.

– А я Аиша Демир – сказала Вита.

– Я Дениза – сказала Инга. – Челик.

– Вот о чем и речь! – сказала Машка. – У всех нормальные имена, а я опять какой-то нахер калач! Это что, специально так делается?! Такой изуверский способ мне нервы вымотать?!

– Машка, ты же знаешь, что имена случайно присваиваются – сказала Инга. – Так что не бузи. В Югославии, например, ты вообще Мария была! Так что помолчи, Красная! Это ты сама изуверский способ помотать нервы окружающим, мне кажется!

– Ладно, пусть будет Нехир. Все равно не надолго! Ну где там встречающая сторона?!

– Во! Понесло Машку! – сказала Лика. – Сейчас полдня будет бурчать! Красная, смирись уже! Мы же не отсвечиваем!

– Так а вам-то чего отсвечивать! – возмутилась Машка. – Вам-то нормальные имена достались!

Гневные разглагольствования Машки прервал подъехавший к девчонкам мини-вэн Додж. Из него вышли две стройные девушки в камуфляжной форме и подошли к девчонкам.

– Нехир Кылыч, Эла Аслан, Аиша Демир и Дениза Челик? – спросила одна из них. Девушки были красивые, черноглазые, с накинутыми на головы арафатками. – Лейтенант национальной службы безопасности Мирай Доган – представилась та, что повыше. – Садитесь, пожалуйста, в машину, мы отвезем вас в ваш отель.

Девчонки сели в машину. Ехали они довольно долго. Девчонки любовались древней архитектурой города.

– Какой красивый город у вас! – сказала Лика.

– Построен в седьмом веке до нашей эры – сказала Инга. – Сменил несколько названий. Был и Новым Римом и Византием. Именно сюда бежали после революции русские эмигранты! Белые офицеры и прочие писатели Аверченки. «Бег» Булгакова читали?

– Так и знала, что Алова сверкнет познаниями! – сказала Машка. – Я не читала, только кино смотрела! Там Ульянов в карты смешно с Евстигнеевым играют! И Дворжецкий с дикими глазами.

– Значит, вы русские? – обернулась с пассажирского сиденья Мирай.

– Русские – ответила Инга – Федеральная служба безопасности, полковник Инга Алова – представилась она. – А это – полковники Красная, Веселая и Снежная. – Инга, называя фамилии, указывала на девчонок. – Что у вас происходит?

– Давайте в отеле поговорим – ответила Мирай. – Жить вы будете в Рэдиссоне, вам забронирован двухкомнатный люкс на самом верху.

– А море далеко? – спросила Лика.

– До моря далековато – ответила Мирай. – Но в отеле есть прекрасный бассейн!

– Бассейн – это суррогат моря – заявила Лика. – нам обещали пять, блин звезд! А уже начинается! Обманул Генерал!

– Вот вернемся, выскажешь ему свое недовольство – сказала Инга.

Машина подъехала к белой коробке отеля, девчонки взяли чемоданы и пошли заселяться в свой номер. Люкс оказался шикарным, оформленным в стиле арабских сказок – со множеством золотых орнаментов и маленьких подушечек на топчанах и диванах.

– Девки, я как Шахерезада! – сказала Машка, плюхаясь на спину на огромную, в белых шелках, кровать и раскидывая руки в стороны. – Сейчас начну сказки рассказывать!

В номер вошла Мирай.

– Давайте поговорим – сказала она, присаживаясь на невысокий пуфик – Итак, что вас интересует?

– Почему вы решили, что будет переворот? – спросила Инга.

– Президент Аскер еще в прошлом году начал так называемые «чистки» на территории юго-восточных районов страны. Территории зачищались от курдов. В этих чистках активно принимала участие армия. Позавчера, тринадцатого июля, Аскер подписал законопроект, освобождающий военных от судебного преследования, если они принимали участие во внутренних операциях по поддержанию безопасности. Этот законопроект он подписал, потому что армия все чаще и чаще стала использоваться для подавления курдских выступлений.