Отражение в мутной воде

– Да ладно, Витек, не завидуй! – сказала Машка – Мы с тобой, если что, тоже, кажись, не пальцем деланные в этом смысле, я считаю! Ты рыжая, я красная – красиво тоже!

– Кстати, Красная! – сказала Вита – А какой у тебя свой цвет? Ты сама-то, хоть, помнишь?

– Да черт его знает! – сказала Машка – Какой-то темно-русый, вроде бы – давно это было, не помню уже! Корни, вот, темные, если присмотреться! Так что, наверное, темные были. Типа, шатенка, или как это называется?

– Ну да, наверное, шатенка – сказала Вита. – Не брюнетка же!

– Не, не брюнетка, это точно! – тряхнула Машка волосами – Была бы брюнеткой, наверное, в красный бы не стала краситься! Наверное, в черный бы покрасилась.

– Как-то не могу тебя брюнеткой представить! – сказала Лика, склонив голову и прищурившись, разглядывая Машку. – Может, парик тебе купить черный? Заодно и посмотрим!

– На кой мне парик?! – сказала Машка – Да еще и брюнеточный! Только ради того, чтобы вы посмотрели?! Нет уж, спасибо! Мне и так нравится, как есть!

– Ну ладно тогда – Лика махнула рукой – Оставайся красной! Только слишком выделяться тоже, наверное, нескромно как-то, нет?

– Да что ты пристала к моим волосам, блин?! – возмутилась Машка – Какой хочу цвет, с таким и буду ходить! Мои волосы, что пожелаю, то и сделаю с ними! В голову взбредет – вообще на лысо побреюсь! И маслом смажу, чтоб блестела башка, как шар бильярдный! Докопались они, блин, заразы такие!

– Да все, Машка, угомонись! – сказала Вита примирительно – Никто не докапывался! Так, просто обсуждаем. По-дружески, так сказать! А ты готова тут глаза выцарапывать, ей-богу! Нельзя же такой агрессивной быть, на самом деле! Подумаешь, волосы! Никто на твою красную шевелюру не покушается, успокойся, истеричка! Ты нам и такой нравишься, правда, Снежная?

– Правда, правда – сказала Лика, старательно рисуя стрелку на левом глазу – Особенно, когда не орешь благим матом! Ну как? – Лика встала, чтобы девчонки смогли внимательно ее рассмотреть.

– Отвал башки! – сказала Машка. Она напрочь забыла уже, что на ее красную шевелюру только что покушались. – Сдохнуть можно, какая красотка! Стрелки очень в тему нарисовала! Тебе идет! Глаза сразу такие стали выразительные! Выразительные и развратные немного! Все, как надо, одним словом!

– ну вот и замечательно! – сказала Лика, одергивая сарафан – Тогда можно отправляться! Ну, мадамы, пожелайте мне удачи, что ли!

– Давай, Снежная, чеши! – сказала Машка – Ни пуха тебе, красотка!

– К черту, красотка! – улыбнулась Лика, помахала девчонкам рукой, и вышла из каюты…

…Каюту Шелса Лика нашла сразу. На двери на кусочки скотча за уголки была приклеена афиша, напечатанная на обычном листе на струйном принтере дикими яркими цветами, видимо, чтобы привлекать анимание. На листке была фотография самого Олега Шелса в кожаном черном плаще, с очень зловещим взглядом из-под бровей. В руках маг и чародей держал, естественно, стеклянный шар, внутри которого горел синий огонь. Фон у афиши был темно-синим, по низу оранжевыми буквами было написано:

«Потомственный медиум, белый маг и член Мальтийского ордена колдунов 4 стихий, победитель пятого сезона «Битвы экстрасенсов», Олег Шелс. Снятие порчи, Снятие венца безбрачия, отворот, приворот, целебная магия, выставление щита от боевого магического воздействия и сглаза, предсказание судьбы и другая магическая помощь.»

Лика внимательно прочитала афишу, хмыкнула, одернула подол сарафана, поправила рукой волосы и постучала в дверь каюты.

– Войдите! – послышался из-за двери низкий мужской голос.

Лика повернула блестящую ручку на двери и вошла в каюту.

За столом, накрытым черной шелковой скатертью, спиной к круглому иллюминатору, сидел сам потомственный медиум и член Мальтийского ордена колдунов, Олег Шелс. Перед ним на столе стоял вычурный подсвечник с тремя черными свечами, стеклянный шар на подставке из меди, лежали колода карт таро с причудливыми рубашками, какие-то свернутые в трубочку потемневшие листки бумаги, холщовый мешочек с непонятным содержимым, пучки каких-то высушенных травинок, стеклянные синие четки с рунами на каждой бусине, толстый костяной мундштук без сигареты, горстка потемневших монет непонятного происхождения, большая брошь из белого металла с красными иероглифами, выполненными эмалью, несколько колец из золота, цепочка из серебра с православным крестиком, клубок красных ниток. Все это Лика охватила молниеносным взглядом и тут же запомнила. Особой нужды, конечно, в этом не было – это была привычка, которая сложилась годами работы – сразу запоминать все, что находится в помещении, вплоть до мелочей.

– Здравствуй, сестра – сказал Шелс – Присаживайся!

– «Тамбовская волчица тебе сестра!» – подумала Лика с раздражением, так как она очень не любила, когда сразу начинают «тыкать», и села в кресло, на которое указал медиум. Она одернула подол сарафана, который поехал уж слишком высоко с точки зрения учительницы русского языка и литературы, которая не умела носить короткие вещи и постоянно стеснялась того, что ее ноги открывались посторонним взглядам. Шелс скользнул взглядом по бедрам лики, по ее фигуре, по открытым плечам, по груди, обтянутой шелком сарафана, по тонкой шее. Было заметно, что член Мальтийского ордена колдунов был изрядным бабником и любителем плотских утех, возможно, даже с клиентками.

– «Хрен тебе, а не оплата натурой!» – подумала Лика, перехватив взгляд Шелса – «Помоги себе сам, чародей! Наколдуй себе райское наслаждение! Не маленький, должен справиться с волшебной палочкой!»

– Что привело тебя ко мне, сестра? – спросил Шелс у Лики. Лика едва сдержалась, чтобы не спросить, почему, мол, ты спрашиваешь, если такой весь медиум и экстрасенс и можешь в будущее заглядывать и все такое? Неужели силенок магических не хватает, чтобы угадать? Впрочем, подумала Лика, если бы он действительно был медиум и маг, он бы давно срисовал, что она – не та, за кого себя выдает! Усмехнувшись мысленно, Лика разыграла небольшую сценку под названием «Мне очень неловко рассказывать мужчине такие личные вещи», и начала свой трагичный рассказ о том, как уже много лет не может найти достойного мужчину, да и вообще мужчину, для серьезных отношений и на этой почве глубоко несчастна. Как устала она от одиночества и как тяжелы долгие одинокие вечера, когда она чувствует себя совершенно негодной к нормальной жизни – какой-то прокаженной, от которой шарахаются мужчины.

– Я как будто в каком-то пузыре для них! – всхлипывая, говорила Лика – Как будто невидимка! Все подруги уже замужем, с которыми в школе вместе работаем, одна я, как проклятая! – Лика дала слезам прокатиться по щекам, чтобы остались дорожки от размытой косметики, прекрасно понимая, что это усилит эффект от ее образа страдающей одинокой учительницы. – А ведь я не уродина! – сквозь плач, говорила Лика – Я точно знаю, что я симпатичная! И фигура у меня хорошая! Не зря в зал хожу, все-таки, и диеты эти дурацкие соблюдаю! Все для них, блин! Для мужиков! Понравиться чтобы! А они… Не видят! А так хочется уже, наконец, нормальной жизни! Семья чтобы, муж, кошка, дети! Чтобы было для кого борщи варить, котлеты жарить, да и вообще, жить и о ком-то заботиться! Чтобы жизнь не напрасно проходила – пустая и бессмысленная! Разве я много хочу?! – Лика всхлипнула особенно жалостливо, прерывисто выдохнула и принялась ладошками размазывать косметику по щекам. – Простите! – сказала она – Я, наверное, размазалась вся? Извините, пожалуйста!

– Ничего, сестра – снисходительно сказал Шелс и протянул Лике бумажную салфетку – Слезы смывают скорбь и печаль, а душа очищается! Если ты плачешь, значит, не очерствела совсем душой! Значит, у нас с тобой есть шанс исправить твою судьбу! Я помогу тебе, сестра! Я уже вижу, с чего мы начнем твое перерождение! Скажи свои фамилию, имя и отчество, пожалуйста. Это для анкеты. Что-то вроде медицинской карты.

– Чирва Светлана Игоревна – сказала Лика – Живу в Екатеринбурге, работаю учителем русского языка и литературы в школе номер семнадцать.

Шелс записал все в красивый блокнот в алом кожаном переплете дорогой черной ручкой, кивнул.

– Тогда до завтра, сестра – сказал он – Завтра приходи в это же время, и ты должна будешь оплатить первый этап нашей с тобой работы – Шелс написал сумму на небольшом квадратном листочке бумаги, показал Лике. Та внутренне присвистнула от удивления, но вида не подала.

– «Однако!» – подумала она – «Аппетиты у тебя на бабки похлеще, чем у меня на жратву! Нет, голубчик, пора тебя уже усмирять, назрела необходимость, а то ты оборзел в край уже, похоже, колдун Мерлин, блин, недоделанный!»

– Хорошо! – сказала Лика вслух. – Я приду завтра. Как мне впредь обращаться к вам?

– Называй меня «наставник» – с пафосом, который не получилось скрыть, несмотря на явные старания, сказал Шелс своим низким голосом, который он умышленно занизил, явно понимая, что голос у него, действительно, похож на колдовской.

– «Ну точно!» – подумала Лика – «Пора стоп-кран срывать на этом поезде из мании величия, пафоса и понтов! Наставник, блин! Еще бы сенсеем назвался! Или гуру, е-мое! Как говорили в моем любимом фильме, пора тебя брать! Считай, допрыгался, потомственная ведьма Бастинда! Будем на тебя летающий домик ронять! Или на кого там домик упал в сказке про Гудвина? Да неважно! На тебя упадет! Даже не сомневайся! Считай, твой домик уже в полете и скоро ты с ним встретишься! Береги уши, ведьма!»…

… – У него морда не треснет от таких денег?! – возмутилась Машка, когда Лика сказала девчонкам, сколько стоит визит к колдуну. – У нас, блин, отпускной общак на другое запланирован! На интертейнмент всякий, на излишества! А тут почти весь отдать нужно будет!

– Да ладно, не блажи, Красная! – сказала Натка – Все равно вернем деньги! Не запрашивать же у генерала наличку!

– Тоже верно – сказала Инга – У генерала не нужно. Мы же в отпуске, в конце концов! И права командир. Красная, не ссы! Деньги мы все равно вернем! А то, что общак на интертейнмент, говоришь, планировали – так чем тебе не развлечение, шарлатана к ногтю прижать, доброе дело для общества сделать?! Выжечь, так сказать, скверну каленым железом! Это же принесет тебе удовлетворение?

– С этой точки зрения я как-то не рассматривала, если честно – сказала Машка. – А ведь ты, по сути, права, Алова! Давай, Снежная, заплатим этому упырю! Алова, ты, как держатель общака, выдашь денежные средства на благое дело?

– Конечно выдам! – сказала Инга – С удовольствием выдам! Одно немного смущает – зачем этот хмырь имя – отчество – фамилию спрашивал и место работы? Такое ощущение, что он пробивать тебя будет, как Чирву Светлану Игоревну.

– А это-то ему зачем?! – сказала Машка – Он же не следак, не пристав судебный – простой мошенник!

– Ну не скажи – сказала Натка, наморщив нос – Вполне возможен такой вариант! Чтобы узнать, например, имена родителей, братьев – сестер, еще какую-то информацию. Чтобы потом, когда ты, дура несчастная придешь, он мог глаза закатить и поведать тебе, что мама твоя, Прасковья Петровна, сорок девятого года рождения, а сестра твоя, Милка, в институте женихалась с лаборантом по физике, за что получила строгий выговор и чуть не вылетела с позором из института! Не исключено, что у него есть какой-нибудь полиционер прикормленный с доступом к базе, чтобы колдунство свое сподручней было творить и дурочкам, да и дурачкам мозги легче было пудрить!

– Резонно! – сказала Машка – Вот завтра это мы и узнаем, кстати! Когда он блондинке начнет про Чирву нашу рассказывать! Кстати, это хорошо, что гражданские аналитики у нас не оформлены официально, а действительно, числятся учителями и прочими специалистами в каких-нибудь бюджетных учреждениях!

– Ну так секретность никто не отменял! – заметила Вита. – Все правильно! Достаточно того, что они по внутреннему договору оформлены и с каждого подписка взята! А зарплату они, насколько я знаю, из оперативного фонда получают, как внештатники. Все очень продумано было в КГБ! Чтобы никто не догадался, как говорится, и никакая вражья морда ничего не пронюхала про сотрудников!

– Ну так одна из лучших спецслужб мира был КГБ, на секундочку! – сказала с гордостью Машка и тряхнула волосами – Не хухры-мухры! Ладно, Снежная, получи у нашего казначея деньги и завтра шагай к нашему мальчику! Пора его гасить, девки!

– Только я номер школы от столба назвала, может не сойтись – сказала Лика – Хотя, в принципе, ничего страшного! Мало ли, может, перевелась недавно! Не думаю, что как-то это повлияет! Ну, или пусть порчу на меня наводит за то, что номер школы неправильно сказала, мне пофиг!

– Мы ему сами порчу наведем по всей его потомственной волшебной морде! – усмехнулась Натка – Так наведем, что и детям закажет такой фигней заниматься, людей дурить! И не будет больше на свете потомственных медиумов по фамилии Шелс! Мы, как будто бы, на костре ведьму сожжем! Святая инквизиция, блин!

– Пора, пора наложить заклятие на нашего ведьмака, согласна! – сказала Инга – Вот завтра и начнем порчу наводить! Будем тоже осваивать трудную магическую науку! Глядишь, потомственными ведьмами потом работать начнем, гастролировать на пароходах! Пойдем, блондинка, наличку тебе выдам! Только смотри, товарный чек не забудь у этого деятеля взять! Денежка, все-таки не маленькая, сама понимаешь! – Инга засмеялась, и они с Ликой пошли в каюту Инги и Натки за деньгами…

…На следующий день Лика снова пошла к Шелсу. На этот раз она надела темно – оранжевую шелковую блузку, короткую черную юбку с широким кожаным поясом с золотой пряжкой и замшевые черные туфли на золотых шпильках. В черной сумочке на золотой цепочке у нее лежала толстая пачка банкнот, завернутых в оберточную бумагу – гонорар медиума за, как он выразился, «первый этап» Как правильно рассудили девчонки, если есть первый этап, значит, обязательно будет и второй, а возможно, и третий. Причем каждый из этих этапов, явно, будет стоить не дешевле, а то и дороже, чем первый.

– Неплохо, скотина такая, устроился! – сказала по этому поводу Машка – Как производитель программного обеспечения, блин, кривого! Мол, вы нашу программку купите, а потом еще миллион обновлений на нее, чтобы уж точно все хорошо заработало! Сволочь такая! Гасить таких надо! В тюрьму сажать и ключи выбрасывать! Или показательные телесные наказания вводить! На площадях сечь розгами по филейным частям! Или палками бить до полного осознания всей тяжести и глубины проступка!

– Экая ты, Мария, кровожадная! – сказала Натка – Нельзя на площадях людей бить, даже такую дрянь, как этот Шелс! Он, конечно, дерьмо то еще, но все равно человек! Так что телесные наказания в данном случае – не наш метод!