Общество
«Женщина в метро меня лягнула…»
Женщина в метро меня лягнула
Ну, пихаться – там куда ни шло
Здесь же она явно перегнула
Палку и все дело перешло
В ранг ненужно-личных отношений
Я, естественно, в ответ лягнул
Но и тут же попросил прощенья —
Просто я как личность выше был
«Заметил я, как тяжело народ в метро спит…»
Заметил я, как тяжело
народ в метро спит
Как-то тупо и бессодержательно,
хотя бывают и молодые на вид
Может быть жизнь такая, а может
глубина выше человеческих сил
Ведь это же все на уровне могил
И даже больше – на уровне того света,
а живут и свет горит
Вот только спят тяжело,
хотя и живые на вид
«Две тетки толстые корейские…»
Две тетки толстые корейские
Схватились над предметом узким
Мне неведомым
Как две такие ж тетки русские
Или такие же еврейские
Друг друга кроют по-еврейски
А эти – эти по-корейски
Всего и разницы
Семен Ефимыч Зорин
Жил Семен Ефимыч Зорин
Ни пред кем не опозорен.
Он имел жену и сына,
Внук его был пионер —
Мальчик честный и красивый,
Для ребят он был пример.
И когда в трамвае кто-то
Зорину порвал рукав,
Он ответил очень просто:
«Нет, товарищ, ты не прав.
Есть у нас порядок строгий,
Если не знакомы с ним —
Мы вам это не позволим,
Мы вам это объясним».
«Вот хожу я с животом…»
Вот хожу я с животом
А ему и горя мало
Меня матушка о том
Давно предупреждала
На меня управы нет! —
Ходит он красуяся
А пойду я в сельсовет
К людям адресуюся
Коль возьмет его народ
Сраму он не минует
Не по совести – так вот
По партийной линии
«Среди волжской хлебородной шири…»
Среди волжской хлебородной шири
Трудовые битвы велики
Во поле ребята выходили
Классом собирали колоски
Чтоб в глухой природе не пропало
Ни одно полезное зерно
Чтобы хлебом, чтобы спиртом стало
Чтобы электричеством бежало
По просторам Родины оно
Чтобы где-то в Эфиопьи дальней
Иль в Корее нежно-голубой
Чтоб дитя рукою исхудалой
Взяв кусочек хлеба золотой
Вдруг представил волжские просторы
Садики, участочки, дворы
Голубые выцветшие взоры
Нашей деревенской детворы
Банальное рассуждение на тему: всепобеждающая сила идей