Гильдия Злодеев. Том 2

– Как я и думал… Что, есть у тебя похожий опыт, да? Значит, вырезать сотню невинных – это выполнять долг перед своей страной и остаться хорошим. А принести Косте в жертву какого-нибудь ублюдка – плохо и чистое зло?

Подхожу ближе к Торну. Даже сидя, он ненамного ниже меня, поэтому смотреть на него сверху вниз непросто:

– Либо ты отказываешь от своей наивности, друг мой, либо уходишь. Мне не нужен такой помощник. Потому что я не убиваю женщин и детей по приказу, но приношу в жертву ублюдков и негодяев. По моему мнению, я как раз хороший, а вот ты – плохой.

Торн не сводит с меня глаз. Пронизывает ими насквозь:

– Кто-то должен пачкать руки, Римус. Ради жизни одних нужна смерть других. Так работает природа. Если я не выполню жестокий приказ, это сделают другие. А вот жертвоприношения – против человеческой природы. Они противоестественны и необязательны.

Старпер с промытыми мозгами. Чем старше люди, тем сложнее изменить их мышление. Они будут нести полную чушь, лишь бы оправдать свою деградацию и тупость.

– Да неужели? Мне вот очень даже обязательно. Не хочу с Костей расплачиваться своей жизнью. Я умён, талантлив, и часто делаю жизни людей комфортнее. А ублюдок-маг, грабящий и убивающий – паразит. Его смерть поможет моему делу и спасет жизни других. Как не посмотри, такое жертвоприношение всем на пользу. А ты убиваешь, и даже не знаешь, почему. Просто такой приказ. Ты, друг мой, обычное оружие в чужих руках. Пока ты этого не поймёшь, советы кого и как мне убивать от тебя не нужны. Тебя либо это устраивает, либо уходи в наёмники. Мы закончили философствовать, друг мой. Выбирай.

Торн долго смотрит мне в глаза. Но вот опускает голову, вздыхает:

– Жду ваших приказаний, Римус. Я правильно понимаю, что вы хотите захватить магов в лагере Стилета?

Вот и отлично. На моей памяти очень немногих людей такого возраста можно в чем-то переубедить. Не просто так отец его уважал и… зачем-то отдал мне.

– Я хочу знать, почему эйр Галлен отдал мне именно тебя, Торн. Он со мной во что-то играет?

– Я говорил вам, что не обсуждаю дела своих господ. Неважно, бывшие они, или настоящие.

Ах, да, точно. Жаль.

– Ты докладываешь ему обо мне?

Торн искоса смотрит на меня:

– Вам следовало думать об этом до того, как рассказали мне о перстне и анклаве, Римус.

Хмыкаю:

– И то правда. Хорошо, извини, если оскорбил тебя недоверием. Меня просто удивляет, что он отдал сынку-недотепе опытного и дорогостоящего ветерана.

А уж как бизнесмен я этого точно не понимаю. Какие-то бессмысленные растраты.

– Не извиняйтесь, Римус. Вы задаете правильные вопросы.

– Верно. Что ж, возвращаемся в анклав.

Торн кивает.

Свет…

…

Тьма…

– О! Вы вернулись! – оживает череп. – Мне очень понравился ваш разговор.

Торн хмурится:

– Ты слышал нас?

– Конечно, добрый рыцарь. Мастер хорошо промыл тебе мозги. Знаешь, это так прекрасно, когда такие правильные существа, как ты, приносят мне жертвы.

– Что? – взбаламучивается Иона. – Дядька, ты согласился на это? Серьезно? Я думала, ты умнее, и оторвёшь Римусу башку. Ты что, не видишь, в кого он превращается?

– Хм…

Закатываю глаза. Еще одна. Хотя её мне убеждать не надо, поэтому я только отмахиваюсь:

– Теперь я знаю, что мне ожидать, если отпущу тебя.

Череп подхватывает:

– У-у-у, девка, похоже, ты тут надолго.

Так, ладно. Пока Иона пререкается с Костей, я, пожалуй, начну. Подхожу к столу, переливаю в глиняный стакан четверть настойки «Изнеможения», развожу отваром полыни.

– Вы уверены, Римус? – очень серьезно спрашивает Торн. – Тренировки очень суровые, и если вы с ними не справитесь, то можете умереть.

Какое-то время молчу:

– Поэтому ты здесь, Торн.

А еще у меня есть анклав и кольцо. Артефакт уберёт усталость, но повысит предельную нагрузку на тело. А тройной метаболизм из-за расплаты с Костей за троих должен помочь это пережить. Надеюсь, что должен… Как бы не получилось хуже…

Но, в теории, риски минимальны. Если настойка «Изнеможения» отравляет организм, то негативный эффект должен уменьшиться в три раза. Та же печень – первый защитник против токсинов, будет восстанавливаться в три раза быстрее. В отличие от инородного яда, органы – часть моего организма.

Беру кружку, разглядываю мутную жидкость. Еще, блин, и полынь. Почему полынь? Нельзя было выбрать менее вредную и горькую фигню?

Спрашиваю у Торна:

– Может, ещё уменьшить концентрацию?

– Очень важно придерживаться дозировок. Алхимик четко это сказал. С вашим весом… это самый приемлемый вариант.

– Ты поэтому такой сильный? Из-за этих настоек?

Кивок:

– Люди слабы, Римус. Одна из самых слабых рас Варгона. Чтобы выжить, нам пришлось что-то предпринять, или мы бы стали вторыми гоблинами.

– Только люди пользуются настойками?

– Нет. Многие. Но изобрели их мы.