Деньги не пахнут

Ближе к вечеру прибыл автомобиль с весьма строгим японцем, который ошарашенно смотрел на мой дом, а также условия, в которых я живу. Он сразу заявил, что ремонтировать тут нечего, нужно сносить и строить заново. Выбрав из представленных домов и ремонтов самый дешёвый и маленький, я подписал бумагу о кредите под залог дорогущей клановой земли в центре города, поскольку десяти миллионов иен у меня, конечно же, не было. К тому же, узнав о постоянном доходе, предоставляемом кланом Токугава, служащий тут же предложил мне приемлемый вариант с небольшими процентами, а также взял первоначальный взнос в размере почти всех моих имеющихся на этот месяц средств. Мы подписали бумаги, и он попросил меня съехать на неделю, поскольку уже завтра они начнут сносить старое и строить новое. С тяжёлым вздохом я согласился, понимая, что теперь нужно искать временное жильё, кроме того, предстояло позвонить и заказать пошив школьной формы.

Остаток дня этому и был посвящён, пришлось ехать самому и подождать, пока с меня снимут мерки. Форму обещали отдать уже завтра вечером, поэтому ещё один день придётся походить бомжом.

***

Утром, собрав вещи, я застал момент, когда к дому начала стягиваться крупная строительная техника. Оставив их разбираться с развалюхой, я поехал в школу. Первое, что бросилось в глаза, то, как ко мне изменилось отношение многих. Большинство смотрели презрительно, как на недостойного, но когда меня волновало отношение окружающих, особенно школьников? Поэтому с каменным лицом я зашёл в класс и сел на место.

Взгляды одноклассников были ещё более показательными, и ко мне за все уроки до самого обеда не подошёл никто. Звонок поднял подростков с парт, и, обсуждая уроки, они устремились на выход. Я же не спеша собрался и последовал за ними. Набрав еды, я столкнулся с небольшой проблемой. За любым столом, к которому я подходил, мне говорили, что у них занято, и ставили подносы на свободные места. Выловив взглядом стол, где, видимо, ютились отбросы школы, я отправился к нему и сел на свободное место, принявшись за еду.

Тень человека, подходящего сбоку, я увидел сразу, поэтому, отклонившись, не словил плевок в лицо, зато чужой сморчок попал в мой суп, закружившись там лёгкой пенкой. Я взял тарелку в руку и без замаха отправил её в того подростка, который это сделал, он, не ожидая такого, через секунду стоял облитый супом, с лапшой на пуговицах френча.

– Ах ты урод! – он кинулся на меня с кулаками, но брошенная в него тарелка со вторым остановила его бег, который закончился разбитым носом и текущей кровью.

Схватившись за него рукой и разбрызгивая капли крови по полу, парень с ненавистью на меня посмотрел.

– Ты заплатишь за это!

С этими словами он пошёл на выход, а я к раздаче еды, чтобы взять себе ещё взамен потраченного. Спокойно сев на прежнее место, я флегматично стал поедать обед, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые бросали на меня отовсюду. Особенно испуганными казались сидящие рядом со мной, которые как можно дальше отодвинулись от моего края стола, кучно сгрудившись с другой стороны.

Когда я наелся и стал укладывать тарелки на поднос, рядом оказались голые ноги и форменная юбка. Я поднял взгляд.

– Меня попросили передать, что теперь тебе не жить в школе, поскольку будешь самым опущенным из всех, кто сидит за этим столом, – брезгливо сказала она, обращаясь ко мне на английском, а затем, не ожидая ответа, вернулась к своему столу, где, видимо, сидели лучшие из лучших.

Встав, я отнёс поднос и отправился в свой класс, а когда увидел идущих за собой трёх парней, делающих вид, что просто прогуливаются, решил облегчить им жизнь и свернул в туалет. Зайдя внутрь, первым делом я быстро осмотрелся и, заметив лежащие куски мыла, а также полотенца, как чистые, так и использованные, быстро сделал из этих двух предметов простейший кистень и, когда все трое залетели в туалет, радостно улыбаясь, сразу без разговоров напал.

Имперскому гвардейцу, прошедшему высадку на Могабар, где выжил лишь один из десяти тысяч, а также отслужившему двадцать лет под руководством самого жестокого и результативного генерала императора, это было нетрудно, и даже не помешало нетренированное тело, поскольку навыки имелись, да и кистень здорово упростил работу. Если что и удивило меня, то только то, что они не использовали дар. Ведь против доспеха духа я ничего не смог бы поделать. Раздумывая над этим, я обшарил карманы лежащих без сознания, выгреб скомканную наличность, правда, не сильно больших номиналов, и, засунув деньги в карман, вышел из туалета, наткнувшись на ожидавших в коридоре троих девушек и двух парней, которые явно ждали результата драки. Правда, увидев меня, они побледнели и сделали вид, что просто болтают друг с другом, поэтому я с флегматичным видом отправился в класс.

К началу следующего урока телефоны у всех разрывались от СМС, а лица одноклассников становились всё более задумчивыми. Мне же было не то что всё равно, даже немного стыдно, что покалечил школьников, всё же разница в опыте между нами была просто колоссальная, несмотря на доставшееся мне хилое тело.

Начавшиеся уроки сконцентрировали моё внимание на учителях, хотя я снова заскучал, по-хорошему для вида нужно было бы учить японский, но мне больше нравилось, когда при мне все спокойно говорили, думая, что я не знаю их языка, так можно было выяснить значительно больше. Поэтому решил пойти по простейшему пути, учить его понемногу, чтобы до меня не докапывались хотя бы учителя. На втором уроке я поднял руку и попросился в туалет. Учитель охотно отпустил меня из класса. Я спустился вниз, узнал по расписанию, где учится англичанин, и отправился в его класс. Вежливо постучав, извинился на английском перед учителем и сказал, что директор попросил меня позвать к нему Генри Росвела. Тот, конечно же, поверил моим словам и выпустил его из класса.

Англичанин был не сильно доволен этим вызовом, и мы пошли на этаж выше, правда, проходя мимо женского туалета, я толкнул его туда и быстро заскочил следом. Глаза парня тут же испуганно забегали, видимо, о произошедшем сегодня на обеде ему было известно. Я встал в дверном проёме и спокойно сказал:

– Мне жаль, Генри, но с сегодняшнего дня ты какое-то время побудешь моим лучшим другом.

– Нет! Я ещё жить хочу! – категорично замотал он головой.

Тяжело вздохнув, я отлип от двери и подошёл к раковине, открыв кран, помыл руки, вытер их и затем, взяв кусок мыла, стал делать кистень из полотенца. Генри всё это время настороженно смотрел за моими манипуляциями.

– Как я уже говорил ранее, мне искренне жаль, – сказал я, делая шаг к нему.

– Так, погоди! Погоди, я согласен! – вытянул он вперёд пустые ладони. – Но давай хотя бы эта дружба будет не на виду у всех? Я правда, Реми, ещё хочу жить и слишком молод, чтобы умирать.

Я для вида подумал, покачал кистенём и затем стал его разбирать. Англичанин облегчённо выдохнул.

– Эту неделю я поживу у тебя, договорись, пожалуйста, с родителями, чтобы дали приют твоему лучшему другу, – обратился я к нему, – после этого, надеюсь, ремонт моего дома будет окончен, я съеду и больше тебя не побеспокою.

Он заинтересованно на меня посмотрел.

– Думаю, с этим не будет проблем, они постоянно на работе, а также в разъездах, так что не будут против. По крайней мере, я так думаю, – добавил он.

– Генри, – я спокойно на него посмотрел, – подключи всё своё обаяние и красноречие, мне правда не хочется тебя бить. И дай мне номер своего телефона.

Он продиктовал, я забил его в записную книжку своего, затем удостоверился, что номер правильный.

– После уроков поедем сразу к тебе, – предупредил я его, – а теперь давай вернёмся в классы.

Я вежливо показал ему на выход, и мы оба под изумлённым взглядом какой-то девушки вышли из женского туалета. Нам всё равно нужно было вниз, поэтому мы пошли вместе. Спускавшись по лестнице, я поймал на себе его косой взгляд. Повернувшись, я качнул подбородком.

– Чего?

– Ты всегда так заводишь себе новых друзей? – чувствуя, что угроза миновала, он стал более раскованным и смелым.

– Обычно они мне не нужны, – я пожал плечами, – но сейчас мне негде жить. Поэтому эту неделю потерпим друг друга, а там вдруг и реально подружимся. Каких только чудес не бывает на свете.

Он застонал от отчаяния, а я успокоительно похлопал его по плечу и пошёл в свой класс.

Глава 5

После окончания уроков мы созвонились, он назвал свой адрес, я же объяснил, что скоро приеду, только заберу новенькую школьную форму. Заехав за ней, я попросил водителя такси не уезжать и, вернувшись, продиктовал ему новый адрес.

Оказалось, что Генри с родителями обитал в пентхаусе дома, комплекс зданий которых построили рядом с деловым центром Токио, специально для приезжих заграничных гостей или вот таких крутых наёмных работников, как его родители. Которые, судя по снимаемому жилью и школе, где учился их сын, были, видимо, весьма высокооплачиваемыми.

На этаже нас уже ждала служанка-японка, которой Генри небрежно бросил свои вещи и куртку.

– Энн уже пришла? – спросил он её.

– Ещё нет, господин, – ответила та с поклоном.

– Энн? – я поднял бровь, заходя вслед за ним и игнорируя служанку.

– Сестра, – отмахнулся тот, – пойдём, сначала посмотришь гостевые комнаты, выберешь себе по вкусу.

– Желательно недалеко от тебя, в остальном мне без разницы, поверь, я крайне неприхотливый человек по жизни, – сказал я.

– Тогда предлагаю сделать уроки на завтра, чтобы не возвращаться к этому, – предложил он, – а когда придёт сестра, вместе поужинаем.

– Веди.

Его комната была совершенно обычной для подростка его лет. Постеры японских полуобнажённых красавиц, какие-то явно неместные музыканты и, конечно же, бардак, когда всё везде раскидано и разбросано. Мы сели за задания, он объяснял, я делал вид, что недопонимаю, хотя всё было крайне легко, и так мы просидели, пока с криком:

– Брат! – дверь в комнату не открыло пинком весьма шустрое создание женского пола младше нас по возрасту.

Увидев меня, она смутилась.

– Энн, это мой лучший друг Реми, – со скепсисом в голосе представил меня он, – поживёт у нас неделю, пока его дом ремонтируют. Родители не против.

Она округлила глаза, но пожала плечами.