Семь пятниц

– Пока, – вздохнув, ответила она, но в трубке уже звучали гудки отбоя.

* * *

г. Москва, Лиза Чумичкина

Лиза плакала – по-детски горько, бурно и безутешно.

– Успокойся, дурочка! Да разве ж можно так убиваться из-за такой ерунды? Ну хватит, хватит, Лизок… – поглаживая вздрагивающие плечи девушки, пыталась утешить ее Лена.

Мишаня, на дух не переносивший женских слез, сразу слинял в курилку, а насупленный Леха Баукин стоял рядом со стаканом воды в руке и угрюмо бубнил в такт Ленке:

– Лизка, ты это… завязывай, правда. Чего ты, елки зеленые, в самом деле?.. Нашла из-за чего реветь, дуреха… И на кой ляд тебе эта дыра сдалась?.. Слышь, что говорю-то?!

Да как же ей было не реветь, если пять минут назад Наговицын объявил, что она – одна-единственная из всей группы! – в Архангельск не поедет!

Он открыл дверь к ним в ассистентскую и, запинаясь от неловкости и смущения, прямо от порога сообщил:

– Ребята, вот какое дело… Я тут пораскинул мозгами – кто-то из наших должен остаться здесь, в Москве. Для координации, связи и вообще… мало ли что… Вдруг возникнут какие-то проблемы, сложности… Нам нужен свой человек здесь – как говорится, на всякий пожарный… Короче, Лизок, ты уж прости меня, пожалуйста, но в Архангельск ты не поедешь. Не сердись, ладно?.. – Наговицын вздохнул, неуклюже кивнул и поспешил уйти.

Это решение было совершенно неожиданно и оттого вдвойне, втройне обидно.

«Почему именно она? Ну почему, почему?» – снова и снова спрашивала себя Лиза и, не находя ответа, плакала все горше и горше…

Глава вторая

НАКАНУНЕ

п. Судострой, Олег Наговицын

До Архангельска игроки добирались самостоятельно – опять же лишь для того, чтобы прежде времени не смогли познакомиться друг с другом. Все Пятницы – Наговицын считал это очень важным – впервые должны были встретиться перед Kaмерой на вводной передаче и никак не ранее. Он даже пошел на то, чтобы перенести ее съемку из привычной и удобной останкинской студии в богом забытый клуб небольшого рыбацкого поселка с громким названием Судострой на берегу Онежской губы. План был таков: сразу после съемки – последний инструктаж, экипировка, и готовый к отплытию баркас отвезет всех игроков на остров.

По клубному фойе, спешно переоборудованному в съемочный павильон, суматошно и озабоченно сновали осветители, радисты, техники, ассистенты. Время поджимало, Наговицын торопил, ругался, лез не в свои дела, мешая и без того спешившим людям своими бестолковыми советами и распоряжениями. Позвонил Леха Баукин – он вез игроков из Архангельска – и сообщил, что будет на месте минут через сорок.

– Внимание всем! – истошно завопил Олег на все фойе. – Через полчаса – съемка!! Навались, ребятушки!!!

Он был, что называется, на кураже – возбужден до предела, взвинчен, напряжен. И вовсе не потому, что всерьез опасался срыва съемки, просто такое состояние – Олег знал это по личному, правда, весьма небольшому, опыту – как нельзя лучше подходило для работы перед камерой. Вот почему, боясь потерять этот кураж, перегореть раньше времени, он накручивал себя и всех остальных все сильней и сильней.

Постепенно суета в фойе стала стихать, камеры, свет, звук – все было установлено, подключено и проверено. Закончив приготовления, люди из съемочной группы занимали свои места. Наговицын, напоследок еще раз окинув придирчивым взглядом импровизированную телестудию, отправился переодеваться и гримироваться.

– Все, Олег, гаврики доставлены! – вва лился в гримерную Леха. – Семь придурков – один к одному! А очкуют – жуть!.. Картинка, скажу тебе… Ну просто именины сердца!

– Куда ты их?.. – спросил, не оборачиваясь, чтобы не мешать гримеру, Олег.

– Наряжаться и морды мазать, – ответил, не дослушав вопрос, Баукин и с грохотом плюхнулся в ветхое кресло. – Девки их там облепили, как мухи… это самое… мед!.. Людка сказала – через пятнадцать минут можно забирать…

– Лех, а они там у тебя между собой случайно не… – нахмурился Наговицын.

– Не гони пургу, начальник! – косо усмехнулся тот, закуривая. – Что ты дергаешься, как… Я их в автобусе через ряд по одному рассаживал, там спинки высокие – они и разглядеть-то друг друга толком не могли.

– Молодец. Только вот что: давай-ка не рассиживайся здесь, иди лучше Людмилу поторопи и лично проследи, чтоб игроки ни в коем случае пока не встречались, – распорядился Олег.

– Ладно, – с неохотой поднялся Баукин.

Только он вышел, появилась Стрельникова.

– Ну что, Лен?

– Все в порядке, Олег, – кивнула запыхавшаяся Ленка. – Мент прибыл. Весь из себя серьезный и важный – проникся, понимаешь, ответственностью момента. Вот только…

– Что еще? – мгновенно напрягся Наговицын.

– Что-то он притащил с собой, какую-то коробку, – пожата плечами Стрельникова. – Что в ней – не говорит, змей. Сказал только – сюрприз для участников игры от местных органов милиции. Намерен самолично вручить на съемке, вот так…

– Тоже мне – Санта Клаус, блин… – поморщился Олег. – Ладно, пусть вручает… Если хренотень какая-нибудь – при монтаже вырежем…

Когда Олег вернулся в фойе, к съемкам было готово абсолютно все. Можно было начинать.

Наговицын кивнул режиссеру за пультом, и из мощных динамиков прогремело:

– Тишина в студии! Приступаем к съемке. Внимание… Камера… Начали!!

Это был звездный час Олега Наговицына. Та самая минута полного триумфа, к которой он стремился столько долгих и трудных лет. Ради этого вот мгновения он с фанатическим упорством карабкался вверх по служебной лестнице. Хватался за любую работу, не жалея ни времени, ни сил. Из кожи вон лез, чтобы старание его заметили, оценили. Годами мыкался по углам и частным квартирам, питался кое-как, недосыпал, ломая бессонными ночами голову над тем, как бы заполучить свою программу! Он даже не позволял себе завести семью, чтобы проблемы быта не отвлекали от главной цели всей его жизни. А время между тем на месте не стояло, и на висках у Олега уже появилась ранняя седина…

Своя программа!.. Возможность решать все самому и делать то, что кажется нужным именно тебе, а не какому-то чужому дяде. Реализовывать свои идеи и подчинять своей воле всю съемочную группу. Добиться невероятного, сумасшедшего рейтинга, чтобы все, наконец, поняли, чего он, черт возьми, стоит! И, конечно, – успех, популярность, слава! Чтобы коллеги останавливали в коридорах телецентра и жали руку, чтобы девочки-ассистентки оглядывались и шептались вслед, чтобы чужие люди узнавали на улицах, в магазинах, чтоб улыбались и кивали, как доброму знакомому…

И вот – свершилось!.. Олег стоял с микрофоном в руке, на него были направлены объективы телекамер, все в студии замерло в ожидании его слов…

Наговицын был одет, как и все игроки, в армейский камуфляж, тельник и массивные, с высокой шнуровкой, ботинки. Это была его идея – в таком виде он казался себе невероятно мужественным, настоящим мачо. Имидж крутого парня дополняли короткая стрижка, заблаговременно отпущенная трехдневная щетина, намеренно невозмутимое, если не сказать – хмурое, выражение лица и заранее отрепетированный чуть глуховатый, как бы слегка усталый, голос.

Труднее всего Олегу было сохранять невозмутимость – он отчаянно мандражировал. Ладони покрылись липким потом, микрофон в руке подрагивал, все внутри мелко и очень противно вибрировало, и вдобавок ко всему этому от нервного тика начала подергиваться левая нога!

«Заметно со стороны или нет?..» – мелькнула растерянная мысль, а следом за ней – другая, еще более беспомощная: «Господи, и зачем мне все это надо?!»

Но отступать было поздно.

– Ну все, погнали! – пробормотал себе под нос Наговицын, несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, прокашлялся и кивнул оператору.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Сегодня наш канал открывает цикл передач, посвященных новой телеигре, – после первых же слов Олег с радостью почувствовал, что противная дрожь унялась, он был спокоен и совершенно раскован. Все шло просто прекрасно. – Собственно говоря, то, что вам предстоит наблюдать на своих экранах в течение семи дней, назвать игрой можно лишь условно. Это – борьба, суровая и беспощадная борьба за место под солнцем. Иными словами, это – жизнь.

Олег сделал небольшую паузу – в этом месте должна была пройти перебивка с заставкой их программы. После сигнала режиссера он продолжил.

– Итак, «Семь Пятниц». Семь человек – шестеро мужчин и одна женщина – приняли решение рискнуть своими деньгами, чтобы получить в семь раз больше. С ними, нашими игроками, мы познакомим вас чуть позже, а сейчас – об условиях игры. На ваших экранах – карта Белого моря (никакой карты, впрочем, пока не было – ее должны были подмонтировать позже). Вот эта точка неподалеку от устья Онеги – остров Чернец, на который предстоит отправиться участникам игры. А так он выглядит – небольшой клочок суши, густо поросший первобытным лесом, затерянный среди холодных и неприветливых просторов Бело-то моря. Да, остров невелик – всего-то четыре километра в длину и почти столько же – в ширину. Человеку трудно выжить в таких суровых условиях, поэтому люди на Чернеце не селились никогда. Поморская легенда гласит, что лишь однажды, несколько столетий назад, на острове обосновался безымянный монах-схимник. Здесь он и сгинул без следа, и все, что от него осталось – это название острова. Сегодня на Чернеце появятся поселенцы – наши игроки, – Олег говорил легко, вдохновенно, почти не прибегая к помощи телесуфлера. – А там их поджидают десятки телекамер, спрятанные в самых неожиданных местах. (Это было явным преувеличением: на острове было установлено всего одиннадцать камер. Они «простреливали» лишь открытые участки на берегу, в густом лесу, считал Наговицын, от них не было бы никакого проку.) С их помощью мы с вами сможем наблюдать, как они будут добиваться своей цели. А цель у каждого из них одна – в течение всего лишь одной недели устранить своих конкурентов, получить подсказки и с их помощью отыскать спрятанный на острове ключ от этого сундука.

Наговицын подошел к старинному, кованному позеленевшей от времени медью, огромному ларю с навесным амбарным замком и положил на него руку.

– Здесь хранятся те самые семь миллионов рублей, призовой фонд нашей игры, который образован из взносов самих игроков (никаких денег там, естественно, не было – они лежали в московском банке). Да, дорогие друзья, поражение любого из Пятниц будет означать не просто неудачу в игре, но и потерю весьма ощутимой суммы. Более того, если в отведенный срок не будет выявлен победитель, свои деньги потеряют все семеро. Призовой фонд будет перенесен на следующую игру, и следующие семь Пятниц будут биться… – Олег поддал драматизма в голосе, – уже за четырнадцать миллионов рублей! Безусловно, условия жесткие, но они – гарантия того, что борьба на Чернеце предстоит нешуточная. А это означает, что нас с вами, уважаемые телезрители, ожидает поистине захватывающее зрелище!

По сигналу режиссера Наговицын сделал еще одну паузу – на сей раз для будущей рекламы. Он перешел к столу, на котором лежал пластиковый шлем, соединенный тонким проводом с громоздким, странного вида пистолетом. Режиссер дал отмашку, и Олег снова повернулся к камере.