В сторону Атлантиды

В детдоме нельзя было достичь простого человеческого понимания. А детство – это тень на всю жизнь, паралич будущего.

Никита махнул рукой бармену и через пару минут ему принесли стакан с одно солодовым виски.

От множества вопросов голова шла кругом.

Никита поднял высоко стакан и отпил половину.

Любви нет. Так твердил ему Артем, когда был жив.

«Это приманка для новичков. Я когда-то тоже вляпался. Еле пережил. Чтобы в следующий раз не попасть на крючок, как только видишь, что влюбляешься, нужно сразу нападать. Это как со вскрытием квартир. Вышиб дверь, вошел внутрь, вынес ценности, сбежал по лестничной площадке вниз, а обернувшись, уже ничего не чувствуешь. Адреналин гаснет. После секса теряешь интерес к девушке. Поэтому не затягивай, на хрен прогулки, сразу нападай».

Никита сжимал стакан с виски и будто заглядывал в глаза Артему. Но напротив него стоял бармен. Натирал винные бокалы.

– Мы закрываемся, – сухо объявил он.

Никита задумчиво кивнул головой, представляя совсем другое лицо.

– На улице поднялась метель, – сказал бармен, дав понять, что не собирается задерживаться ни на минуту.

– Я живу в пару кварталах, дойду на ощупь.

В баре щелкнул свет, и в помещении стало темно.

– Думаю, дверь найдете, – обратился бармен к Никите, взглянув на наручные часы с подсветкой, и перепрыгнув через стойку бара, пропал в дверях.

Никита обернулся: полу черный силуэт уборщика передвигался, как приведение по залу. Он поднимал стулья, ставил на столы, а затем протирал пол. Никита спрыгнул с высокого стула и пошагал к выходу.

– Эй, уважаемый.

Никита, пройдя мимо уборщика, повернулся.

Перед ним стоял пожилой человек со шваброй.

– Я наблюдал за тобой.

Никита оценивающе посмотрел на него.

– Не знаю, что там у тебя приключилось, но прежде, чем что-то сделать, подумай: сможешь ли ты из этого выбраться?

– Вас попросил об этом мой отец?

– О чем?

– Передать золотой совет.

Старик облокотился рукой о швабру.

– Он переживает.

– Тогда пусть приходит на мою свадьбу. Я приглашаю.

Никита толкнул ногой дверь и, спрятав голову в воротник черной парки, исчез в белом снегопаде.

Глава 2

День следующий

(2 декабря 2011 года)

– Ты живой? – это был металлический голос Эллы над ухом. Соседки по этажу. – Извини за беспокойство. У тебя была открыта дверь. И я решила зайти.

Никита шмыгнул носом в подушку и перевернулся на спину.

– Привет Эл.

Элла улыбнулась. Стараясь сделать это как можно лучше. Белое каре ужасно полнило ее лицо, в невыгодном свете подчеркивая двойной подбородок. Ей было немного лет. Около тридцати. После трех беременностей ее разнесло. А вернуться в прежнюю физическую форму не давала постоянная сидячая работа продавца, и разные мелкие подработки в выходные. Элла любила по этому поводу рассуждать, прилагая фотографии из студенческой жизни.

– Ты как?

– Я в порядке.

– Уверен?

Никита немного приподнялся на локти и увидел, что он, не раздевшись, лег в кровать.

– Да, Эл. У меня все отлично.

– Может тебе приготовить глазунью?

– Прости, но ко мне может прийти Лика. Это моя невеста.

– Во как! Тогда тебе лучше быстрее привести себя в нормальный вид.

– Спасибо за беспокойство.

– Не за что, Ник.

Элла оглядела спальную комнату. Полупустой шкаф для одежды, большая кровать по центру и две тумбочки по углам.

– Скоро она оживит твою квартирку, – Элла тяжело вздохнула. Когда-то я тоже была замужем.

В любом другом случае Никита бы обязательно поинтересовался проблемами соседки, с которой в принципе перекидывался только приветственными фразами в лифте. И два раза выслушал историю, как Элла выиграла мисс красоты в старших классах. Но сейчас раскалывалась голова. Ром оказался лишним. Вчера, вернувшись, домой, Никита обнаружил после предыдущих арендаторов квартиры, недопитую бутылку на балконе.

Тот человек в местном баре, который мыл полы, задел его, напомнив об отце.

Невыносимо больно вспоминать родительский поступок. Мама Никиты и отец отдали его в детдом, из-за неспособности содержать семью. Потом мать умерла. А отец запил. Умудрился стать богатым художником, и обнищать. Потом изменился, стал набожным. Но сути это не меняло. Никиту он не хотел найти. Только спустя много лет, отец задумался о сыне, его поиске.

Сначала радость затмила все. Когда Никита узнал, о том, что он не один на этом свете, эмоциям не было предела. Но со временем чувства к отцу, который впрочем, жил особняком, в маленьком домике, при церкви на Берсеневской набережной, притупились. А вчерашний уборщик тронул Никиту за живое. Рана снова открылась. И как-то все не вовремя. Впереди серьезный шаг – свадьба. А этот уборщик, с отцовскими нравоучениями… Будь он не ладен.