Поляк

– Когда меня выгонят на пенсию, я попрошу, чтобы Генеральный штаб возглавил ты.

– Ошибаешься, Эрих, мне этого мало: штаб пусть возглавит умница Людендорф, а мне нужны все германские вооруженные силы.

– Ты хочешь занять место Верховного главнокомандующего? А император? Значит, мне пора в отставку, – грустно сказал Фанкельхайм – Я знаю, что все будут против такого плана, но я подпишу такой приказ. Пауль, на тебя молится вся Германия.

– Я не против, чтобы молилась. Мои планы на этом еще не закончились.

– Пауль, может мне годика на три пойти на пенсию, а потом вернуться?

– Попробуй, Эрих, но скажу тебе как другу: ничего хорошего на пенсии нет.

Главным театром военных действий на 1915 год был избран Восточный фронт.

Русские об этом не знали!

Сняв с Западного фронта 11 корпусов и добавив еще 4 резервных корпуса, Гинденбург создал в Восточной Пруссии новую армию, которую проспал командующий фронтом Рузский. Целую армию!.. И союзники по Антанте проспали – не ведали, что с их фронта немцы войска снимают. А может, знали, да промолчали?

– Герман! – говорил Гинденбург командующему новой, неизвестной русским армии Герману фон Эйхгорну. – Я тебя выдернул с пенсии не для того, чтобы ты продолжал прохлаждаться. Я тебе вручаю армию, чтобы ты прикончил русских. На тебя смотрит вся Германия! На тебя смотрят смертельно уставшие голодные немцы. Не мне и не тебе – эта победа над русскими нужна нашим Гансам и Мартам! Иди и принеси им эту победу!

Через час Гинденбург примерно то же самое говорил командующему другой армией Отто Белову:

– Отто ты командуешь моей 8-й армией. Для меня она – как Великая армия для Наполеона. Иди и раздави русских. И вообще, Отто, тебе пора получить «Голубого Макса», Макензен тебя обогнал. Так догони его!

– Вы, ребята, – уже на прощание, посылая их в бой, сказал генералам Гинденбург, – зажмите эту 10-ю русскую армию, и чтобы ни один солдат не смог вырваться. Раздавите и убейте всех! Пленных можете не брать. Спишем все на мороз!

И когда генералы, щелкнув, как какие-то лейтенанты, перед великим Гинденбургом каблуками, вышли, он тут же вызвал командующего 11-й армией Августа фон Макензена.

– Август, – сказал Гинденбург, – тут Отто и Герман решили тебя обскакать – разбить русских в Пруссии. И хотят получить по «Голубому Максу», а то Отто считает себя обиженным: ты-то получил за Самсонова, а он нет. Но, Август, я тебя в обиду не дам. Пока они будут расправляться с русскими здесь, в Пруссии, ты со своей армией ударишь в районе Горлицы и возьмешь Львов. И помни, Август, на тебя смотрят голодные немцы. Они хотят масла и хлеба, они хотят победы. Принеси им и то и другое. И прошу тебя русских не жалеть. Пора с ними кончать!

Подействовало. Каждый решил, что он-то и есть главный. И без ругани!

А в русской Ставке всё доказывали, кто имеет больше прав на победу… Что-что, а шкуру неубитого медведя в России делить умеют. И начали наступление на двух фронтах. Через два дня наступление захлебнулось: а с чего ему развиваться, если на орудие было десять снарядов, а фронт 10-й русской армии был растянут аж на 170 километров?

Странно все-таки: когда плохо на фронте у французов, так русские солдаты должны умирать, а как Гинденбург корпуса с французского фронта снял и бросил на русских, французики обрадовались… и поехали в Париж, на Монмартр – вино пить да с девочками в постелях валяться.

И пошли с двух сторон на русские корпуса две немецкие армии. Отто фон Белов со стороны Мазурских озер, которые он хорошо знал еще по августу 1914 года, так врезал с запада по 10-й русской армии, а командующий другой немецкой армией, о которой никто не знал, Герман фон Эйхгорн так добавил с севера, что русские побежали, умирая под орудийным огнем и копытами немецких лошадей, да так быстро побежали, что корпус генерала Булгакова за спиной оставили. Немцы его в кольцо и взяли. А к корпусу был приписан лейб-гвардии Семеновский полк.