Солнечная Казнь

Борис хотел помочь, но Дизель не дал. А вскоре Магистра нагнал Максим Белокость.

Местность чуть изменилась. Тянулась все та же сплошная стена джунглей. Ветви деревьев и кустарников переплелись между собой так, что впереди идущим пришлось прорубать дорогу. Однако почва под ногами хлюпала. Ноги увязали в мокрой земле. Требовалось усилие, чтобы сделать следующий шаг.

– Хикусы не могут причинить нам вред, – пояснил Максим. – Они палят шаровыми молниями. И парализуют. Убить такой нельзя. Слишком слабый заряд. Но если человек поражен, и рядом никого нет, чтобы защитить от хикуса, тварь опустится на землю и сожрет добычу.

– Веселое у вас тут место, – оценил Магистр.

– Не жалуемся. Мы уже привыкли. Новичкам вот страшно и тяжело. А тот, кто тут уже пообтерся, чувствует себя как дома.

Дальнейший путь проделали молча.

Вскоре дорога резка пошла в гору. Пришлось карабкаться по разъезжавшейся в стороны земле. Люди падали, но шедшие сзади помогали подняться, и движение продолжалось. Внезапно подъем закончился, и они выбрались на вершину горы.

Перед взором Бориса открылось огромное поле, поросшее высокой, в пояс человека, травой изумрудного цвета, по которой то и дело пробегали красные всполохи. Далеко впереди возвышалась высокая гора, поднимавшаяся над вершинами деревьев «атлантов» и терявшаяся в небе. Склоны горы покрывал невысокий лес вперемежку с раскидистыми, в два человеческих роста папоротниками и хвощами. Но не это привлекло внимание Магистра. В центре поля из земли росли каменные клыки. Несколько десятков толстых, в три человеческих обхвата, изогнутых копий смотрели остриями вверх. Почему-то Борис подумал, что попал на кладбище слонов, закопанных в землю бивнями наружу. Там, где бивень выходил из земли, чернела проплешина. Трава обтекала стороной каменные копья, словно боясь коснуться их, точно они были прокаженными. Возле них стоял палаточный лагерь, окруженный защитным периметром.

– Вот они – Ребра Земли! – объявил Максим Белокость. – Ладно, ребята. Привал! Марк, командуй своими. А мы займемся работой.

Марк Блум кивнул. Команды он отдавал по «разгоннику», помогая себе жестами. Вскоре солдаты рассредоточились по лагерю. Научники тоже времени зря не теряли. Они сбросили рюкзаки, достали из них аппаратуру и занялись установкой и настройкой. Вскоре в палаточном лагере выросли несколько треног, на которых закрепили различные приборы. Рядом поставили раскладной стол и на него установили портативные компьютеры.

Борис, не обращая ни на кого внимания, приблизился к каменным копьям. Заворожено он протянул руку и коснулся шершавой холодной поверхности. Он не мог почувствовать шершавость сквозь перчатку, но почему-то показалось, что она именно шершавая.

Интересно, почему образовались эти Ребра? Какое-то природное явление или катаклизм? А быть может, это какое-то старое ритуальное место. Древнее капище, посвященное давно забытым и проклятым богам. Тогда понятно, почему солнечники наложили на него табу. Чем бы оно ни было, Борис чувствовал, как дрожит душа рядом с этим величественным сооружением.

В этот момент боковым зрением он засек какое-то движение. Магистр оторвал руку, забежал за Ребро. Какой-то серый, покрытый иголками силуэт в десятке метров от него оторвался от каменного копья и нырнул в траву.

Магистр не мог поверить своим глазам. Белокость говорил, что сюда не приходят солнечники. Но он только что видел одного из них своими глазами.

– Не пугайтесь, Борис. Вы видели спину Отшельника, – заметив растерянность Магистра, сказал Максим.

– Кого?

– Отшельника, – повторил Белокость, приближаясь к Борису.

– А как же табу?

– Для Отшельника нет запретов. Он – Отшельник. И живет на горе Изгнанников. Он сам себе закон и табу.

Глава 2. Дневная смута

«Тяжела жизнь. И с каждым годом становится все тяжелее. В детстве казалось, что взрослые – самые счастливые существа на земле – им позволено все. Они никому не подчиняются, лишь голосу разума. Но на деле с каждым новым прожитым годом все больше барьеров и ограничений становится на пути. И хорошо если ты простой охотник или рядовой воин, готовящийся к походу, с тебя и спрос маленький, а если ты – вождь интрайдов – Наездников Солнца, то каждый твой шаг, каждая твоя мысль или слово влекут за собой последствия. О какой свободе тут можно говорить. Свобода – это призрак, солнечный блик, прорвавшийся сквозь спасительную крону многомудрого Дарующего Жизнь Хынча», – так думал Хондо. Ему миновало четыре десятка лет. Он еще не сделался стариком и чувствовал себя бодрым и сильным трайдесом. – «В племени Наездников Солнца есть трайдесы, которым и за сто лет перевалило. И ничего. Живут, помогают племени мудрым советом. Только вот время вождя короткое. Слишком много претендентов на твое место. И каждый сопливый мальчишка в племени, не успевший почувствовать силу священных усов, готов бросить тебе вызов. Да и в бою вождь ведет воинов на сражение. Он впереди всех на бранном поле и за пиршественным столом».

Хондо чувствовал, что близится его закат. Он еще мог дать отпор любому, скалящему зубы в его сторону. Еще лет десять он сможет водить воинов на битву и побеждать в ритуальных поединках. А дальше его времени придет конец. Слабый вождь, уступивший место молодому, заслуживает почетной смерти. Его приведут на Лысую скалу и казнят по солнечному обычаю. Пусть это и почетно, но умирать он не хотел.

«Уже сейчас в спину дышит первый наездник Зубери. К его умному слову прислушиваются многие в племени. И очень часто решения вождя наглец подвергает сомнению, бывает, и высмеивает за спиной Хондо. Вокруг первого наездника всегда вьются молодые, не заслужившие звания наездников трайдесы. Многие сопляки, не познавшие трепет гневлеца, смотрят ему в рот. Не отстает от Зубери и справедливый Рудо. Во всех сражениях идет по правую руку от Хондо, но, когда настанет час, первым бросит вызов», – невеселые мысли терзали вождя на заутрене. Он пришел в свою пещеру третьего верхнего яруса Города и приготовился ко сну. Всю предыдущую ночь Хондо провел с первыми наездниками и старейшинами племени. Выслушивал вернувшихся с вражеской территории разведчиков, мудрые советы старейшин и воинские планы наездников. Весь день прошел за разговорами и обсуждениями. А разум требовал азарта, прилива гневлеца, когда держишь в руках оружие и идешь на врага. Видишь его испуганные глаза, которые вскоре потухнут.

Им предстоял новый поход. Разведчики донесли, что Послушники Солнца копят на окраине Солнечного леса воинскую силу. Деревни и города сортрайдов кипят от возмущения, жаждут искупления за предыдущие удачные набеги интрайдов. Разведчики видели стада жаргулий, готовящихся к походу. Если черные панцирники пойдут в первой волне, то Наездникам придется туго. Надо пробуждать гводусов. Лишь стремительные хищные гводусы способны противостоять могучим, но неповоротливым жаргульям.

Оказавшись на пороге личной пещеры, Хондо прикрыл полог, поставил подле ложа огнец так, чтобы сразу мог дотянуться, и, расслабив спинные иглы, устало опустился на скрученные ветки. Тотчас пробудились путы остролиха и влажные заскользили по телу. Они ползали по нему, успокаивая и убаюкивая, и в то же время через остролих в тело вливалась живительная солнечная энергия, пропущенная через многомудрых Хынча.

Хондо пытался расслабиться, но мозг усиленно работал, не обращая внимания на желания хозяина.

Когда-то в Солнечном лесу трайдесы жили единым племенем. Под покровом Дарующих жизнь Хынча они охотились и изредка воевали с далекими, жившими на краю света, племенами. И все они звались Послушниками Солнца. И было это давно. Но потом произошло бедствие. С небес пролился огненный дождь. Многие Хынча погибли, и трайдесы оказались отрезаны от внешнего мира, заперты в Солнечном лесу. С тех пор прошло много сотен лет. И Хондо не был уверен, что за пределами Солнечного леса еще сохранилась жизнь.

Многих беда заставила задуматься и по-новому взглянуть на жизнь. Вековой уклад Послушников многих уже не устраивал. И тогда один из трайдесов, Чирим, стал призывать соплеменников измениться. Послушники Солнца росли подчиненными закону Жрецов. Храм управлял повседневной жизнью трайдеса. Слово, сказанное Жрецом, являло силу закона. Если Жрец требовал твою жизнь, ты обязан был с ней расстаться. Если он хотел взять твою пещеру, ты обязан был покинуть ее. Если он хотел получить твоего сына, ты сам приводил его в Храм. Тот же, кто смел ослушаться воли Жрецов, умирал мучительной смертью, становясь пищей жаргулий. Так было, пока Чирим не позвал за собой людей. Многие недовольные ушли за ним в леса и растворились бесследно. Сортрайды искали беглецов, но не смогли найти. А через несколько лет, когда о Чириме и его последователях забыли, окраинные деревни подверглись набегу трайдесов, провозгласивших себя Наездниками Солнца.

Первое время их было мало. И в завоевательных походах они расширяли племя, угоняя в полон женщин и детей, которых растили как Наездников. И хотя с тех пор прошло много столетий, но и сейчас набеги оставались необходимыми для жизни и процветания племени. Долгие годы Наездники жили на окраине Солнечного леса, выстроив глубокий и неприступный город, и Послушники не знали их местонахождения. Но однажды они обнаружили Город и пошли на него войной. Запершиеся внутри Наездники сумели не только выдержать осаду, но и, благодаря хитрым подземным лабиринтам, выбраться наружу и ударить в спину врагу. Племя Наездников Солнца разрасталось. Помимо главного Города построили еще несколько поселений. Но война с Послушниками продолжалась с переменным успехом.

В последнее время Хондо все больше задумывался, в чем разница между сортрайдами и интрайдами. Первые полностью зависели от Храма, Воли Солнца и Жрецов, ее исполнявших. У Наездников тоже существовал Храм и Жрецы. Трайдесы, привыкшие поклоняться Солнцу, не смогли изжить глупые предрассудки, как призывал сделать Чирим. Повседневная жизнь Наездников целиком посвящалась нуждам племени. Все было направлено на процветание интрайдов. Многие Наездники занимались изучением мира вокруг, пытались подчинить его себе, изобретали новые механизмы, призванные помочь трайдесам. Храм облегчал жизнь Наездников благочестивой, поднимающей дух молитвой. В то же время Храм у Послушников управлял всем племенем, диктуя свою жесткую, а подчас и жестокую волю.

За этими мыслями Хондо сам не заметил, как уснул. Он растворился в мягкой ритмичной пульсации, проникавшей в него энергии.

О приближающейся опасности его предупредил остролих. Голову пронзила резкая боль, ветви остролиха отсохли от тела и осыпались на пол трухой. Хондо высвободил тело из объятий ложа, подхватил стоявший рядом огнец и прыгнул к пологу, топорща иглы. Вождь прислушался к спящему ярусу и не услышал ничего подозрительного. Но тревога осталась. Остролих пронзает и опутывает своими ветвями весь город. Если сейчас на втором верхнем ярусе тихо, быть может, под землей все уже охвачено огнем. Хондо должен убедиться во всем сам.

Он осторожно приподнял полог и выскользнул на открытую галерею, освещенную бледным мерцающим светом, даруемым ветвями остролиха. Они опутывали потолок галереи и спускались на стены, проникая в личные пещеры сквозь камень. Галерея начиналась на верхнем приемном ярусе, находившемся на уровне макушки раскидистого дерева мук, по нему трайдесы и проникали в Город. Спиралью она спускалась ко дну Города, где обитали трайсы, женщины племени, независимо от возраста и способности к деторождению. Здесь же находились ясли и школа для самых маленьких. Также отсюда вело несколько подземных галерей, через которые можно покинуть Город. А что если Послушники успели подвести войска к Городу и проникли через Дно? Это требовалось проверить.

Хондо поднял глаза вверх, пытаясь вглядеться в полусумрак самых верхних ярусов. Посмотреть вниз он не успел. Заслышал свист рассекаемого воздуха и чудом уклонился в сторону. Энергетический шар разбился о стену в нескольких пальцах от его головы. Хондо совершил новый прыжок в сторону, взмахивая огнецом и посылая ответный шар.

* * *

Джайя проснулся.

Где-то неподалеку слышались громкие всплески энергетических взрывов. Такого не могло быть в Городе.

Джайя дернулся, и отмершие ветви остролиха отвалились от тела. Что происходит? Почему слышатся хлопки взрывов? Откуда они в Городе? Кто-то ведет бой при помощи огнецов. Но подобное в голове не укладывалось. Город – оплот их мира и спокойствия. Здесь даже никто не смел ссориться и выяснять отношения. Для этого хватало мира снаружи.

Джайя подхватил огнец и выскочил из личной пещеры. Надо разбудить учителя, Мышату и Майю.

* * *

Кто атаковал его? Кто осмелился нарушить священную неприкосновенность дома? Кто этот святотатец? Он ответит ему за все!

Хондо чувствовал, как ярость заполняет его. Пробуждался гневлец.

Он перепрыгнул пролет галереи, уходящей ко дну Города. Если промахнется, далеко падать. Но он ловко приземлился на противоположной стороне, где должен был прятаться враг. Расслабил спинные иглы, упал, перекатился через голову и резко вскочил на ноги, выставив перед собой огнец.

Хондо пропустил удар в голову. Усы гневно встопорщились, и вождь зашипел от боли и злости. Гневлец затопил его разум. Он увидел огнец, несущийся ему в лоб, и отбил его своим оружием. Не мешкая, направил бутон огнеца в сторону врага и выстрелил. Противник резким взмахом отбил энергетический шар, впитав его бутоном огнеца.

Только тут Хондо увидел, кто бросил ему вызов. Наглец, выскочка Зубери. Боковым зрением вождь видел, как нижние ярусы заполнялись вооруженными трайдесами, сражавшимися друг с другом. Да что же здесь происходит? Как это понимать?

Поразмыслить над этим ему не дали. Зубери метнул энергетический шар, от которого Хондо с трудом увернулся. Почувствовал, как обожгло иглы. Он с трудом отразил удар сверху и попытался поддеть Зубери сбоку. Но наглец, хам, отрыжка луны скользнул в сторону. Огнец царапнул воздух там, где еще мгновение назад стоял негодяй, Хондо не удержался на ногах и упал на колени. Зубери торжествующе рассмеялся и занес огнец для удара сверху. Вождь видел, как неумолимо приближается к нему нераскрытый бутон огнеца. Еще чуть-чуть и он размозжит ему голову. Что ж, слабый вождь не достоин жизни. Заслуженная кара за слепоту.

Хондо приготовился к смерти. Но вспышка света, и чужой энергетический шар ударил в незащищенное брюхо Зубери. Огнец выпал из его лап, а сам он улетел вглубь галереи.

Хондо резко вскочил на ноги и обернулся, вскинув готовый к бою огнец. Его бутон раскрылся лепестками, аккумулируя внутри новый энергетический шар. Хондо увидел стоявшего невдалеке спасителя, Рудо.

* * *

Хаос вторгся в Город и все подчинил себе. Джайе сделалось страшно, как и жавшимся друг к другу Мышате и Майе.