Судьба наизнанку

– Прошу – начальник поезда сделал Олегу пригласительный жест в сторону вагона. Чекист уже зашёл вовнутрь.

Забравшись в тамбур, Олег с удивлением закрутил головой. По фильмам он представлял себе довоенные вагоны чем-то вроде ухудшенных предтеч советского подвижного состава. В детстве Олег с мамой пару раз ездил в Крым, в санаторий, и впечатления об этих поездах у него остались не самые лучшие. Что уж было ожидать от их довоенных предков. Даже внешне вагон по сравнению с привычными Олегу был меньше, окна уже, дверь утоплена вовнутрь и вообще, выглядел как после долгого голодания – везде торчали какие-то угловатые элементы и выступающие наружу соединители деталей конструкции. Но здесь, внутри!

Везде сияла до блеска начищенная латунь и бронза, полированные деревянные панели закрывали стены, на полу лежал красный ковёр! 'Вот это да!' думал Олег, разглядывая витиевато украшенный бронзовый плафон 'если здесь такая лепота, то, что в купе делается!' Он заглянул в коридор, полюбовался идеально вычищенным ковром и со вздохом закрыл дверь.

– Не доводилось первым классом ездить? – понимающе спросил его Сергиенко, оставшийся в узком тамбуре покурить.

– Да, я пару раз в плацкарте ездил, купе слишком дорого было, – ответил Олег.

Сергиенко кивнул и сделал первую затяжку.

– Не курите? – спросил он Олега.

– Нет. В детстве пробовал пару раз, не понравилось.

– А я всё бросить не могу – пожаловался Дмитрий Потапович – врачи в нашей больнице мне постоянно об этом напоминают. Гублю, мол, здоровье.

Проехали они за этим разговором минуты четыре, как паровоз неожиданно протяжно загудел.

– Что такое? – Сергиенко открыл дверь вагона и выглянул наружу по ходу движения – Что это там? – растерянно сказал видевший многое железнодорожник, узрев что-то совсем ему неизвестное.

– Где? – Олег посмотрел вперёд поверх его головы – а, путейцы руками машут.

Действительно, навстречу паровозу прямо по рельсам бежал человек в оранжевом жилете поверх спецовки, отчаянно размахивая над головой руками. Паровоз начал медленно тормозить, с шипением выбрасывая пар.

Олег спустился на насыпь, пошёл навстречу к перешедшему на быстрый шаг железнодорожнику. Они встретились метрах в десяти от паровоза.

– Пути разрушены, дальше не проедете, а паровоз, откуда? – единым порывом выдохнул молодой парень

– Из Белгорода – не став пока объяснять случившееся, ответил Олег – сами не восстановите?

– Нет – путеец мотнул головой – нужен путеукладчик и надо насыпь отсюда поднять. Сейчас профиль промеряем. А это кто такие? – спросил он, указывая на подошедших к ним начальника поезда и чекиста.

– Кино про войну, что ли, снимаете? – он попытался разумно объяснить присутствие на месте аварии людей в довоенной форме и пыхтящего за ними краснозвёздного паровоза.

– Какую войну? – вскинулся чекист

– Великую Отечественную, какую же ещё! – ответил парень. Чекист удивлённо замолчал, Сергиенко смотрел куда-то дальше, в сторону стоящей метрах в тридцати на путях небольшой дрезины с выдвинутым вбок краном.

– Как у вас всё здорово выглядит. Форма, паровоз настоящий, не симуляция компьютерная. Бондарчук, наверное, снимает? – заинтересовался путеец, поднимая лежащую поперёк пути линейку нивелира.

– Ага, 'Железнодорожный штрафбат' – ответил Олег, внимательно наблюдая за предками. 'Как бы их футурошок не хватил' забеспокоился он 'аж замолчали, болезные. А этот куда рванул?' Олег пошел вслед за двинувшим к дрезине чекистом.

Они дошли до места разрыва и остановились. Чекист, как давеча Сергей, присел на корточки и задумчиво провёл ладонью по блестящему срезу. Пути со стороны Октябрьского были выше сантиметров на пятнадцать и немного сдвинуты в сторону. Срез рельса блестел как полированный. 'Действительно, как ножницами разрезано' подумал Олег, осмотрев место разрыва 'пути практически стык в стык идут, без зазора'.

– Откуда там контактная сеть? – прозвучал сзади Олега вопрос Сергиенко – с этой стороны её нет.

Действительно, перед ними на рельсах лежало полпролёта контактной сети, обрезанной прямо на весу. 'Коротнуло здесь знатно' подумал Олег, увидев оплавленный конец контактного провода. 'Может, поэтому связь и выбило' пришёл он к такому выводу, увидев валяющиеся на земле телефонные провода с линии, идущей парралельно рельсам метрах в семи слева от насыпи. С одной стороны столбы этой линии были деревянные, с другой бетонные. Точно так же, как на автодороге, от горизонта до горизонта шла, слегка загибаясь, разделительная черта, пересекая насыпь, телеграфную линию, лениво текущую в поодаль речку. Далее черта по склону поднималась на поле и исчезала из виду. На самой границе, со стороны Октябрьского, между рельсами был закреплён лазерный нивелир.

Чекист поднялся и ошеломлённо молчал, обводя взглядом окрестности.

– Что здесь случилось? – спросил начальник поезда, доставая пачку папирос. Вопрос был явно адресован Олегу.

– Вот там – Олег махнул рукой в сторону дрезины – две тысячи восьмой год. А вот там – взмах в сторону Долбино – тысяча девятьсот сороковой. Здесь – он указал на разделительную черту – граница времён.

Чекист вдруг подобрался и начал внимательно наблюдать за кем-то, скрытым от взгляда Олега дрезиной. Через минуту из-за неё показался и быстрым шагом направился в сторону линии раздела самый обычный российский милиционер лет тридцати в летней форме одежды, правда с накинутым на плечо ремнём автомата. Подойдя к стоявшим тесной группой предкам и Олегу, окинул их цепким взглядом, профессионально задержавшись на Шубине, и представился.

– Старший сержант Рокотов Андрей Юрьевич. Вы кто такие?

Предки промолчали, внимательно разглядывая сотрудника будущих внутренних дел. Шубин отвёл взгляд от АКСУ и нехотя представился:

– Сержант госбезопасности Шубин Михаил Фёдорович, Курское управление НКВД на транспорте.

– Начальник скорого поезда 'Москва-Харьков' Сергиенко Дмитрий Потапович.

– Гражданин Украины Реутов Олег Александрович – Олег достал из внутреннего кармана ветровки паспорт и протянул его сержанту. Тот взял его левой рукой, мельком просмотрел и вернул обратно. Правая ладонь сержанта так и осталась лежать на автомате, охватывая сверху затвор 'укорота'.

– По делам приехал, а тут такая катавасия – пояснил Олег милиционеру – на трассе чуть самого не разрезало вместе с машиной, у самой границы оказался.

– Эмчеэсники там уже были – Рокотов не сводил взгляд с чекиста, как тот с него – радиации не обнаружили. Вы, товарищ сержант – обратился он к нахмуривавшемуся от такой издёвки Шубину – руку-то с кобуры уберите. Вам ещё надо пистолет достать и затвор передёрнуть, а мне – нет.

Он ладонью слегка повернул автомат и Олег увидел, что планка предохранителя сдвинута в положение 'одиночный огонь'. Обстановка несколько накалилась. Шубин напрягся, но руку с кобуры убрал.

– Вы ещё с кем-то связались? – спросил Олег милиционера, стараясь разрядить возникшее напряжение.

– С Харьковом и дальше – старший сержант внимательно рассматривал стоявших рядком предков. В его взгляде Олег увидел странную смесь любопытства и жалости – по крайней мере, Украина на месте осталась. Так что товарищи, не рекомендую эксцессы устраивать. Против нас вы точно не вытянете.

– Ещё посмотрим – зло бросил Шубин, резко развернулся и быстро пошёл к паровозу. Сергиенко, помявшись, двинулся за ним.

– Вы с ними? – спросил оставшегося Олега милиционер.

– Да – ответил Олег – там у меня, в Долбино, девушка и машина.

– Если, что – звоните 02 – милиционер вдруг улыбнулся и протянул Олегу руку – до встречи.

– До встречи – Олег пожал руку и, повинуясь интуиции, спросил – вы в Чечне воевали?

– Да – улыбка исчезла с лица Рокотова – Хасавюрт. Ладно, идите, а то паровоз без вас уедет.

Олег развернулся и быстрым шагом пошёл догонять удалившихся предков.

До вагона они дошли молча, оставив железнодорожников из Октябрьского заниматься своими делами. Кроме измерений профиля пути, они начали срезать обрушившийся пролёт контактной сети. Уже подойдя к паровозу, Сергиенко спросил Олега

– Вы то же из будущего? Я ещё на станции обратил внимание на вашу одежду, но подумал, что она заграничная. Брюки на Вас американские.

Чекист идущий впереди, заинтересованно обернулся:

– Вот-вот, я сразу в Вас иностранца признал! – сообщил он.