Шаг в бездну

– Этот чёртов огонёк, – Ленс указал в сторону тусклого свечения, что было видно в метрах пятидесяти от них. – Ты что, забыл?

– Нет, – ответил он, потерев обожённую руку, – я отлично помню эту дрянь. Мне до сих пор кажется, что моя рука побывала в микроволновке!

Ленс осторожно опустил тонкую ветку, мешавшую обзору, и стал рассматривать парящий огненный шар. Он был небольших размеров, примерно как футбольный мяч, – намного меньше того, что попался им в первый раз. Шар не двигался, просто парил в воздухе на одном месте, как надутый гелием шарик, привязанный тонкой цветной лентой. А в ночной темноте он вполне мог сойти за фонарь…

Казалось, он будто выжидает, когда они, наконец, покажутся из-за листвы.

– Похоже, наш огненный приятель и не думает лететь дальше, – устало произнёс Ленс. – Ладно, чёрт с ним. Скоро утро. Улетит, никуда не денется…

– Если бы их можно было поймать, из них вышла бы отличная печка, – Френк рассмеялся, но вышло это настолько вяло, что он едва этому не испугался.

За несколько дней, которые они провели в этом зелёном аду, из съестного кроме каких-то странных огурцов им ничего не попалось. Никакой живности. Даже жуков. Только эти чёртовы парящие огни. Зато растительности здесь было хоть отбавляй – трава, деревья, кусты… Вечером следующего дня после их чудесного перемещения, они наткнулись на небольшую рощицу, где среди берез росли странные кусты. Они походили на смородиновые, но вместо маленьких ягод на них росли продолговатые зелёные плоды.

– Посмотрим, Френки, сдохнем ли мы от этого или нет, – сказал тогда Ленс, сорвав «огурец» с куста.

– Насколько я помню, огурцы не растут на кустах, как ягоды, – сомнительно высказался Френк, – но лучше уж я умру от отравления, чем голодной смертью.

Внешне эти огурцы ничем не отличались от обычных, – даже когда Ленс разломил один пополам, чтобы посмотреть, что внутри, он увидел такие же семена в центре плода. Однако внешнее сходство вовсе не говорило о том, что их можно без опаски есть – с тем же успехом они могли есть и ядовитых лягушек амазонии.

Они попробовали. По счастливому стечению обстоятельств они не получили отравления. Собрав столько, сколько могли унести, они двинулись дальше. Вскоре они добрались до одиноко стоящего старого дерева, на ветвях которого сейчас и находились.

– Ну что там? – спросил Френк – Улетел?

– Нет. Всё парит и не думает сдвигаться с места, чёрт бы его подрал.

Френк достал из кармана огурец и с отвращением на него посмотрел. Они ели их уже четыре дня – после одного взгляда у обоих пропадало желание есть, но всё же они их ели, чтобы хоть как-то восполнить теряющуюся жидкость в организме.

– Если бы я знал, что у меня будет салатная диета, ни за что бы не поехал в этот раз, – со вздохом протянул Френк, – и ладно бы салат… одни огурцы! Я уже смотреть на них не могу.

– Я тоже. Но разве ты видел что-то другое, что можно было бы съесть? Здесь даже нет хреновых кузнечиков. Одна трава, да и та горькая до невозможности. Чёрт… хорошо же мы с тобой влипли.

– Можешь не говорить, – отмахнулся Френк, скорчив усталую мину. – Ух… мне кажется, спина у меня уже приняла форму этой долбаной ветки. Хоть бы попалось какое-нибудь селение, если здесь они вообще есть…

Ленс подполз к Френку и прислонился спиной к толстому стволу дерева, постаравшись расположиться как можно удобнее. Они плохо спали, почти не ели, и всё время держали путь на север. Без компаса они понемногу сбивались с пути, хотя и ориентировались по солнцу и природным ориентирам – как ни странно это здесь тоже работало.

Шелест листьев и тихий, почти незаметный шорох травы. Это единственные звуки, которые здесь были. Даже эти шары летали совершенно беззвучно. Какое-то время они просто сидели молча, слушая эти единственные звуки, стараясь не обращать внимания на постоянно ноющее чувство голода и жажды. Во всяком случае, они пытались не обращать на это внимания.

Ленс хмыкнул.

– Представь, что мы – единственные люди здесь. Во всем этом долбаном мире. И единственные его обитатели – эти самые шары. Мы ведь кроме них никого и ничего не встретили. Единственные следы человеческой или похожей цивилизации мы оставили далеко позади. Остатки того парка. – Он помолчал. – Думаю, к этому миру они имеют такое же отношение как Папа Римский к рок-н-роллу. У меня мурашки по спине бегут от таких мыслей, но ведь это вполне возможно. Я бы сказал, более чем!

Френк молча смотрел на него.

– А ещё я думаю, – продолжил Ленс, – что вероятность нахождения очередного портала… или перехода – как угодно… вероятность эта ничтожно мала. Как я понял, то, что нас перебросило сюда, имело случайный характер, поскольку, если бы это было постоянным, мы бы могли вернуться обратно. Но пути назад нет, как впрочем, и надежды найти очередной переход, ведущий именно в наш мир и наше же время.

– С чего ты уверен, что надежды нет?

– А с чего она должна быть? – Ленс пожал плечами. – Да, вероятность того, что мы найдем следующий переход безусловно есть, но далеко не факт, что он будет вести туда, куда нужно нам, понимаешь?

– Да, – мрачно ответил Френк. Он оторвал с ветки листик и стал вертеть его в руках. – Но я не могу представить, чтобы здесь не было людей. Просто в голове не укладывается.

Ленс взглянул на него и рассмеялся. Пожалуй, первый раз за всё время пребывания в этом месте.

– А с какой стати они должны здесь быть? – сказал он, всё ещё улыбаясь. – Просто потому, что это привычный для тебя порядок вещей? Брось. Я считаю, нам ещё повезло, что это место чем-то похоже на наш мир. А если бы здесь была другая атмосфера, хоть немного отличная от нашей? Мы бы давно с тобой тут померли, не успев и выйти из парка. И нас бы точно не волновали философские проблемы этого места.

– Не держи меня за идиота, – буркнул Френк, – я это прекрасно понимаю. И вообще, что тебя потянуло на лекции? Лучше бы следил за этими…

– Тсс! Тихо! – резко оборвал его Ленс. – Слышишь?

– Нет, ничего… что я должен был услышать?

Ленс слегка наклонил голову, чем напомнил собаку, которая услышала знакомый звук.

– Да что там такое?

Ленс махнул рукой, как бы говоря, чтобы Френк заткнулся. Тот замолчал. Вдалеке раздался какой-то глухой хлопок, за которым последовала вспышка, озарившая всё ночное небо.

– Это что ещё за дерьмо? – глаза Френка забегали в ожидании громового раската.

– Не знаю, – озадаченно произнёс Ленс, – но это точно не гроза. Небо-то чистое. Эй, смотри! Шар улетает!

Шар действительно сдвинулся с места и неспешно полетел туда, откуда был слышен хлопок. Они оба осторожно проводили шар взглядом и, удостоверившись, что он не вернётся, наконец расслабились.

– Как думаешь, что это было? – тихо спросил Френк.

– Не знаю. Звук был такой, как будто там что-то взорвалось… хотя утверждать наверняка я бы не стал.

– Долбаный пустой мир! Мне порой кажется, что я сплю, что всё это просто окажется каким-нибудь бредовым сном, который вот-вот кончится… но потом я понимаю, что это не так. Всё это… эта долбаная пустота… оно всё настоящее.

Ленс молча на него смотрел. Он сам чувствовал то же самое, но говорить об этом совершенно не хотелось. И что хуже всего, он абсолютно не видел выхода из ситуации, в которой они оказались.

– В конце концов, – произнёс он, – здесь есть мы. Уже не так плохо!

– Не так плохо? Ленс, ты в своём уме? Мы же в полной заднице, у нас нет ни еды, ни воды, ни даже оружия! Всё что у нас есть это огурцы!

– Ну, это тоже… но ведь они же у нас есть, верно? Согласись, это лучше, чем если бы их не было вообще.

Френку хотелось кричать и ругаться матом, но он был согласен. Ещё как согласен. Конечно же, это было лучше, кто спорит? Но вся ситуация просто безвыходная… и он не видел возможных путей решения их основной проблемы.

– Я так устал, – выдохнул Френк. – И я ненавижу это место.

– В этом ты не одинок.

На этом их разговор закончился. Не о чем было говорить, да и усталость отбивала всякое желание дальнейшей болтовни. Всё равно пустые разговоры не могли решить все проблемы.

Через двадцать минут они погрузились в тяжёлый, беспокойный сон. Они не слышали человеческого крика, раздавшегося далеко от них, который утонул в ночной тишине.

Рассвет наступил намного позже, чем в прошлый раз. Он задержался на целых полтора часа, о чём Френк и поведал Ленсу. Тот лишь пожал плечами, сказав, что это малозначительная деталь.