Ренард. Щенок с острыми зубами. Книга 1

Наконец добрались до места.

Деревня с названием Фампу Ренарду была знакома. Тут недалеко и его дом. Вернее, поместье его рода. А рядом посёлок, где жила Аннет. Интересно, всё ещё ждёт? Или, как все женщины, просто пообещала?

Додумать не получилось, по сторонам дороги потянулись изгороди первых домов. Высокого гостя встречали местный причётник и староста. Святой отец благословил их и направился к церкви, а братия рассыпалась по дворам. Извещать тех, кто не знал о приезде Несущего.

К церкви потянулись люди, их встречал отец Абсолон.

– Проходите, дети мои, проходите… – говорил он каждому, смиренно сложив руки на груди.

Инквизитор с улыбкой благословил случайную женщину, по-отечески взъерошил вихры рыжего мальчишки, ласково огладил косу веснушчатой девочки. Подошёл староста.

– Все ли пришли? – участливо поинтересовался у него инквизитор.

– Вроде да, – подумав, ответствовал тот. – Я последний.

– Ну и ты заходи, – подтолкнул его к входу церковник. И многозначительно посмотрел на брата Гаэтана: – Начинайте.

Экзекутор подал знак, и два храмовника закрыли двустворчатые двери, подперев их прочными жердями. Остальные братья похватали из телег охапки можжевелового сушняка и начали обкладывать ими храм.

– Святое дерево, – пояснил Несущий Слово в ответ на недоумевающий взгляд Ренарда. – Очищает грешные души и смывает грехи. Поджигайте!

Пламя занялось и побежало по бревенчатым стенам. Внутри заголосили непонимающие люди.

– За что их? – прохрипел Армэль.

– Это не твоё дело, юноша. – В голосе Несущего звякнула сталь. Острая, холодная, смертельная, как стилет.

– И всё же? – поддержал неофита Ренард.

Этому рыцарю отец Абсолон счёл нужным ответить:

– Культ здесь корни пустил. Трёх сестёр. Поклоняются и невинных людей в жертву приносят. Великий грех.

– Но не все же! Дети в чём виноваты? – не унимался Армэль.

– Всё в руках Триединого, сын мой. – Святой отец сложил ладони в молитвенном жесте. – Господь сам разберётся, кто виновен, а кто нет. Непорочные души попадут сразу в рай. Или ты готов оспорить право Господа судить человеков?!

Глас Абсолона набрал силу, взгляд впился в неофита, как освящённый арбалетный болт. Ренард ухватил парня за шиворот и оттащил в сторону. У Несущего Слово хватит власти и силы проклясть даже матёрого Пса, не стоит его провоцировать. Но церковник уже забыл об Армэле и жадно вдыхал запах дыма, сдобренного горелой плотью.

Ренарду было всё равно. Он к такому уже давно привык, сейчас главное – чтобы новичок не начудил. Не хотелось бы потерять неофита в первом же рейде. Примета плохая.

– Всеблагой отец! – раздался вопль с другого конца деревни.

Ренард и Несущий Слово обернулись.

По центральной улице бежал, подобрав рясу, священник, выбивая деревянными сандалиями пыль.

– Ко… ковен! Всеблагой отец, я выявил ковен! – задыхаясь, проговорил он.

– Где? – хищно подобрался отец Абсолон.

– В Три… Трикадере, тут недалеко. Я покажу.

Глаз Ренарда дёрнулся. Трикадер. Родная деревня Аннет.

* * *

Лесная поляна. Дольмен – кольцо из массивных валунов. Гранитный менгир, отдалённо похожий на женскую фигуру. Вокруг танцуют девы. Другие, у алтаря, наполняют сосуды. Белым, тягуче-янтарным, и красным, как венозная кровь. Молоко, мёд и вино. В тарелках – краюхи пшеничного хлеба, варёная репа и мочёные яблоки прошлогоднего сбора.

Ещё одна дева – наверное, старшая, – украшает идола лентами и цветами…

В кустах схоронились храмовники, брат экзекутор и отец Абсолон. Псы стояли чуть поодаль, успокаивая коней. Местный священник что-то громко нашёптывал Несущему, явно набивая себе цену.

– Что они делают? – еле слышно прошептал Армэль.

– Культ Деа Матроны, – так же тихо ответил Ренард. – Приносят богине земли дары, взыскуя нового урожая.

– И что тут такого?

– Ересь, – равнодушно пожал плечами Ренард.

– В чём ересь? Они же не людей в жертву приносят…

– Цыц, оба, – шикнул на них Блез, – договоритесь у меня!

Ренард и Армэль замолкли, но ненадолго.

– Извести еретичек! – лязгнул святой отец. – Во имя Господа нашего и его сыновей!

Храмовники, как один, выскочили из зарослей и рванули к алтарю плотным строем.

– Вперёд! – проорал Бородатый и дал шенкелей Тифону.

Ренард захлопнул забрало и пустил коня следом, вытаскивая на скаку меч.

Эмоций он не испытывал. Еретик – не человек. Еретик – хуже нечисти. Потому что у той нет выбора, а у человека есть. И, поклоняясь идолам, он этот выбор сделал!

Девушки заголосили, заметались среди камней, некоторые сразу бросились наутёк. Упала под секирой Блеза одна, споткнулась, получив освящённый болт в спину, вторая… Мелькавшие топоры храмовников уже не блестели.

Ренард заметил, как та, что украшала статую, кинулась к лесу. Он направил Чада за ней. Дева бежала легко и быстро, но с конём ей не тягаться. Каждый перестук копыт приближал её судьбу. Немного осталось.

Не уйдёшь, тварь!

Дева услышала, что её настигают, замедлила шаг и остановилась. Кто бы она ни была, но смерть свою решила встретить достойно. Лицом к лицу.

Она обернулась. Ренард осадил Чада, поднял его на дыбы и занёс меч. Его взгляд встретился со взглядом беглянки.

Зелёные глаза, полные слёз, россыпь веснушек, вишнёвые губы.