Осознанная необходимость

РЮРИК. Ну что, давайте прощаться. Все на берег.

Все идут на выход.

Сцена 14. Обкомовская дача - утро

Гостиная.

За барной стойкой Неля Неврозова. Она, глядя в маленькое зеркальце, поспешно заканчивает наносить утренний макияж.

Внезапно останавливается, ей кажется, что чья-то тень метнулась вверх по лестнице.

Поднимается наверх, осматривает все комнаты. Успокаивается и возвращается к прерванной процедуре. Заканчивает процедуру.

НЕВРОЗОВА. Ну вот, никого. Пост сдал, пост принял, товарищ лейтенант, отныне принцесса Неля. (кричит) Анатоль Басетович, меня забыли.

Убегает вслед за остальными.

На противоположной от чемоданчика стороне стола разлёгся кот. Вылизывается. В гостиную откуда-то с потолка спускается Ухватов. При его приближении к чемоданчику зелёный индикатор зарядки быстро ползёт вверх. Ухавтов пытается нажать кнопку.

УХВАТОВ. Эх, подрастерял ты свой материализм, товарищ первый секретарь обкома. Даже кнопки толком нажать не можешь. Палец как сквозь воду проходит.

Оглядывается. Кот заинтересованно выгибает спину, садится.

УХВАТОВ. Кис, кис.

КОТ. Мыр, мяу.

УХВАТОВ. Иди сюда. Очень прошу, нажми вот это…

Ухватов указывает на кнопку. Кот остаётся недвижим и нагло начинает лизаться.

УХВАТОВ. Ах так!

Ухватов делает неуловимое движение и достаёт из-под шляпы мышь. Кот начинает вертеть задом, бить хвостом. Ухватов демонстративно сажает мышь на красную кнопку. Кот не выдерживает, делает бросок и приземляется на кнопку. Все огоньки на чемоданчике радостно загораются.

Раздаётся зуммер тревоги.

УХВАТОВ (довольный). Это тебе, Рюрик, за три выстрела по парламенту и за золото партии. Коммунисты не сдаются!…

Сигнал тревоги становится всё пронзительнее.

…Ого. Пора сматываться.

Ухватов возносится к потолку и исчезает. Кот подскакивает как с раскалённой сковородки.

КОТ (орёт во всё горло). Караул! Спасайся кто может! Мандачивены вернулись.

Бежит, дёргает за шнур занавеса. Занавес закрывает пространство гостиной, оставляя изображение леса и авансену.

Пауза.

Сцена 15. Воинская часть – утро

Слева яма с откинутой большой железной крышкой, с внутренней стороны которой надпись – «Сатана 1». Надпись перечёркнута крест накрест красной краской и обведена траурной чёрной рамкой.

Справа точно такая же яма с надписью «Сатана 2». На этой яме стоит дощатый двухочковый сортир с надписью «М» и «Ж», с вырезанными на дверях смотровыми сердечками.

Между ямами казарма.

В центре казармы стоит железная кровать, в которой обнявшись лежат майор и его зазноба.

Майор освобождается от сонных объятий своей молодки и подходит к двери, ведущей на плац.

Отсюда хорошо видны сортиры. По дороге делает несколько приседаний и отжиманий.

Видит, как прапорщик-бессрочник Ничипоренко выскакивает из ямы слева и быстро бежит в сторону туалета.

Ничипоренко в поносном раже сначала дёргает дверь с буквой «Ж» – не открывается, матерится и открывает соседнюю с буквой «М».

Через секунду через сердечко начинает вытекать струйка дыма от самокрутки прапорщика.

ПОЛКОВНИК. Мать честная! Так вот где этот террорист окопался. А мы его обыскались. А я то думаю, куда американская тушенка со склада пропадает. Неужто крот в секретной части завёлся. А это не крот, а целый террорист – бессрочник. Когда же этому конец настанет. Все воруют и воруют. А ты тут сиди и охраняй незнамо чего. Нет, пора в Москву.

ЗАЗНОБА. Милый, а ты меня с собой возьмёшь?

Майор подходит к постели, целует зазнобу в голову. Берёт с тумбочки Устав Петра Первого, прохаживается в форменных трусах по комнате, читает громко:

МАЙОР. Не мешай. Мне к экзаменам в академию генштаба надо готовится. Так… Артиллерийский устав Петра Первого. «Зде требует порядок от части о артилерии упоминать (которая состоит яко бы особливый корпус) из всего оружия и к войне потребных инструментов…»

ЗАЗНОБА. А почему ты позволяешь этому игиловцу гадить в общественном месте?

МАЙОР. Что же ему на газоне штаны спускать. (продолжает читать устав). «А имянно: в пушках гоубицах, мартирах с приналежащими станками, с болшими и малыми железными ядрами и свинцовыми пулками, с болшими и малыми гранатами, петардами, и мадриль досками (которые под их ставятца) картечами…»

ЗАЗНОБА. Тогда просто арестуй его.

МАЙОР. Дура ты. Зачем мне свидетель.

ЗАЗНОБА. Ой, тебя подозревают в хищении? Как это мило. Я буду тебя ждать…

МАЙОР. И тратить мои денежки. Нет, теперь уж не знаю, брать тебя, проститутку, в Москву или… И вообще, отстань. (снова тычет пальцем в устав) «… и со всякими огнестрельными вещами, порохом, и фитилем, которого почитается на сажень 6 футов… обыкновенно на одного человека, счисляют по 6 футов, или 1 сажень фитилю. Которому надлежит гореть 10 цолов, сиречь близ пяди в одном часу. К томуж принадлежит селитра, сера, смола, пенка веревки, лняное масло. И протчия к феерверку принадлежащие вещи»…

ЗАЗНОБА. И ни копеечки не дашь.

МАЙОР. Послушай, любовь моя, откуда у меня деньги, когда из части ракету угнали. Только и надежда на то, что Рюрик победил. Теперь уж Гвардин просто обязан выполнить своё обещание.

ЗАЗНОБА (зевая, в сторону). Ну да, если вторую Нечипоренко не стибрит.

МАЙОР (читает устав). И так… Где это я… Ага, вот. «И чтоб никого, кто б ни был, с зажженым фитилем или с запаленою трубкою табаку к артилерии близко не пускали, да бы от того какое несчастие не произошло».