Такая игра
– Жалко. Как-никак он тебе жизнь спас.
– И мне жалко. Он тут один из немногих порядочных был. Но что тут поделаешь, видно, судьба такая. С другой стороны, может, я зря его хороню. Может он сидит где-нибудь на Канарах, хлещет вискарь, и уже забыл и про меня, и про Зону.
– А что, есть и непорядочные?
– А то! Это только с виду на «Фортуне» все чинно и благородно. Это только потому, что там какая-никакая, но власть. И Боров там, и Ванька. И Оценщик, кстати. А так им только волю дай – будет почище, чем на Диком Западе. Впрочем, несколько лет назад примерно так и было. Народ, который из Зоны возвращался, молчал в тряпочку. Запросто могли весь хабар отобрать, а то и кончить.
– Да? А мне они показались нормальными людьми.
– Так они и нормальные, пока дело до денег не доходит. Тут же за некоторый хабар такие бабки платят, что на любые ухищрения пойдешь. Так что когда вернемся, держи язык за зубами. Мало ли что.
– Учту. Слушай, Боров – понятно, шериф – тоже. Но Оценщик-то как их держит? Он же только оценивает, судя по кличке.
– Не скажи. Оценщик – тот еще фрукт. Он же не только цену хабару говорит, он еще любую подделку отличит. Влет. Ни разу такого не было, чтобы он ошибся. Поэтому все, что в Зоне нашли, сразу к нему несут. А мужик он своенравный, с гонором и со своими понятиями о добре и зле. Не понравишься ему – откажется дело иметь, только и всего. После этого можешь смело тушить свет и сливать воду. Без его оценки хабар тебя никто не примет. Если только по-черному, но там и цена совсем другая. И другого такого нет. Оценщика, в смысле. Так что его слово весит как Ванькино. А то и поболее.
– И что, нажать на него не пытались?
– Как не пытались? Очень даже пытались. И нажать, и договориться. Был тут один такой, Гуня его звали. Очень любил авторитетом на всех давить. Вот он и надавил как-то. Рассказывали, приперся с шоблой и начал ему морали читать. Так Оценщик его выставил, лавку закрыл и уехал. После этого тут все наперекосяк пошло… Институт без оценки хабар брать отказывается, только ограниченный ассортимент, да и то по бросовым ценам. Перекупщики тоже рисковать не хотят – подделок-то до сих пор полно. А некоторые вещи вообще только в лаборатории проверить можно. Или спустя несколько дней. Рисковать, как ты сам понимаешь, никто не хочет. Вот и получается – в Зону идешь, рискуешь, хабар добываешь – а сбыта нету. Хоть не ходи. А как не ходить, когда такие бабки в перспективе маячат. Словом, народ месячишко помыкался и кинулся к нему – уговаривать. Хорошо хоть, что он только в город уехал, у него там, то ли комната, то ли квартира, не знаю точно. Мужики к нему скопом ездили, упрашивали вернуться. Причем не только с «Фортуны», но и с черных костров. Говорят и органы тоже ездили. По слухам, чего только не сулили, Гуню привезли еле живого, он у него в ногах валялся, прощение вымаливал. И авторитет не помог.
– Уговорили?
– Как видишь. Но с тех пор его никто не трогает и уж если он вдруг решит вмешаться, то тут ему никто слова поперек не скажет. Правда, он редко вмешивается. Но может.
– А что такое «черные костры»?
– А это народ, который в Зону по-черному ходит. Контрабандой. Вне постов и проверок. У них в стороне стоянки оборудованы, там они и тусуются. Некоторые, кстати, и на прииск приходят. Их не трогают, а они, по идее, наших не задевают, если к ним случайно выйдешь. Но только по идее. Могут и пощипать. Так что наши к ним особо не суются.
– А в чем смысл? Ты же сам говорил – институт хорошо платит. Или скупщики теже.
– Платят хорошо. Только за колючкой платят еще лучше. Ты ж без посредников сдаешь, соответственно, весь навар твой. Потом мы тут вроде как на учете, я имею ввиду тех, что через КПП ходят. А они этого не любят, но вынуждены терпеть. Так что если вдруг к ним выйдем, то рот старайся вообще не раскрывать. Целее будем. Даже палка твоя не поможет, если что.
– А у них оружие есть?
– Огнестрела тут никто не держит. В Зоне вообще чревато, да и около нее тоже. Поэтому в основном ножи и арбалеты. В драке и этого за глаза хватает. Почти средневековье.
– А почему тут мечами или саблями никто не пользуется? Тоже ведь из тех времен. И не менее эффективное, особенно в ближнем бою?
– А толком не умеет никто. Это только в кино каждый второй мечом машет как мастер. Тут таких умельцев нет. Соответственно, и не используют. Вот ты умеешь мечом махать?
Данил задумался. Если задуматься, то приемы дзё вполне можно было применять и при работе с мечом, тем более что кендо их тоже когда-то обучали.
– В принципе, могу. Но реально никогда серьезно именно с мечом не тренировался, так что лучше и не пробовать.
– Вот именно! Даже ты, который можешь – и то не решаешься. Что же тогда об остальных говорить! Так что меч тут не прижился. И слава Богу, кстати. Хотя энтузиасты иногда находятся – Сашка ухмыльнулся – Представляешь, один такой на Ваньку полез. С шашкой или там саблей – я плохо разбираюсь.
– И чего?
– Да ничего интересного. Ванька эту железку в два счета выбил, руку ему сломал, да еще в назиданье носом по земле протащил, чтоб неповадно было. И вышвырнул на улицу с наказом больше тут не появляться. С тех пор его на прииске не видели. Поговаривают, что он теперь у черных ошивается.
– Понятно. Сурово тут.
– Как и везде. Ладно, хватит болтать, надо на ночлег устраиваться. Ты там, в каптерке, случайно, одеял не видел?
– Кажется, что-то подобное валялось, я не присматривался. Я ж дрова искал.
– Пойду гляну. Спать-то на полу холодно. И жестко. А ты пока продукты собери. И дрова тоже, наверняка уже остыли. И тащи все это в дом, не на улице же оставлять.
– Слушаюсь, сэр! – Данил дурашливо взял под воображаемый козырек несуществующей фуражки, но Сашка уже скрылся в доме.
Глава 19
Спал Данил плохо. То он куда-то во сне бежал, чувствую нарастающую тяжесть в ногах, вкладывая в бег все силы, но никак не мог увеличить скорость и оторваться от преследования, то на грани сна и яви в мозгу начинала крутиться какая-нибудь популярная мелодия, которую он никак не мог допеть до конца, то просто ворочался с боку на бок. Чем это было вызвано, он понять не мог. То ли сказалась отсутствие привычки спать в походных условиях, то ли фактор Зоны давил на психику, но факт оставался фактом – он всю ночь проворочался, проваливаясь и просыпаясь, то чутко прислушиваясь к посторонним звукам, то забываясь в коротком сне. Ко всему прочему раззуделась спина в районе левой лопатки – видимо, поцарапал во время какого-то из падений. Поэтому когда Сашка, потягиваясь и зевая, вышел из здания на улицу, Данил, разбитый и толком невыспавшийся, уже принес воду и сидел у тагана, раскалывая остатки досок на более мелкие щепочки, чтобы лучше горело. Кроме того, он все-таки выломал одну доску иззабора, разломал ее и сложил возле тагана, так что теперь дрова можно было не экономить. Услышав шаги за спиной, Данил, не оборачиваясь, приветственно помахал рукой, и полез в карман за спичками. Пока Сашка умывался, костер уже начал весело потрескивать, и Данил, водрузив на таган ведро, примостил рядом уже открытую банку с тушенкой.
Через десять минут они уже уплетали бутерброды с теплым мясом и запивали их горячим чаем. Настроение Данила несколько улучшилось, хотя тревожная ночь давала о себе знать. Сашка, видимо, заметил состояние Данила и, отставив свою антикварную кружку, спросил:
– Ты чего такой смурной?
– Не выспался. То кошмары, то бессонница.
– То понос, то золотуха – насмешливо подхватил Сашка – Ничего, это бывает, особенно поначалу. Потом привыкаешь и спишь как убитый.
– Наверное – меланхолично заметил Данил и вновь полез рукой к лопатке. Зуд не проходил, хотя и стал меньше.
– Что, вошики? – в голосе Сашки прямо-таки сквозило участие пополам с плохо скрытой иронией?
– Откуда они, в такой-то грязи? – тут же отпарировал Данил. – Просто спина чешется. Видимо, вчера в крапиву угодил.
– Ну-ка, дай глянуть – на этот раз заинтересованность была неподдельной – Майку сними.
Данил майку снимать не стал, а просто задрал ее к шее. Сашка подошел сзади, провел пальцем по тому месту, где зудело, и удовлетворенно произнес:
– Все, больной, одевайтесь. Все с вами ясно.
– Доктор, а я жить буду? – немедленно подыграл Данил.
– Будете. Но фигово. – Сашка довел бородатый анекдот до конца. – Могу тебя поздравить – ты теперь настоящий сталкер. Можешь смело идти в «Онли». Единственный минус, что рубашку снимать придется.
– В смысле?
– Ты теперь Зоной отмеченный, понял? Ну, знак там у тебя. Жаль, зеркала нет, а то бы сам увидел.
Данил зачем-то полез пальцами к лопатке, как будто пытаясь нащупать этот пресловутый знак. Однако под пальцами ничего не ощущалось, только зуд слегка менялся в местах касания кожи.
– А долго он будет болеть?
– Знак-то? Нет, примерно к обеду пройдет. Не переживай, все нормально
– Вообще-то это странно – спустя несколько минут продолжил Сашка, одновременно складывая в рюкзак остатки еды.
– Что странно?
– Странно, что он у тебя на спине. Это редкость большая. Я на спине только у Лешего видел. У остальных он обычно на руках, на плече, иногда на груди тоже попадается, но это тоже редко. Так что ты у нас уникум в какой-то мере.
– Можно начинать гордиться?
– Можешь. Пяти минут хватит?
– Вполне.
– Вот и договорились. А пока гордишься, скажи мне вот что. Ты пока по зданию шастал, что-нибудь типа гаек не видел? А то у нас их мало. А в идеале еще и моток веревки?
– А болты подойдут? Там целый ящик был.
– Без разницы, лишь бы ленту можно было привязать.
– Сейчас принесу.
Набрав полную охапку болтов, Данил добросовестно попытался поискать какую-нибудь веревку. Но все его поиски успехом не увенчались. То ли веревок тут не было в принципе, то ли все они были давно выбраны. Подумав, он вытащил из кучи на полу подходящий кусок тряпки, прикинув, что из него вполне можно было нарезать с десяток приличных лент. Нагруженный этим богатством, он вышел на крыльцо и показал это Сашке, уже стоявшему с рюкзаком за плечами.
– Молодец! А тряпку зачем взял?
– В случае чего, из нее нарежем.
– Тоже верно. Бери сумку и айда.
Запихнув тряпку и часть болтов в сумку (оставшуюся часть забрал Сашка), Данил повесил ее на плечо, по привычке поворошил погасший костер, проверяя, не осталось ли открытого огня, и двинулся вслед за Сашкой. Пройдя изгородь, Сашка свернут в направлении видневшихся невдалеке зданий и вдруг замер на месте, явно к чему-то прислушиваясь. На попытку задать вопрос он шикнул в ответ и прижал палец к губам. Данил замер, прислушиваясь. Неожиданно он понял, почему насторожился Сашка. Где-то невдалеке слышалась человеческая речь. Слов было не разобрать, но явно переговаривалось несколько человек. Тронув Данила за руку, Сашка жестом показал двигаться к углу изгороди, где в одиночестве рос приличных размеров куст. Прижимая сумку рукой, чтобы ненароком ничего не брякнуло, Данил пригибаясь, стал перемещаться к кусту. Сашка следовал за ним, периодически оглядываясь и подталкивая Данила в спину. Дойдя до куста, Данил, по знаку Сашки, залег за ним так, чтобы приподнявшись, можно было видеть двор. Немедленно плюхнувшись рядом, Сашка приподнялся и отодвинув веточки, стал смотреть на двор. Данил, чуть сместившись, также последовал его примеру.
Несколько минут ничего не происходило. Стояла обычная для Зоны тишина, к которой Данил уже начал привыкать. Даже голосов не было слышно, и Данил стал прикидывать, уж не почудилось ли им. «Уж если колокол был слышен с такого расстояния, то почему они не могут слышать голоса» – он рассуждал примерно так, лежа на земле и вглядываясь вглубь двора. Однако все его доводы оказались вдребезги разбиты появлением новых персонажей. Трое. Двое высоких, накачанных, ростом примерно с Данила и третий, пониже и похлипче, с рюкзаком за плечами. Все одеты примерно так же, как и они – камуфляжные штаны, майки, кроссовки, жилетки. У всех в руках арбалеты, причем собранные и, Данил мог поклясться, заряженные.
Троица остановилась у крыльца, двое, повесив арбалеты на плечи, вошли внутрь, а хлипкий, скинув рюкзак, протянул руку к тагану. Отдернул ее, шипя и ругаясь, и кинулся в дом. Спустя пару мгновение все трое уже стояли на крыльце с арбалетами в руках, внимательно осматривая окрестности. Данил по примеру Сашки аккуратно отпустил веточки и опустился на землю. Пару минут они лежали неподвижно, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Но вокруг было тихо. Данил, не утерпев, слегка приподнялся и, не трогая веток, попытался посмотреть сквозь куст. Видимость была неважная, но все же он разглядел, что хлипкий остался у крыльца, а парни, разделившись, осторожно с двух сторон обходят здание. В их сторону они даже не смотрели. Осмелев, Данил аккуратно отодвинул веточку для улучшения обзора, и подтолкнул Сашку. Но тот, не дожидаясь подсказок, уже сам сделал то же самое.
Обойдя здание, парни вдвоем вернулись и что-то сказали хлипкому. Тот, положив арбалет на землю, подошел к рюкзаку и, открыв его, стал доставать какие-то банки. Один из парней, взяв ведро, направился к колонке, а другой, чуть опустив арбалет, остался сторожить, периодически обводя окрестности внимательным взглядом. Но в целом было понятно, что специально преследовать их не будут. Осталось только определить, кто там – друзья или враги. Данил, отпустив ветку, пододвинулся к Сашке и шепотом спросил:
– Сань, кто это?
– А черт их разберет. Скорее всего черные. Или стервятники.
– Откуда ты знаешь? Вдруг это наши? – Данил неожиданно причислил обитателей прииска к «своим».
– Не, точно не наши. Видишь, повязок нет?
Данил совершенно забыл про кусок цветной ленты, по-прежнему привязанной к его запястью. Присмотревшись, он понял, что Сашка совершенно прав – повязок на пришлых не было. Как не было и ничего, что могло бы за них сойти.
– Что делать будем?
– Сваливать потихоньку. За нами они точно не пойдут – Сашка посмотрел на куст, потом обернулся, что-то прикидывая, и шепнул Данилу:
– Видишь вон тот бугорок? Где палка торчит? Ползи туда, только потихоньку. И проверяйся.
Данил, уже приметивший косо торчащую палку, так же обернулся и прикинув, что куст как раз будет закрывать их от гостей, закинул сумку за спину и медленно пополз в направлении палки. Трава здесь была достаточно высокой, и Данилу несколько раз приходилось приподниматься и сверять направление. Кроме того, как-то не хотелось во что-нибудь вляпаться, поэтому Данил, прежде чем сделать следующее движение, внимательно осматривал траву. К счастью, ничего неприятного на пути ему не попалось, направления он не терял и уже спустя несколько минут лежал за бугорком, поджидая Сашку, который, аккуратно пятясь, повторял его путь. Оказавшись за бугорком, Сашка еще раз прикинул путь отступления и, указав Данилу направление, вновь обернулся к домику, который уже явственно отдалился. Данил, в очередной раз прикинув направление и выбрав ориентиры, вновь пополз по земле. К счастью, местность слегка понижалась и, пару раз оглянувшись, Данил рискнул встать на четвереньки. Куст, хотя и изрядно уменьшившийся в размерах, по-прежнему закрывал их от нежелательных глаз и Данил уже значительно быстрее перемещаясь, достиг намеченного места. Прикинув перспективу, он начал приподниматься, пока не смог выпрямиться практически полностью. До домика было уже примерно метров двести, и Данил уже сам с трудом различал шевеление гостей. Присев на корточки, он махнул рукой Сашке истал ждать. Пока тот преодолевал оставшиеся метры, Данил огляделся и неожиданно почувствовал, что он вновь стал ощущать ритм Зоны. Он был странный, ассиметричный, местами прерывистый, местами внезапно поднимающийся волнами и также внезапно успокаивающийся, но это был, несомненно, ритм. Пару минут он приноравливался к незнакомым ощущениям, потом внимательно огляделся и прислушался к себе. Ничего не изменилось. У него не выросло ничего нового, руки и ноги не во что не превратились, он не стал видеть сквозь стены, не чувствовал в себе способности свернуть какую-нибудь подходящую гору. Он оставался совершенно таким же, просто внутри него поселился этот странный ритм, местами совпадающий с ударами его сердца, местами возбуждающий, местами успокаивающий. Он слегка менялся, когда Данил поворачивался из стороны в сторону, но причину этих изменений он понять не мог. Зато он точно понимал, что рядом нет никаких ловушек и в направлении окраины, которая уже виднелась, он их тоже не чувствовал.
Ободренный этим открытием, он повернулся к Сашке, который уже добрался до него и устроился рядом, и выложил ему свои ощущения.
Вопреки ожиданиям, Сашка выслушал все молча, не задав ни единого вопроса и никак не комментируя. Помолчал немножко, явно думая о чем-то своем и неожиданно спросил:
– У тебя права есть?
– Есть.
– Давно?
– Лет восемь. Еще в институте получал.
– А водишь давно?
– Примерно столько же. У отца девятка была, вот я и катался. А ты разве не помнишь?
– Я к тому времени из института ушел уже.
– А-а, точно. Я и забыл. А почему ты спрашиваешь?
– Вспомни свои ощущения, когда ты примерно полгода-год отводил? Когда появляется понимание того, что ты уже все можешь и все умеешь?
– Было такое.
– И примерно тогда ты и влетел в свою первую аварию, правда?
– Точно. А ты откуда знаешь?
– А это почти все проходят. Я тоже не избежал. Я это к чему… Это замечательно, что ты чувствуешь этот ритм. Я, например, не чувствую, хотя и слышал об этом. Но Зона значительно более сложный организм, чтобы полагаться только на свое чутье. Если это вообще организм, а не, действительно, свалка непонятно чего. Соответственно, что это за ритм – неизвестно, и как его истолковать и тем более использовать – непонятно. Поэтому мой тебе совет – пока ты не разберешься с этим ритмом, не поймешь его и не сумеешь подстроиться – не стоит ему полностью доверять. Быть может, не стоит доверять вообще. Если он нам поможет – замечательно. Но идти мы будем, полагаясь только на мой опыт и проверенные методы. Хорошо?
– Хорошо. Но вдруг это, правда, некое дыхание Зоны?
– Меньше фантастики на ночь читай. Хотя, если честно, все может быть. Хорст вон тоже его чуял.Хотя это ему мало помогло. Ладно, это все лирика. Идти надо. От этих мы вроде бы оторвались.
– А они не могут тоже на Окраину сунуться?
– Теоретически могут. Правда, Окраина большая, места всем хватит. Но все равно, на всякий случай смотри в оба.
Сашка оглянулся в сторону здания, что-то про себя прикинул и повернувшись, решительно сказал:
– Вон туда идем.
– По очереди?
– Нет, нас уже не видно. Вместе пойдем. Порядок прежний.
Данил кивнул, поднимаясь и пристраиваясь за Сашкиной спиной.
Вопреки ожиданиям, дорога до видневшихся невдалеке зданий никаких сюрпризов не принесла. Конечно, пришлось кинуть несколько гаечек и сделать небольшой крюк, чтобы обойти большую промоину, но в целом все было спокойно. Никаких ловушек или каких-нибудь других неприятностей им не встретилось. Кроме того, наконец, кончилась так надоевшая за прошлый день трава, по которой им пришлось брести. Все вокруг было засыпано гаревым песком, кое-где виднелись даже асфальтовые дорожки, изрядно потрескавшиеся, но вполне чистые.Да и ближайший к ним дом выглядел вполне нормальным. Стандартная панельная трехэтажка, с четырьмя подъездами, балконами и даже антенной на крыше , поразительно напоминающую телевизионную. Данил не помнил, было ли в те года в СССР телевидение, но антенна выглядела очень похожей. Перед домом виднелась детская площадка с классическими качелями, песочницей, грибками и домиком. У Данила во дворе, насколько он помнил детство, стояла примерно такая же. Только в отличие от той, эта выглядела совершенно заброшенной. Как, собственно, и дом. Не было неизменных бабушек у подъезда, не слышно было детских голосов, никто не ругался, не кричал, не хлопал подъездной дверью, на балконах не сушилось белье. Стояла полная тишина. Двери подъездов были распахнуты, кое-где около подъездов виднелись кучки брошенных вещей. Окна дома были частично выбиты, частично отрыты, облицовка балконов местами выгорела, местами просто обвалилась. Словом, полная разруха. У Данила перед глазами даже мелькнули кадры из «Терминатора» – счастливые дети за мгновение до катастрофы. Аналогия была столь яркой, что Данил даже помотал головой, отгоняя наваждение. Заметивший это Сашка тут же поинтересовался:
– Ты чего?
– Так, показалось. «Терминатора» второго помнишь?
– Конечно.
– Такое впечатление, что тут произошло нечто подобное.
– Может быть. Но мне кажется, они сумели уехать. Видно что собирались.
– Дай то Бог. Нам туда? – и Данил показал на ближайший подъезд.
– Нет. Что дам делать? Ценных вещей там давно нет – все повыгребли до нас. Да и не было особо много, мне кажется. Сам посуди – откуда в гарнизоне что-то ценное? Если хочешь, сходи глянь. Только быстро.
– А там не опасно?
– Тут – нет. Этот давно проверен. А вот в других домах бывает по-всякому, так что лучше не рисковать. Ну что, идешь?
Данил, снедаемый любопытством, быстро кивнул и почти вбежал в ближайший подъезд. Сашка был прав – квартиры были открыты, в полуоткрытые двери видны были следы поспешных сборов. Данил толкнул дверь в первую попавшуюся квартиру и зашел внутрь. Она оказалась обычной однушкой, с маленькой прихожей и крошечной кухней. В комнате стоял узкий диван, стол, пара стульев и шкаф. Все очень простое, без каких-либо изысков. Шкаф был полуоткрыт, часть ящиков была выдвинута. На вешалке одиноко висел гражданский костюм, заботливо обернутый марлей. Везде лежал слой пыли. Заметив на столе открытую книгу, Данил из любопытства подошел. Книжка также была старая, пожелтевшая, в мягкой обложке. Открыв титульную страницу, Данил прочитал «Управление танковыми соединениями в боевых условиях», Москва, Воениздат, 1953 г. Сбоку красовался штамп библиотеки. Положив книгу обратно, Данил повернулся и направился к двери.
Выйдя на улицу, он направился к Сашке, который, стоя у детского грибка, что-то внимательно рассматривал. Подойдя ближе, Данил увидел, что он вертит в руках странное кольцо из темного металла. Увидев подходящего Данила, Сашка с довольным видом протянул кольцо Данилу.
– С почином! «Восьмерку» нашел! Как сходил?
– Нормально. Ты прав, скорее всего – они все уехали. А что это такое?
– «Восьмерка». Хабар такой.
Данил повертел кольцо в руках. Оно было странной формы, больше всего действительно напоминавшее объемную восьмерку. Примерно такую, какая бывает на велосипедном колесе, если прыгать по ямам. Только эта смотрелась не в пример изящней. Материала кольца Данил определить снова не смог, но больше он походил на тот, из которого была сделана пирамидка.
– А что это?
– Я ж говорю – типа активатора. Если он долго соприкасается с кожей, то человек начинает себя хорошо чувствовать. Голова перестает болеть, суставы и прочее.
– А зрение не возвращает? Или там слух?
– Нет, не возвращает. Улучшить, если ты плохо видишь – может. Но если не видишь, то «восьмерка тут бесполезна».
Данил, повинуясь внезапному приступу любопытства, надел кольцо на запястье. Пару минут он внимательно прислушивался к себе, пытаясь найти хоть какие-нибудь признаки изменений. Однако единственно, что ему удалось услышать, это стук собственного сердца, может быть чуть более частый. Все остальное было практически без изменений. Хотя что-то не давало ему покоя. Что-то было не так, хотя что это, Данил понять не мог. Взявшись за кольцо другой рукой, чтобы его снять, Данил внезапно понял, что его смутило. Ритм, который жил внутри него и который он уже практически перестал замечать, немного изменился. В нем появились какие-то слабые толчки, мелкие, практически незаметные, но, тем не менее, вполне различимые. Поняв это, Данил постоял еще несколько минут, крутя кольцо на запястье и пытаясь прочувствовать изменения ритма. Но кроме этих толчков, ничего не менялось. Мысленно пожав плечами, Данил снял кольцо и протянул его Сашке, внутренне продолжая прислушиваться к ритму. Толчки тут же стали тише, но до конца не исчезли.
– Ну и как ощущения? – спросил Сашка, пряча кольцо в рюкзак – уже чувствуешь, что заново родился?
– Ничего я не чувствую. Железка как железка.
– Ты ее просто мало носишь. Если хотя бы денек поносишь – почувствуешь.
– Может быть. Слушай, а рак она не лечит? Ты же сам говорил – все улучшается? Может и она и рак… тоже? Ей же тогда цены бы не было!
– Не знаю. Может и лечит. Я не проверял и о таком не слышал. Знаю только, что если долго носить, то она подстраивается под человека и на другого уже такого действия не оказывает. Или надо очень долго ждать. Потом, еще говорят, что человек сам меняться начинает. Мутирует немножко. Так что, не снимая, ее никто не носит. А в мелких дозах вполне помогает.