Такая игра

Глава 25

Данил благодарно кивнул и поднялся, потягиваясь и хрустя затекшими косточками. Данил стряхнул с себя труху и огляделся по сторонам. Харона нигде не было.Никто уже не спал, кто сидел у еле тлеющего костра, кто стоял рядом, посматривая по сторонам. Харон появился неожиданно, возник как чертик из табакерки. Рядом с ним стояли двое, в похожих куртках и с рюкзаками за плечами. Харон оглядел торопливо поднявшихся людей и коротко бросил:

– Пора.

И, развернувшись, пошел в предрассветный сумрак. Данил пристроился в конце небольшого отряда, радуясь, что никто не задает ему никаких вопросов и вообще не обращает на него никакого внимания. Рассвет еще не наступил, но небо уже было светлым, так что вполне можно было разглядеть, что под ногами, без риска свалиться в яму или наступить на что-нибудь.

Шли они, по прикидкам Данила, около получаса. Стало ощутимо светлее, однако, все еще было окрашено в темно-серые тона. Внезапно шедший впереди Харон остановился, поднял руку вверх и стал что-то высматривать впереди. Все немедленно остановились, только Данил, не понявший этот маневр, сделал еще несколько шагов и невольно оказался в первых рядах. Они стояли на краю небольшого оврага – даже скорее лощины с обрывистым с их стороны краем. По дну лощины тянулась полоса вспаханной земли, обрамленной с двух сторон заборами из колючей проволоки – Данил разглядел их даже при таком неверном освещении. «КСП» – понял он – Как же мы через неё-то?..». Заслышав рядом странный звуки, он повернул голову. Это был Харон, который сидел рядом на корточках, держа в руках небольшую керосиновую лампу, и торопливо чиркал спичкой. Дождавшись, когда огонек разгорится до устойчивого, он выпрямился и, развернув лампу в сторону, несколько раз прикрыл ее кусками цветного целлулоида. И, убрав лампу род нактдку, стал пристально вглядываться через лощину. Почти сразу же на той стороне вспыхнул синий огонек, тотчас сменился на красный и вновь на синий. Харон шумно выдохнул, и обернувшись к своим подручным, сказал:

– Давайте, парни.

Парни скинули рюкзаки, и открыв их, высыпали содержимое прямо на землю. Там оказался моток стального троса, куча каких-то ремней и альпинистские карабины и еще куча подобной мелочи. Харон же, скинув с плеча продолговатый чехол, вынул из него несколько странно изогнутых предметов. И к изумлению Данила, в несколько приемов собрал из них самый настоящий лук. Примерно такой, который показывают в фильмах про Робин Гуда, только явно современней. Натянув тетиву, он из того же чехла вынул несколько черных стрел и воткнул их перед собой. Отложив лук в сторону, он вынул из чехла моток тонкой веревки и стал разматывать ее, укладывая перед собой на землю аккуратными кругами. Парни тем временем уже привязали конец троса к стволу росшей рядом сосны и стали разбирать ту кучу ремней, вытаскивая из нее меньшие связки и раздавая ее всем. Получив свою связку, Данил недоуменно уставился на нее. Это были несколько ремней странным образом соединенных между собой. Пока он крутил связку в руках, не понимая, что с ней делать, остальные уже одевали их на себя, пропуская ремни между ног и защелкивая их выданными карабинами. «А, это обвязка» – понял Данил и стал лихорадочно соображать, как ее надевать. С первого раза она не оделась и выпутавшись из нее, Данил поймал насмешливый взгляд Харона. Отведя глаза, он посмотрел на соседа, уже надевшего ее, чтобы понять, как правильно и услышал голос Харона:

– Помогите кто-нибудь этому апперу. Время дорого.

Сосед, на которого смотрел Данил и еще один подошли к Данилу, отобрали обвязку, распутали ее и стали надевать на Данила. Он только покорно поднимал ноги и разводил руки, стараясь в точности делать то, что показывают. Скоро обвязка уже была застегнута на нем, и он с готовностью встал в общую группу. Харон, больше не обращая на них никакого внимания, стоял к ним спиной и смотрел куда-то в сторону, иногда поглядывая на часы. Потом вдруг отпрянул, и развернувшись к ним, махнул рукой.

– Ложись. Патруль.

И немедленно опустился на землю. Все последовали его примеру. Данил, волею судеб оказавшийся возле неприметной ложбинки, видел через нее часть КСП. Стараясь не высовываться, он внимательно вглядывался вперед и скоро увидел. Двое солдат в камуфляжной форме с автоматами за плечами неторопливо шли внутри полосы, между рядами колючей проволоки, переговариваясь между собой и периодически поглядывая по сторонам. До них было метров пятьдесят, и Данил инстинктивно вжался в землю. Патруль уже скрылся из глаз, а он все лежал, боясь пошевелиться. Оторвался он только тогда, когда вокруг раздался шорох одежды и негромкие голоса. Поднявшись, он увидел перед собой Харона, уже стоявшего в позе заправского лучника, со стрелой, уже наложенной на тетиву. К одному концу стрелы уже был привязан один конец бечевки, а второй один их его парней привязывал к концу троса. Привязав, он кивнул Харону, и тот, не теряя ни секунды, плавно поднял лук, замер на мгновение и спустил тетиву. Стрела полетела в сторону противоположного края лощины, увлекая за собой бечевку. Улетела она далеко, примерно метров за двадцать за краем проволоки. С той стороны откуда-то немедленно выбежало несколько человек, подняли стрелу, подставили что-то, плохо видимое отсюда под бечевку и быстро стали ее натягивать. Натянув, они стали выбирать ее, таща за собой трос и держа его в натянутом состоянии над колючкой. Данил смотрел на все это, широко раскрыв глаза. До этого он подобное видел только в зарубежных фильмах, и по правде говоря, считал это больше киношными выдумкой, нежели реальным методом переправы. Ан нет, реальность оказалась очень похожей.

Как бы то ни было, все это было явно не один раз отработано. На взгляд Данила не прошло и пяти минут, как воздушная переправа была готова. Харон подошел, проверил натяжение троса и кивнул головой, отступив на шаг. Тут же парень, стоявший ближе всех, подошел к тросу, сунул что-то Харону и вскарабкавшись на валявшуюся тут же колоду, стал пристегиваться. Пристегнувшись, он откинулся назад, повис на тросе, и взявшись за него руками, стал быстро перебирать ими, разгоняясь. Один из подручных Харона помогал ему, а второй уже приглашал следующего.

Переправа работала как часы. На ту сторону ехал уже третий, когда до Данила дошло, что перчаток у него нет, и как он будет держаться за трос – непонятно. Сорванная кожа с ладоней была гарантирована. Достав те, что были у него в Зоне, разочарованно вздохнул. Перчатки превратились просто в хлам. Краем глаза уловив впереди движение, он автоматически сделал несколько шагов вперед и внезапно почувствовал, что его что-то держит. Очнувшись от мыслей, Данил оглянулся. Это было не что-то, а кто-то. Его держал за куртку тот самый мужичок, который давеча кормил его кашей у костра. Он даже припомнил его имя – Тында.

– Вперед всех нехорошо – укоризненно покачивая головой, произнес Тында – Совсем плохо.

– Да-да, конечно – рассеянно ответил Данил, отступая на шаг назад и рассматривая останки перчаток. И решительно выбросил их в ближайший куст. Попытался сунуть руки в рукава, прикидывая, можно ли хвататься так. Получалось не очень, поскольку куртка и так была коротковата. Тында, внимательно наблюдавший за его манипуляциями, внезапно скинул свой сидор и отстегнув клапан, вынул из него пару перчаток. И протянул их Данилу.

– На, держи. Нельзя без них. Руки совсем сотрешь.

– Да я так, не надо. Тебе ж тоже нужно.

– Бери. Потом вернешь. Нельзя без них. Я всегда запасные беру.

Данил протянул руку и взял печатки. Они были ношенные, из грубого кожзама, но вполне пригодные.

– Спасибо. Я верну, обязательно.

Тында неопределенно пожал плечами и, закинув рюкзак за плечи, повернулся к тросу. Очередь уже подходила. Данил, сжимая в руках перчатки, шагнул следом и неожиданно для себя спросил:

– А бубен-то где?

Тында, не оборачиваясь, постучал себя рукой по спине.

– Здесь. Он всегда со мной.

И шагнул к переправе. Ловко подцепил карабин, подтянулся и перебирая руками поехал вниз. Данил, сообразив, что он следующий, торопливо натянул перчатки и полез в карман, вовремя вспомнив про оплату. Отдал браслет внимательно наблюдающему за ним Харону и встал на колоду, пытаясь защелкнуть карабин. Получилось у него это не сразу, но в итоге он повис на тросе, хватаясь за него руками. И по отмашке Харона начал неуклюже перебирать руками, пытаясь разогнаться. Получалось очень медленно, но тут он почувствовал, что его берут под руки и разгоняют чьи-то руки. И вот он уже скользил по тросу, придерживаясь за него руками. В какой-то момент он даже сумел отвлечься и бросить взгляд по сторонам. В той стороне, куда ушел патруль, полоса резко сворачивала, видимо, повторяя изгибы лощины, а вот в другую сторону тянулось прямо, насколько Данил смог разглядеть в предрассветном тумане.

Под ним мелькнула «колючка» и Данил подобрался, готовясь к прибытию и прикидывая, как тормозить. Он попытался хвататься за трос, но тот оказался смазанным и руки просто скользили. Однако скорость стала падать сама собой, а потом он и вовсе почувствовал, что его ловят руками и ставят на землю. Отстегнув карабин, он сделал пару шагов в сторону и оглянулся. Двое парней уже разбирали треногу, а третий, отцепив трос и не давая ему опуститься на проволоку, махал рукой, видимо, подавая какой-то сигнал. Как будто поняв его, трос в его руках заскользил обратно. Один из парней глянул в его сторону и неприязненно бросил:

– Чего застыл? Первый раз, что ли? Систему снимай и вали отсель, скоро патруль вернется.

Данил, не реагируя на тон, начал торопливо стаскивать с себя обвязку, путаясь в ремнях и немилосердно про себя ругаясь. Наконец он выпутался, кинул ее в стоящую рядом клеенчатую сумку и шагнув к парню, сказал:

– А дальше куда? Я тут первый раз.

Парень, торопливо что-то собирая, махнул рукой в сторону и, не поворачиваясь, добавил:

– Березу сломанную видишь? Дуй туда, а там правее по распадку. А, черт… Шнель, шнель!

И подхватив треногу, кинулся в сторону опушки. За ним, подхватив сумку и еще какие-то причиндалы, кинулись остальные. Данил, не понимая причин такой спешки, двинулся в указанном направлении, постоянно оглядываясь. Причину он понял, когда уже дошел до березы. Туда, где они только что стояли, подходили трое в военной форме, с автоматами в руках. Один их них огляделся и подняв руку ко рту, что-то произнес. Слов Данил не разобрал, но писк рации был слышен отчетливо. Надо было уходить, поскольку встреча с патрулем ничего хорошего не сулила. Оглянувшись, он попытался понять, куда ему дальше. Никакого распадка он не обнаружил, вокруг был обычный перелесок. Прикинув направление от Зоны, он на всякий случай еще раз обернулся. Патруль стоял на том же месте, но их уже было пятеро, и вокруг них крутилась поджарая овчарка, что-то старательно вынюхивая. Потом остановилась, гавкнула и потянула проводника в его сторону. Данил, стараясь не высовываться, осторожно стал отступать, держа поломанную березу между собой и патрулем. Оказавшись вне пределов видимости, он развернулся и побежал, старательно смотря под ноги и прислушиваясь. Лай вроде бы отдалялся и Данил перешел на шаг, тяжело отдуваясь. Вдруг лай послышался снова, но уже с другой стороны. Он застыл, пытаясь определить направление отхода, как вдруг сбоку услышал какой-то звук, очень похожий на шипение. Змей он боялся с детства, поэтому тут же обернулся, но, к своему удивлению, увидел Тынду, сидевшего на корточках в небольшой промоине и прикладывающего палец к губам.

– Тс-с-с! – воспроизвел Тында звук, так испугавший Данила, и поняв, что его услышали, призывно махнулрукой. Данил с нескрываемым облегчением спрыгнул в промоину и уселся рядом. Тында вновь приложил палец к губам и прислушался. Пару минут прошло в полной тишине, нарушаемым только редким лаем, да и то на пределе слышимости. Наконец Тында расслабился и опустившись прямо на землю, сделал знак Данилу последовать его примеру.

– А чего сидим? – спросил Данил, усаживаясь на землю – идти надо. А той найдут еще…

– Зачем идти? – невозмутимо ответил Тында – ветер на нас, собаки не учуют. В лес они не пойдут. А на опушке можем наткнуться. Сидим, ждем. Они скоро уйдут.

Данил, недоверчиво покачав головой, тем не менее, остался на месте, хотя душа требовала действий, особенно после недавнего адреналина. Поднял руки, чтобы протереть глаза и, почувствовав запах масла, вспомнил, что перчатки так и не снял. Стащив их, он повернулся к Тынде, чтобы вернуть с благодарностью. Но Тында уже то ли спал, то ли просто отрешился от всего. Он сидел расслабленный, с закрытыми глазами, и только пальцы рук жили своей жизнью, словно отстукивая неведомый Данил ритм по воображаемому бубну. Данил осторожно положил перчатки возле него и усевшись поудобнее, последовал его примеру – расслабился и попытался убрать из сознания все лишнее. Сначала ничего не получалось, поскольку он невольно отвлекался на каждый звук, но потом постепенно пришел покой.

Очнулся он от того, что его осторожно дергали за плечо. Немедленно открыв глаза, он увидел склонившегося над собой Тынду. Тот, поняв, что Данил очнулся, выпрямился и, подхватывая с земли свой рюкзак, произнес:

– Идти пора.

И отвернулся, пристраивая рюкзак за плечи. Данил поднялся на ноги и прислушался. Все было тихо. Не было слышно никаких голосов, ни лая собак, только птицы вокруг надрывались, приветствуя солнце. Вспомнив, что перчатки он так и не отдал, он бросил взгляд на землю, но там уже ничего не было. Словно поняв его порыв, Тында, стоя на краю промоины, произнес – «Я уже забрал» – и зашагал прочь. Данил мимоходом оглянулся на место привала и последовал за ним. К его удивлению, Тында пошел совсем не в ту сторону, куда бы направился сам Данил. По его прикидкам, они шли почти параллельно колючке, а не отдаляясь от нее. Но Тында шел уверенно, и Данил, не отличавшийся способностью хорошо ориентироваться в лесу, просто пошел следом.

Шли они около часа. Солнце уже поднялось достаточно высоко, и даже начало припекать. Хотя это была не та жара, которой он натерпелся в Зоне. К тому же периодически поднимался небольшой ветерок, приятно охлаждавший лицо. Уже начали проявляться следы людей, хотя бы в виде проселочных дорог, правда, достаточно заросших. Выйдя к очередной, наезженной с виду, Тында остановился и, повернувшись к Данилу, сказал:

– Туда иди. Скоро деревня будет, там автобус до города ходит.

– А ты? – спросил Данил, не ожидавший такого поворота.

– У меня дела еще есть. Иди, тут недалеко.

Данил не нашелся что ответить. Потом, словно спохватившись, подошел к Тынде и, протянув руку, сказал:

– Спасибо тебе. За перчатки и вообще… за все.

– Пожалуйста. Мне пора. Бог даст – встретимся.

– Ага. До свидания.

Тында, не тратя больше времени на сантименты, пересек дорогу и скрылся в лесу. Данил какое-то время смотрел ему вслед, затем отвернулся и присел на валявшийся на обочине ствол дерева. Как-то не верилось, что все уже позади, что сейчас он дойдет до деревни, сядет на автобус и все закончится. Спасть хотелось неимоверно, но он, превозмогая желание, поднялся и, критически оглядев себя, начал отряхиваться. Все-таки начинались жилые места, и следовало хоть как-то соответствовать. Жилетку он более-менее отчистил, майка под ней была не видна, а вот джинсы представляли собой жалкое зрелище. Кое-как отодрав засохшую грязь и выбив по возможности пыль, он пошел по дороге.

Действительно, после второго поворота лес внезапно кончился, и перед глазами Данила возникла деревня. Довольно большая, домов на пятьдесят, если не больше. И дорога через нее проходила, отчетливо видимая со стороны. Деревня уже проснулась, мычали коровы, квохтали куры, заливались петухи. Данил бросил взгляд на часы – было всего половина девятого. Он вздохнул и двинулся к деревне. Навстречу ему лениво двигалось небольшое стадо коров, сопровождаемое мальчишкой с хворостиной в руках. Когда Данил приблизился, стадо уже свернуло с дороги и разбрелось по склону холма. Внимательно смотря под ноги, он прошел мимо пастуха и вошел в деревню. Через несколько домов дорога резко сворачивала влево, упершись в мосток через небольшую речку. Данил пару минут постоял в раздумьях, вспоминая вид деревни, потом решительно шагнул на мостик. Пройдя переулком, он неожиданно вышел к дороге, на этот раз асфальтированной. Скорее по наитию, чем зная куда идти, он свернул налево и, действительно, скоро вышел на небольшую площадь. У обочины красовалась бетонная остановка со скамейкой, на которой сидело несколько старушек с сумками. Напротив, через дорогу стоял небольшой дощатый домик со странной на первый взгляд надписью: «ПРАДУКТЫ». Сначала надпись Данила покоробила, но потом он вспомнил, что видел такие же в городе. Все-таки это была Белоруссия.

Никакого расписания на остановке, конечно, не оказалось. Данил постоял в растерянности и направился к скамейке. Старушки, заметив его приближение, с любопытством уставились на него.

– Доброе утро. Как до города добраться?

– Добрай раницы. А ты адкуль, хлопец?

– Да я от своих отстал. До города надо добраться.

– З палігона нябось?

Данил предпочел невнятно мотнуть головой.

– Праз гадзіну будзе аўтобус. Да горада не ходзіць, толькі да райцэнтра.

– Спасибо.

И Данил поспешно ретировался, не дожидаясь дальнейших расспросов. И отходя, услышал как уже другой голос произнес:

– І лезуць, і лезуць на гэты чортаў палігон…

Из всего сказанного он понял, что будет автобус до райцентра. Переспрашивать старушек как-то не хотелось, и он принял соломоново решение – зашел в магазин, решив, что там точно должны знать. Да и есть хотелось неимоверно.

Белобрысая девица, которой Данил не дал бы и восемнадцати, откровенно зевая, выдала ему просимую бутылку газировки и лепешку местного производства. И словоохотливо пояснила, что до города ничего не ходит, что автобус будет через час. Точнее, он придет сейчас, но Павло сначала заедет на ферму, а потом вернется и поедет в райцентр. При этом бросала на него кокетливый взгляд. Данил не прочь был поболтать, но тут в магазин ввалилась тетка, явно какая-то родственница и сходу принялась обсуждать с ней какую-то общую знакомую, причем на смеси русского и белорусского. Данил поскучнел, поймал виноватый взгляд девицы и ретировался.

У остановки уже действительно стоял автобус, видавший виды «Пазик», и старушки уже садились в него, продолжая о чем-то переговариваться. Шофер, молодой парень, нырнул мимо Данила в магазин и через несколько минут появился обратно, держа в руке две пачки сигарет. Уселся за руль, и «Пазик», взревев мотором, двинулся по дороге, гремя какой-то плохо прикрученной железкой.

Оставшись в одиночестве, Данил прошелся туда-сюда по дороге, вернулся к остановке и уселся на скамейку. До автобуса, если верить продавщице, оставался еще час, поэтому он прислонился головой к прохладной стенке и попытался поспать.

Разбудил его неясный гомон, назойливо врывавшийся в сон. Открыв глаза, он увидел, что он на остановке не один. Рядом стояли и сидели люди, которые негромко переговаривались между собой. Где-то рядом гомонила детвора, лаяла собака… Словом, жизнь вокруг бурлила. Подобравшись, он глянул на часы. Прошло уже почти пятьдесят минут, и скоро уже должен был быть автобус. И действительно, минут через двадцать подъехал тот самый «Пазик» с тем же водителем и народ начал неторопливо в него грузиться. Данил пристроился в хвост очереди, заплатил шоферу какую-то смешную сумму за проезд и скоро уже вновь дремал у окна, покачиваясь в такт дороге.

До города он в итоге добрался уже ближе к вечеру. В райцентре оказалась автостанция и автобусы, как в старые времена, ходили по расписанию. Еще час ожидания, несколько часов езды – и вот он уже выходил из автобуса на автовокзале.Выйдя из автобуса, он сел на стоявшую рядом с остановкой скамейку и несколько минут просто сидел, приходя в себя после нескольких часов шума и духоты. Оклемавшись, он поднялся и побрел вдоль выстроившихся в ряд автобусов, решая насущную дилемму. Можно было сразу идти на железнодорожный вокзал, благо он, как выяснил Данил, был тут недалеко, брать билет и ехать в Москву. Или попробовать выяснить, что с Сашкой. Вдруг он уже вернулся, сидит дома и гадает, что с ним? Беда была только в том, что он не знал Сашкиного адреса. Да и телефон с его номером тоже остался в предбаннике. Он прикидывал оба варианта, но так ни к чему и не придя, решил поступить старым дедовским способом. А именно – подбросить монетку. Порывшись по карманам, он выудил только тот самый соверен. Посмотрел на него, вспоминая все связанные с ним перипетии и, воровато оглянувшись, подбросил монету в воздух. «Решка – вокзал, орел – поеду искать Сашку» – загадал он, пока монета вертелась в воздухе. Поймав ее на запястье, и, не убирая руки, развернулся и решительно направился к панно с расписанием. Неправильно было отсюда уезжать, не разузнав, что с Сашкой. По пути он убрал руку и посмотрел на монету. Георг подмигнул ему, подтверждая правильность выбора.

Начать он решил с аэропорта. Он не помнил номера автобуса, но помнил зрительно остановку. И примерный маршрут, по которому они ехали. И рынок, на котором они затоваривались. Оттуда он надеялся добраться по памяти, тем более, что идти было недалеко. Можно было, конечно, доехать до рынка и отсюда, но он совершенно не представлял, какой это был рынок и сколько их в городе.

До аэропорта он добрался еще через час. Усталость уже ощутимо наваливалась на него, голова гудела, но надо было закончить. Добредя до остановки, он глянул на расписание и, увидев, что до автобуса еще пятнадцать минут, принялся бродить мимо закрывающихся палаток. Палатка с водой оказалась уже закрыта и он пошел дальше, надеясь еще где-нибудь купить водички. Но пока безрезультатно.

Азиз, до которого он дошел, тоже уже собирался. Складывал в ящик свои загадочные карты, ссыпал в коробочку свои жетоны, убирал в сумку различные побрякушки. Данил, мельком глянул на пустеющий прилавок и вздрогнул. Остановившись, он протянул руку и взял со стола оставшийся жетон. Это была точная копия того жетона, который ему выдали при входе в Зону. Он даже полез в карман, вытащил его и положил рядом на ладонь. Они были как близнецы-братья, только Данилов был чуть поновей и с одним проколом. А Азизов выглядел как будто обгрызенный со всех сторон. Данил хмыкнул и бросил Азизов жетон обратно. Потом подумал и бросил рядом свой. И наткнулся на взгляд Азиза, который, уже оторвался от сбора сумки и теперь в упор смотрел на Данила.

– Это тебе, отец. Может купит кто…

Азиз, не отвечая, в упор смотрел на Данила. Потом опустил глаза, взял в руки жетон и тихо сказал:

– И ты тоже. А товарищ твой где?

Данил, чувствуя, как перехватывает горло, так же тихо ответил:

– Он… там остался.

Азиз воздел руки к небу и, проведя ими по лицу, пробормотал несколько слов на незнакомом языке.

– Говорил я ему – возьми талисман, помогает. А он только смеялся…

Данил непонятно почему почувствовал обиду за Сашку.

– Да просто так получилось. Это я отстал. А он, наверное, вышел уже…

– Может и вышел. Все в руках Всевышнего – и, отвернувшись от Данила, отрешенно добавил – вечно вы, молодые, рветесь куда-то…

Глядя на его поникшую спину, Данил неожиданно почувствовал жалость к старику. Порывшись по карманам, он сначала вынул кошелек, потом передумал, и сунув руку в нагрудный карман, вынул соверен. В конце концов, это была просто монета.

– На, отец. На счастье. Она настоящая, не то что эти – кинул соверен на столик и повернулся, краем глаза увидев подходящий автобус. Но отойти не успел. Азиз, увидев, что кинул Данил, с неожиданной ловкостью выскочил из-за своего столика и крепко схватил его за руку.

– Где взял?

– Сказал же – там, откуда у тебя половина всего этого– с раздражением ответил Данил, пытаясь освободиться и уже начиная сожалеть о своем поступке– Из Зоны. Пусти, автобус уйдет.

– Он долго стоит – рассеянно сказал Азиз, не отпуская Данила, и продолжая рассматривать монету. Наконец он перевел взгляд на Данила и, отпустив его руку, сказал:

– Это достойный поступок. Настоящий. Как и подобает мужчине. Но я не могу его принять.

И протянул монету Данилу. Данил, не ожидавший такого поворота, обалденно смотрел на протянутую руку. Потом выдавил:

– Почему? Она же удачу приносит, сами говорили – он не заметил, как перешел на «вы» – Вам нужно, а я сам как-нибудь справлюсь.