Кровь Охотника

– Оборотни так себя называют, – пояснил Папа Джумбо. – Про ликантропию слыхал?

Я кивнул.

– Болезнь такая. Когда человек себя волком считать начинает.

– Вот-вот. От греческого «ликос» – волк. Только здесь все взаправду. По желанию человек превращается в волка, так же как вампир может стать тварью, сильно смахивающей на гигантскую летучую мышь. Кстати, людей они называют «хомо». Заметь, пропуская сапиенс, так как считают их чем-то средним между ходячими консервами и тупой рабочей силой.

– Ишь ты, – хмыкнул я. – А люди как их называют?

– Иногда люди называют их нечистью, но они этого очень не любят. А вообще-то с древних времен славяне называли их нежитью. Или нелюдями, что на мой взгляд более верно. Не мертвые они, совсем не мертвые. Живут, причем на всю катушку. Так что любой хомо обзавидуется. А вот что нелюди они – это точно. Общие только предки да внешний вид. Остальное все разное, начиная от уровня жизни и заканчивая обменом веществ.

– А если человек начнет пить кровь сородичей или жрать их заместо говядины, то он может стать нелюдем? – поинтересовался я. Не любопытства ради, а только чтоб Папу не обидеть и разговор поддержать.

– Не получится, – покачал головой Папа, с удовольствием затягиваясь вновь разожженной трубкой. – Обычному человеку пить кровь соплеменников и есть их мясо полезно лишь в тех случаях, когда он испытывает белковый дефицит. Например, раньше в Африке каннибализм был обусловлен именно отсутствием либо малочисленностью домашнего скота. А современные вампирские кланы есть следствие возникшей в Средние века во Франции массовой вспышки порфирии. Это болезнь такая, при которой организм не может произвести основной компонент крови – красные тельца, которые вампиры приспособились получать извне. Отсюда и другой обмен веществ, и некоторые весьма полезные способности. До этого болезнь встречалась достаточно редко и до кланов дело не доходило.

– А оборотни?

Я сам не заметил, как заинтересовался темой. Пока что все выглядело вполне логично и научно, прикопаться было не к чему.

– То же самое, только болезнь другая, – сказал Папа. – Так называемый синдром Пагета, при котором происходит неконтролируемый рост костей, вкупе с териантропией, позволяющей этот рост контролировать и направлять.

– Это еще что за слово хитрое? – подивился я.

– То же, что ликантропия, – пояснил Папа. – Только не психическое заболевание, а реальная способность превращаться в животных полностью или частично, что тоже требует сумасшедшей скорости обмена веществ и большого количества эритроцитов.

– То есть в случае с вампирами и оборотнями эритроциты служат чем-то вроде питания для форсажа? – уточнил я.

– Не только, – покачал головой Папа Джумбо. – Это еще и зелье, позволяющее продлевать жизнь сколь угодно долго. И чем старше вампир или оборотень, тем он сильнее и тем большими способностями обладает. И если обычный человек еще может убить Младшего Брата, то с более старыми особями ему особо ловить нечего.

– Младшего Брата?

– Так они называют недавно инициированных, – пояснил Папа. – Процесс инициации довольно прост – вампир или оборотень кусает человека, слюна зверя попадает тому в кровь, после чего человек должен выпить крови укусившего. И в ближайшее полнолуние наступает Первое Перерождение, человек становится членом клана легендарных нелюдей.

Память услужливо преподнесла мне несколько картинок – Грогги, впившийся мне в стопу, Мангуст, грызущий мою икроножную, зубная коронка в руке, новые зубы, следы на ноге от затянувшихся ран…

– А… если человек не выпьет крови того, кто его укусил? – с некоторым вполне объяснимым волнением спросил я.

– Тогда он умирает очень плохо и больно, – пожал плечами Папа Джумбо. – Либо становится кормовым скотом, если вампир или оборотень укусит его снова. Слюна любого из зверей в образе человеческом дает укушенному практически мгновенный прилив сил и способность к сумасшедшей для человека регенерации, причем ее действие продолжается несколько дней. После чего она становится смертельным ядом, который нейтрализует новая порция слюны нелюдя либо кровь укусившего. Такая вот хитрая физиология.

Папа ухмыльнулся.

– Но твой случай особый, – сообщил он. – Тебя цапнули практически одновременно и вампир, и оборотень. Что получается из человека в таком случае, я, честно говоря, не знаю. Но могу предположить, что если ты выпьешь кровь и того и другого, то у тебя появится шанс выжить. Хотя и не стопроцентный. Многие люди, укушенные нелюдем, умирают, когда пытаются пить кровь инициатора. Организм не принимает. У большого количества народа фатальная аллергия на кровь нелюдей. Помимо этого сердце некоторых уже инициированных не выдерживает Первого Перерождения в новолуние – их жизненную силу выпивают люди или нелюди в Хороводе Душ. Но могу тебя успокоить – уже через тринадцать часов пятьдесят минут наступит это самое новолуние, и три раза подряд ты точно не умрешь.

– Спасибо на добром слове, – кивнул я, ни черта не поняв из последних речей Папы, кроме того, что шансы умереть в ближайшую половину суток у меня значительно подросли. – И за заботу тоже спасибо.

Я показал глазами на свою ногу, вчерашним вечером плотно забинтованную то ли Папой самолично, то ли его подручными, чтоб только мясо от костей не отваливалось, а уже сегодня покрытую лишь едва заметными шрамами.

– Угу, – промычал Папа, занятый трубкой.

– Стало быть, помру я сегодня так или иначе, – подытожил я. – И зачем тогда было меня спасать? Подозреваю, что Грогги с Мангустом тоже не знали что из меня получится, и, несмотря на травмы, с удовольствием додавили бы после боя настолько загадочное тело.

Папа кивнул с довольной улыбкой, так что лакированная мефистофелевская бородка слегка хрустнула, преломившись о мощные грудные мышцы, развитые у моего работодателя не по возрасту. Не иначе наш афропапа до сих пор железки тягает. И стероиды колет в перерывах между стравливанием людей с нелюдями.

– Еще как додавили бы, но тебе просто крупно повезло. Ударом локтя ты сломал Грогги мечевидный отросток грудины, и отломок воткнулся ему в сердце. После чего кровососу серьезно поплохело. Убить его можно, только воткнув в сердце или мозг деревяшку. Древесина очень плохо влияет на вампирский обмен веществ, мгновенно вызывая мутации, аналогичные онкологии у человека. В этом случае кровосос погибает меньше чем за минуту. Кстати, то же самое происходит с оборотнем, если в его сердце или мозг воткнется что-то серебряное.

– Так вот, – продолжил Папа Джумбо. – Повредив сердце Грогги, ты обеспечил ему хороший нокаут, который, если ты заметил, вампир ощутил не сразу. Когда же Мангуст увидел в твоей ноге зуб вампира, он очень расстроился – как же, кровососы наверняка не откажутся принять к себе такого бойца, инициировав его сразу после боя не отходя от кассы. Вот он и решил тебя убить пока не поздно. Но он не учел, что проникшая в твою кровь слюна Грогги придаст тебе сил и скорости, отчего и лишился глаз. Правда, ненадолго – до грядущего полнолуния. Как я уже говорил, у старших вампиров и оборотней регенерация утраченных органов происходит почти мгновенно, младшим же приходится ждать Перерождения.

– Занимательная история, – кивнул я. – И давно ты с ними дружбу водишь?

– Ну а это уже не твоего ума дело, – задушевно ответил Папа Джумбо. – Как бы ни задирали нос нелюди, без людей им не обойтись. А без умных людей – тем более. В общем, нужны мы друг другу. Симбиоз, однако. На этом и закроем тему моих с ними взаимоотношений.

Я не стал нарываться на конфликт. В моем теперешнем положении это было как минимум неразумно. В подобных неясных случаях следует для начала получить как можно больше информации, а уж потом гонор показывать.

– С тобой и с ними понятно, – сказал я, хотя на деле понятного было мало. – Только ты так и не ответил, зачем я-то тебе нужен в моем теперешнем состоянии? Думаю, ты серьезно рискуешь, пряча меня на квартире племянника.

– Ничуть, – криво улыбнулся Папа Джумбо. – С татами тебя увезла машина «скорой помощи», которую через пару кварталов остановили несколько неизвестных в масках, перегородив дорогу самосвалом. Больного забрали, санитарам пожелали счастливого пути. Так что ты теперь здесь. Кстати, санитаров остановили еще через пару кварталов, перегородив дорогу внедорожником. Дилетанты, – хмыкнул Папа, с удовольствием затягиваясь. – Естественно, толку от их движений было немного. Санитаров, правда, жаль…

– Что с ними?

– Не знаю, – пожал плечами Папа. – Скорее всего, закопаны где-нибудь на старом кладбище, предварительно потеряв пять-шесть литров крови на брата. Хотя, если это были оборотни, вряд ли что-то пришлось закапывать – в отличие от вампиров, они никогда не прочь заесть благородный напиток свежатинкой…

За время службы я насмотрелся всякого. Но когда гибнут люди, абсолютно непричастные к чьим-либо разборкам, мне всегда становится не по себе. И очень хочется свернуть башку тому гаду, кто поднял руку на беззащитного. Хотя, если верить Папе, в моем случае это вряд ли поможет. Только если как в фильмах – деревяшкой или серебром. В башку или в сердце…

– И все же ты мне не ответил, – упрямо повторил я.

– Ты о том, какой мне интерес тебя спасать? – невозмутимо спросил Папа. – Настырный ты, как я погляжу. Но, пожалуй, это и хорошо. Поясняю. В последнее время и вампиры, и оборотни сильно меня напрягают, выставляя на ринг заведомо непобедимых бойцов. В профессиональном боксе это регулируется – думаю, ты как профессионал не раз недоумевал, как это звезды мирового ринга выдерживают удары, от которых любой здоровый мужик помер бы на месте. Нежить такие удары сносит не в пример легче, так что делай выводы…

Выводы я уже сделал. И поневоле начал проникаться бредом Папы Джумбо. Всё что угодно можно списать на бред, глюки или временное помутнение рассудка. Но когда твои годами отработанные удары перестают работать несмотря на то, что ты слышишь, как хрустят под ними сломанные вражьи кости, тут уж, извините, бред становится той самой хрестоматийной объективной реальностью, данной нам в ощущениях.

Между тем Папа Джумбо продолжал вещать, на глазах ломая мою устоявшуюся картину мира. Этакий чернокожий Морфеус, развалившийся в кресле и просвещающий зеленого Нео по поводу матрицы. Но, похоже, в отличие от Киану Ривза, мне разноцветных колёс не предложат. И узнавать «насколько глубока кроличья нора» мне, подобно сказочной Алисе, придется по-любому. Причем как всегда на собственной, неоднократно продырявленной шкуре.

– Сам понимаешь, подпольные бои без правил это не профессиональный спорт, и тасовать бойцов здесь практически невозможно. А вампир против оборотня биться не может даже на таких боях. У них, видишь ли, Равновесие.

– Это еще что такое? – спросил я.

– Поясняю, – кивнул Папа. – У нелюдей на сегодняшний момент поделены сферы влияния, в связи с чем старшие следят, чтобы младшие ни под каким видом не конфликтовали. Новая война владыкам кланов не нужна. В истории таких войн было немало, и все они заканчивались одинаково – нежити становилось меньше и люди поднимали головы. Иной раз при этом снимая головы оставшимся кровососам и мясоедам. Так что сейчас они стараются исключить малейший повод для новой вражды. И поскольку за бой вампира против оборотня оба получат от старших звездюлей, они предпочитают бить людей. Кровь у воинов, понимаешь, играет. А мне откуда бойцов брать? И им отказать нельзя – у меня своей крови лишней нету. Но при этом как-то неохота стоять под старость с плакатом на груди: «Вот в этом солярии я так здорово загорел».

Я усмехнулся.

– А как насчет боев вампир против вампира или оборотень против оборотня?

– Никак, – сказал Папа Джумбо. – Стал бы ты на ринге месить в лохмотья собственного брата? Насчет этого у них еще строже, чем насчет вампирско-оборотнеческих поединков. Узы крови и все такое. Единый предок у вампиров, единый предок у оборотней… Плюс надо учитывать, что каждый вид частенько оказывался на грани вымирания, особенно в древности. Так что друг дружку мочить им никак нельзя. Закон.

– В общем-то, по закону и у нас нельзя, – вставил я. – Однако мочим.

– Угу, – кивнул Папа Джумбо. – У них все то же самое, только формальностей побольше. И меры пресечения пострашнее, чем отсидка в камере с казенной баландой. Потому нежить одного и того же вида открыто друг с дружкой старается не конфликтовать. По крайней мере на виду у сородичей.

– Понятно, – сказал я. – Значит, тебе понадобился человек со стороны, который заставит зверюшек призадуматься, стоит ли им соваться на твои подпольные бои людей с людьми, у которых, между прочим, Адам тоже общий предок согласно Писанию?