Закон якудзы

Ума не приложу, зачем нужно было проделывать такой объем работы, строя настолько обширную, разветвленную сеть, но это, как говорится, советским руководителям виднее. Мне же нужно было по возможности кратчайшим путем добраться до Монумента, чтоб решить мою проблему. Когда тебе не рады, лучше не искушать судьбу и вернуться туда, где если и не встретят с распростертыми объятьями, то хоть стрелять в тебя будут не все, а хотя бы через одного.

Схему я от стены аккуратно оторвал и засунул за пазуху – пригодится. Фотографическая память у меня хорошая, но карта пусть лучше будет со мной. Хотя бы в качестве сувенира.

Позади меня вновь раздался приглушенный, но, тем не менее, всё равно омерзительный визг «болгарки» – это преследователи решили пробиться через бронированную преграду. Ну-ну, удачи. Это вам не дверь в подвал, сваренная из стального двухмиллиметрового листа, тут придется изрядно повозиться.

Разумеется, дожидаться результатов той возни я не стал и быстрым шагом направился по коридору, ведущему, судя по карте, к ближайшей лаборатории.

* * *

Сихан рассказал много чего. Он говорил, Виктор слушал. Что ему еще оставалось делать? Только слушать. И стараться не думать о том, что уже в третий раз произошло у него на глазах.

Учитель говорил, что Воины Ночи с древних времен хранили не только секрет бессмертия, но и само Время. Которое не раз пытались изменить те, кто приходил из будущего. Они были уверены, что смогут поменять ход истории – кому подобное не вскружит голову? Ученые будущего научились пробивать порталы в прошлое, но так и не смогли решить проблему отдельно взятых личностей, страдающих зашкаливающим самомнением и манией величия.

Вывалится такой герой из какого-нибудь двадцать четвертого века в абсолютно пуленепробиваемой броне и направится уверенной походкой во дворец императора или в резиденцию сёгуна, доставая на ходу из кобуры какой-нибудь хитрый генератор смертоносных лучей. Мол, грохну правителя-паразита, и ух как круто заживем мы в своем будущем, отретушированном и изрядно измененном столь благородным поступком.

Однако Воины Ночи еще в Средние века понимали, что ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому один за другим исчезали герои из прошлого, не достигнув заветной цели, – например, вместе со своей суперброней в яму провалится, где немедленно будет засыпан землей, утрамбован и накрыт пластами срезанной травы, чтоб следов не найти. Или встретит на своем пути прекрасную деву, попавшую в беду. Ринется на помощь, спасет, откинет забрало своего неуязвимого шлема для благодарного поцелуя – а вытянувшая пухлые губки красавица возьмет да и плюнет в глаз спасителя отравленной иглой.

В общем, были методы. Пока герои из будущего не сообразили, что их настоящее почему-то не меняется, а засланные в прошлое диверсанты не возвращаются. А может, подсказал кто. Например, ренегаты. Те, кто раньше боролся за светлое настоящее, живя в своем Средневековье без горячего душа, цветного телевидения и комфортных автомобилей – и вдруг узнали, что всё это есть, и доступно. Стоит лишь немного помочь героическим потомкам, дабы после удачно проведенной акции они забрали помощника в свой рай со всеми удобствами.

– С давних времен клан Сумиёси-кай хранил Время, – вздохнул сихан. – Мы понимали – малейшее его изменение способно нарушить Равновесие, которое приведет к ужасающим последствиям. А вот в Ямагути-гуми считали по-другому. Мол, всё, что идет на благо клана, священно. И наплевать, как и за счет чего это благо было достигнуто.

– Закон якудзы, – невесело усмехнулся Виктор.

– Каждый клан якудза понимает этот закон по-своему, – покачал головой сихан. – Члены Сумиёси-кай осознают, что они прежде всего люди. Часть человечества. И когда человечеству угрожает опасность, они стараются ее устранить. И нарушение Равновесия есть одна из таких опасностей.

– Теперь понятно, почему мы воюем с Ямагути-гуми, – сказал Савельев. – Они хотят менять прошлое так, как им выгодно, а мы, стало быть, храним Время.

– Верно, – кивнул сихан. – У Ямагути-гуми был воин, умеющий ходить сквозь пространство и время. Он прошел испытание стихией Воды и убил неживого, что с древних времен считается испытанием, достойным Мастера стихии Пустоты. Но случилось так, что однажды его послали убить слишком уж способного ученика клана Сумиёси-кай, который вплотную приблизился к уровню Воды, но еще не достиг его. Он был очень силен, тот воин враждебного нам клана. Но наш способный ученик убил его в честном поединке, причем убил, не имея при себе боевого оружия. А после позволил побежденному врагу умереть достойно…

Виктор прикрыл глаза. Память услужливо преподнесла ему незабываемое воспоминание из прошлого.

Пагода Испытания стихией Воздуха…

Самый верхний этаж той пагоды, которого он достиг, пройдя не только ее опасными коридорами, но и проникнув через врата страны мертвых…

И человек, зарубивший Инструктора школы, пришедший сюда, чтобы убить его, Виктора…

Хотя нет, уже не Виктора Савельева, простого паренька из далекой России. Тот Виктор, что однажды перелез через забор школы клана Сумиёси-кай, умер бы через мгновение после того, как увидел синоби такого высокого уровня, решившего уничтожить его. Но в тот день воина враждебного клана встретил Оми-но ками, «дух провинции Оми». Это легендарное имя даст Виктору сихан после того, как узнает о том, кого убил его безоружный ученик[8 - Подробно об этих событиях можно прочитать в романе Дмитрия Силлова «Ученик якудзы». Данный роман является вторым в трилогии «Якудза», выпущенной отдельной книгой в 2018 году.].

– Перед смертью ты разрешил ему срезать своё лицо, но мы всё равно узнали, кто он и откуда пришел, – сказал сихан. – А потом ты прошел испытание стихией Воды и пощадил неживого, став тем, кем должен был стать. Мастером стихии Пустоты.

Виктор покачал головой.

– Ты ошибаешься, Учитель, – сказал он. – Ты сам сказал, что, не убив неживого, невозможно стать Мастером стихии Пустоты. К тому же такой Мастер может находиться в Пустоте и проходить сквозь время. Я же не умею ни того, ни другого.

– Ты уверен? – приподнял седые брови сихан. – Тогда взгляни вокруг и скажи, где мы сейчас с тобой находимся.

Виктор послушно оторвал взгляд от лица учителя, которое он видел совершенно четко – в отличие от окружающего пространства. Коттеджный поселок, посреди которого они по идее должны были находиться, исчез. Более того, пропало всё, за что мог бы зацепиться взгляд. Виктор и сихан, тело которого, в отличие от лица, казалось несколько расплывчатым, словно висели, скрестив ноги, в серой, унылой, однотонной пустоте. Да и говорили ли они? Только сейчас Савельев осознал, что воздух не может колебаться там, где нет воздуха. И тем более невозможно услышать слов от того, кто сидит напротив тебя не открывая рта.

– Ты сейчас там, где могут находиться лишь ками, бестелесные духи, – проговорил сихан. – И тебе не нужны сложные машины для того, чтобы проходить сквозь время и границы миров.

– И… как мне это сделать? – спросил Виктор, пораженный тем, что ему открылось только что.

– Вспомни, как ты проходил через ворота страны Токоё, – пожал плечами сихан. – Пристанище мертвых и истинная Пустота не слишком отличаются друг от друга. Некоторые мастера даже полагают, что это одно и то же.

– А… вы, сихан? – проговорил Виктор, осененный догадкой. – Вы-то живы? Я помню, как вы бились с тэпподама клана Ямагути-гуми, которые, как я понимаю, ворвались на территорию нашей школы, чтобы убить меня…

– Ты все верно понимаешь, – усмехнулся сихан. – И при этом удивляешь меня. Неужели ты думал, что обычные убийцы-смертники могли причинить мне вред?

– Вы говорите и про телесную оболочку тоже или имеете в виду только своё ками? – заподозрив неладное, спросил Виктор.

– Ты задаешь слишком много ненужных вопросов, ученик, – нахмурил седые брови учитель. – А нужного так и не задал. Пора бы тебе уже поинтересоваться, чего ради я трачу столько своего времени, растолковывая то, до чего ты был должен давно додуматься сам.

– И зачем я здесь, учитель? – послушно поинтересовался Виктор, помня из прошлого опыта, что спор с сиханом никогда не заканчивался ничем хорошим.

– Ты подписал Клятву синоби, – с торжественными нотками в голосе произнес старик. – И сегодня ты обязан выполнить свой долг перед кланом, воспитавшим тебя. Один белый гайдзин случайно попал в прошлое своего мира и сейчас вполне способен его очень серьезно изменить. Твоя задача предотвратить это.

– Как? Убить его?

– Не имеет значения, – отозвался сихан. – Хотя, возможно, убить его было бы наилучшим выходом.

– И кто он? – спросил Савельев.

– Ты знаешь его, – сказал сихан. – Ты очень хорошо его знаешь.

* * *

Я шел по коридору неторопливым шагом человека, идущего по делу, но в то же время знающего себе цену. Погоны обязывали. Изредка мне навстречу попадались люди. Преимущественно военные, которые брали под козырек, получая в ответ аналогичное приветствие от меня. Но попадались и гражданские. Одни в белых халатах, другие – видимо, обслуживающий персонал – в удобных черных комбинезонах. На груди тех, что были в халатах, зачастую болтались фильтрующие полумаски. Не матерчатые, как у тех, кто работал снаружи, а вполне себе серьезные армейские респираторы, крашенные в защитный зеленый цвет. Хммм, интересно что же в этих лабораториях может быть более опасного, чем радиоактивная пыль наверху?

Однако удовлетворить мое любопытство было непросто. Стальные бронированные двери по обеим сторонам коридора были плотно закрыты, и ломиться в них без повода у меня причины не было. К тому же моя задача заключается не в том, чтоб поглазеть, чем тут ученые люди занимаются, а побыстрее добраться до четвертого энергоблока, пока меня не вычислили местные ловцы шпионов.

Но тут одна из бронированных дверей открылась с лязгом, сопровождаемым недовольным голосом изнутри, видимо, ответившим на вопрос, которого я не услышал:

– Да какая гистология, и так всё ясно. На кремацию везите.

Я отступил на шаг в сторону, чтоб меня не зашибло отворяющейся бронеплитой. Из-за нее показалась каталка, которую толкал габаритный мужик с отсутствующим взглядом, одетый в белый халат, слегка заляпанный снизу гнойно-зеленой слизью. На каталке лежало чье-то тщедушное тело, накрытое простыней, сквозь которую проступали два больших пятна такого же гнойного цвета.

Мужик уже почти вытолкал каталку в коридор, как позади него раздался окрик:

– Скворцов, стой! Сопроводиловку забыл!

Плечистый Скворцов команду выполнил исправно: едва взяв разгон, резко остановился, отчего легкое тело поехало по каталке вместе с простыней. Из-под нее вывалилась худая и гибкая верхняя конечность неестественного серо-болотного цвета, покрытая бляшками, смахивающими на присоски. Понятно. Какой-то мутант, возможно, отловленный в одной из вселенных Розы Миров. Не удивлюсь, если в восемьдесят шестом году наши ученые уже пробивали проходы в другие миры, таская оттуда местных жителей для исследований.

В коридор выскочил невысокий человечек в очках с седеющей бородкой и швырнул на каталку небольшую папку. Я как стоял – так и замер на месте. Я слишком хорошо знал этого человека для того, чтобы ошибиться, несмотря даже на то, что выглядел он значительно моложе. Это был профессор Захаров собственной персоной, который, скользнув по мне взглядом, разумеется, меня не узнал, ибо встретимся мы с ним только в следующем веке.

– Можно ехать? – поинтересовался исполнительный санитар, который, словно простой, но надежный механизм, без отдельной команды работал плохо.

– Да-да, Скворцов, езжай, – буркнул Захаров. – Дожили, в лаборатории я сам должен за всем следить, иначе будет полный и абсолютный бардак.