Норманн. Медвежий замок

Стараясь не дрожать от страха, достал из-за спины свои мечи и встал в стойку, как учил Ахилл, – руки в стороны, правая выше, левая ниже, оружие смотрит врагу в глаза. Оставшаяся пара сбилась с шага, затем, размахивая топорами над головой, начали расходиться в разные стороны. Это они зря, так ловят курей, двое на одного – это плечом к плечу, оружие и щиты держать зеркально. Четырехрукий тандем пробить очень даже сложно, в данном случае он и не попытался бы. Дав врагам разойтись, Норманн бросился на стоящего слева. Удар топора взял на правый меч и отвел в сторону, скрестив врагу руки. Одновременно левый меч пронзил открывшийся бок. Шаг за спину – и разворот, второй воин не успел пробежать и половины расстояния. Увидев скорую расправу над своим товарищем, он отбросил щит, взял топор двумя руками и, занеся над головой, с криком бросился в атаку. Норманн встретил противника стремительным выпадом с уколом в горло и последующим уклонением вправо. Предупредительное прикрытие вторым мечом оказалось излишним, противник выпустил топор и попытался зажать рану руками.

Деревенские мужики окружили последних бандитов и остервенело добивали камнями. Норманн собрал рассеянный «боезапас» и начал помогать с тридцати метров. Жуть! Злобные стрелы пробивали насквозь и щиты, и тела. Вот упал последний воин, рыбаки без промедления бросились с ножами добивать раненых. Это не его война. Развернулся и пошел к убитому мишке. Зверь здорово помог защитникам деревни, вокруг него валялось более десятка растерзанных тел. Не зря медведя считают самым быстрым и самым опасным хищником русских лесов. Вздохнув над останками бывшего пленника, повернул к реке – рассмотреть большие лодки, которые мало чем отличались от ушкуя. Доски нашиты не встык, а внахлест да в бортах проделаны отверстия для весел. Еще на концевые брусья надеты непонятные деревянные головы, в равной степени дракон, волк или длинноволосая женщина. Сбросил страхолюдные украшения, пнул ногой сложенные в ряд походные торбы и спрыгнул на песок.

Женское население двух деревень с плачем сносило убитых мужчин, несколько подростков деловито снимали с медведя шкуру, попутно разделывая филей, окорока и прочие мясные деликатесы. Убитых бандитов раздевали и сносили в лодку. Норманн помог уложить трупы, затем отошел подальше от берега и сбросил в воду. Он что-то сделал не так, ибо по возвращении ловил на себе удивленные взгляды селян. Ну и ладно! Так, не так, какая разница, дело сделано, обратно не вернуть. Перегнал трофейный флот в устье реки, протекавшей рядом с деревней, и отправился искать местного старосту. Дедок нашелся быстро, вернее, он сам подошел и что-то залопотал:

– Harcos OL minket a vеdelem alа[27 - Прими нас под свою защиту (вепский).], – смиренно опустив голову, промолвил староста.

Норманн задумался. Просит прощения? Нет причин. Благодарит? В таком случае должны жать руку или показать расположение другим способом. Он поднял над головой оба меча и торжественно произнес:

– Обязуюсь защищать вас от врага внешнего и внутреннего.

Ага! Именно такого действия от него и ожидали. Мужики встали на колени и с торжественным видом пропели короткую песню. Вечером сложили огромный костер, который подожгли с заходом солнца. На верхней площадке ровными рядами сидели погибшие мужчины. Праздник начался с первыми языками пламени. Народ веселился, танцевал, пил какую-то кислятину и бросал объедки в костер. Норманн сидел в общем кругу, но занят был выяснением отношений со старостами двух деревушек. Два поселения, два рода, женились только между собой. Жили охотой и рыболовством, торговали по весне, когда приплывали купцы из Новгорода или Ярославля. Грабили их ежегодно, иногда дважды в год. Приходили люди новгородского князя да набегали датчане или мурманы. Большим отрядам смиренно платили дань, малым ватажкам давали отпор. Сейчас понадеялись на медведя, хотели испугать рэкетиров, ан нет. Но итогом боя оба старика были довольны, своих потеряли меньше половины, а врагов побили вчетверо.

В предположении о призвании в качестве защитника Норманн не ошибся. Именно этого селяне от него ожидали, к тому же прокормить несколько сильных воинов для двух деревень по сорок домов никакой проблемы не составит. Сам вопрос обеспечения едой парня озадачил и весьма серьезно. Народ жил без огородов, ни капусты, репы или брюквы, никаких запасов муки. Питались рыбой, мясом, грибами да ягодами, кои солили и замачивали на зиму. Еще собирали мед, но его было очень мало. Норманн не согласен с подобным ограничением рациона, а старейшины в свою очередь даже обрадовались планируемому походу в Новгород. У них оказались запасы мехов и кож на черный день да летний улов вяленой семги, форели и соленого лосося уже просился на рынок. В большом торговом городе прикупят ткани да прочие нужные вещи. Сложив в одном из больших домов свой инструмент, Норманн на рассвете поднял парус и направился к восточному берегу. Вскоре приютивший его дом станет бывшим, он не только выполнил поставленную задачу, но и перевыполнил благодаря набегу норвежцев. Оставалась неясность с национальностью его подданных, никаких намеков на русский язык, ничего общего со знакомой финской или карельской речью. Кто они?

Новость о «призвании во власть» откровенно обрадовала итальянцев. Началась спешная подготовка к выполнению второй части плана. Савиолло и Рокко с утра завели на баркас первую лошадку и отправились на западный берег. К удивлению, они без затруднений разобрались с картой, а компас оказался обыденным для них предметом. Единственное затруднение вызвали имена старост – Конч и Кивач. Слуги долго учились правильно произносить непривычные для них звуки. Самого Норманна ожидала экзекуция.

– Раздевайся! – потребовал Ахилл. – Надо нанести шрамы на твое тело.

– Зачем? Не нужны мне ваши шрамы, мне без них лучше.

– Ты воин, а воинов без шрамов не бывает! – отрезал наставник меча.

– Да кто меня будет раздевать? Не хочу.

– Не упирайся как вредный козел! – поддержал друга Антонио. – В наше время дворяне специально ходят к врачу за фальшивыми ранами.

– Какой смысл? Это в наше время ходят почти голыми, а вы застегнуты в сто одежек.

– Прихвастнуть перед друзьями и женщинами, – ответил Ахилл. – Заявить о победе в дуэли с каким-нибудь заезжим дворянином.

– Ну а мне-то зачем? – не соглашался Норманн. – Я не собираюсь хвастать или еще что. Оставьте меня в покое!

– И не надейся! – Антонио решительно отмел все возражения. – Мы не собираемся рисковать своей головой из-за твоей мелкой трусости.

– Да при чем здесь трусость? Я не вижу логики в вашем желании нанести мне на тело боевую татуировку.

– Это не татуировка, шрамы будут выглядеть как последствия вполне реальных ран, – назидательно заметил Ахилл. – Я их сделал не один десяток.

В общем, итальянцы с самым решительным видом уложили его на лавку и приступили к экзекуции. Норманн сумел отстоять лишь свое лицо и бритву. У него всего лишь пять запасных лезвий, которые надо растянуть на два с лишним года. Итальянцы вдвоем выбрили ему грудь и спину, после чего начали чем-то натирать и вырезать полоски кожи. Больно не было, а неприятно – даже очень. Он терпел: раз надо, значит, надо, сотоварищи по несчастью лучше знают реалии современной жизни, не ему с ними спорить. Под конец в него натыкали кучу зубочисток, посыпали пеплом и отправили спать. Ага, попробуй поспи в позе цыпленка на вертеле. Утром грустно посмотрел на свой ужасный вид – подзаборный урод, да и только. Горестно вздохнул да пошел искать себе занятие. Вспомнились норвежские рэкетиры, пришла мысль изготовить десяток щитов. Основу вырезал из толстой фанеры, затем съездил к порталу и нарубил листы электротехнической стали. Работа увлекла и отвлекла от тягостных размышлений о безвозмездной потере красоты своего тела. Как форму выбрал классический вариант герба, ну а размер уже видел живьем. Щиты немного выгнул под грузом, прикрепил ремешки для различных вариантов: висит за спиной, на руке, на плече. Затем вырезал листы металла и приступил к креплению трехслойной защиты. Полная гарантия защиты, электротехническую сталь проще разорвать, чем пробить.

Закончив изготовление щитов, решил их отполировать пылью речного песка. Времени более чем достаточно – перевозка лошадей и необходимых грузов займет как минимум двенадцать дней. Он полировал металл с тихой грустью, женщины всегда восхищались его телом. Широким плечам и бугристым мускулам мог позавидовать Аполлон. А сейчас что? Безобразные фиолетовые шрамы! Ахилл закончил очередной осмотр приказом идти на тренировку.

– Как! – возмутился Норманн. – У меня все тело синюшное да ужасные струпья, а ты тренировку затеял!

– Хватит хныкать! – невозмутимо ответил мастер меча. – Бери две рапиры. Час у стены, час со мной.

Нехотя подчинился, надо, никуда не денешься. Да и сам внутренне согласен с правотой наставника. Вместе с тренировками по владению мечом вернулся к тренировкам в стрельбе из лука, уж больно стыдно вспоминать бестолковое разбрасывание стрел. Занятия с луком напомнили о приспособлении арабских стрелков. Они крепили на запястье ремешок с хитрым крючком и натягивали тетиву без усилия на пальцы. В нужный момент крючок разворачивался, а стрела улетала на запредельные расстояния.

Норманн решил разработать свою систему на принципе «кошачьей лапки». Простенькое и надежное запирающее устройство должно помочь натянуть тетиву усилием руки, замок размыкался ослаблением большого пальца. Долго и тщательно подбирал удобную форму, для чего вылепил из глины несколько вариантов, а затем убирал лишнее или добавлял недостающее. Добившись желаемого результата, сделал опытный образец. Пробные стрельбы показали невероятную дальность, заметно улучшилась точность, что объяснялось как увеличенной скоростью полета, так и четкой фиксацией стрелы до момента выстрела. Работа с бронзой, из которой решил сделать «кошачьи лапки», подсказала другую мысль – деньги. Для данного времени он абсолютно нищий, за душой ни гроша, в портмоне нет ни рубля, ни копейки. Тысячные купюры и банковская карта сейчас не котируются.

Автомобиль буквально кладезь всевозможных полезных вещей, в том числе бронзы, латуни и меди. Всего лишь один стартер дал семь килограмм чистой красной меди. В кузнице приготовил матрицы для чеканки, на одной керном выбил орла с расправленными крыльями и лавровый венок по окружности, на другой – цифру пятьдесят, пшеничные колосья и гроздья винограда. Сами монетки получились не очень красивые, порой похожие на блин, да еще с ярким блеском девственной новизны. Пришлось самопальные дензнаки промыть в аккумуляторной кислоте. Возня с монетами подкинула идею облагородить щиты. Первой мыслью было вытравить морду медведя, но здесь вмешались итальянцы.

– Ты знаешь гербы русских княжеских и дворянских родов? – спросил Антонио.

Откуда? У него вообще не было элементарного представления о русской геральдике.

– Разве это может иметь значение для рисунка на щите? – удивился Норманн.

Оба итальянца захохотали, как детишки во время просмотра мультфильма.

– Если ты покажешь щит с чужим гербом, тебя немедленно четвертуют, – вытирая слезы смеха, ответил Ахилл.

– Но я не наношу герб. Я рисую только морду зверя.

– Это и является основой герба, нарисуй во Франции лилию или розу в Англии. Все, тебе конец!

Поразмыслив, решил вытравить на щите злобную пантеру, кошачьих в русских гербах не может быть априори.

Настал день отъезда. Лошади, предполагаемые для продажи полезности и всякий разный инструмент уже находились на западном берегу. Антонио также перебрался на другую сторону, где осматривал место предстоящего строительства. Норманн с Ахиллом и Рокко уже готовились отправиться в плавание, когда на берег вышел Крис.

– Возьмите меня с собой до Новгорода, – попросил он.

Интересно! Откуда ему известно о конечной цели плавания?

– Обратно я доберусь сам, здесь много купцов, они торгуют с рыбаками и помогут вернуться.

В общем-то причин для отказа нет.

– Прыгай! – крикнул Норманн.

Юго-западный ветер не позволял поднять парус, и пришлось сесть на весла. Так посменно гребли все десять километров до выхода в Онегу. Наконец подошли к устью реки. Норманн поставил мачту, закрепил штаги и оттяжки, начал готовить рею и гик.

– Погоди! – неожиданно сказал Крис. – Сначала надень браслеты на итальянцев, затем защелкни свои. – На парус упали три пары наручников. Сам Крис с пистолетом в руках скалился надменной усмешкой. – В Новгороде за вас дадут хорошие деньги, – продолжил он. – Крепкие и грамотные рабы в большой цене.

Норманн потянулся за наручниками и резко качнул баркас, Крис взмахнул руками, в то же мгновение боковой удар левой ногой по печени вынес его за борт. Теперь надо немного подождать. Есть! Он даже не удосужился немного отплыть в сторону, поднимался на поверхность в месте своего падения. Из воды появилась рука с пистолетом, где сразу встретилась с веслом. Норманн бил не сильно, с дури можно сломать человеку руку, а так, слегка, всего лишь выбить пистолет. На поверхности показалось перекошенное злобой и болью лицо.

– Хватайся за меня! – Норманн перегнулся через борт и потянулся к Крису.

Тот подплыл в два гребка и попытался взяться за руку, однако в последний момент Норманн схватил «купальщика» за волосы и с силой притопил. Держал под водой недолго, пока не прекратил трепыхаться. Дальнейшее плавание проходило без приключений. Крису дали проблеваться, раздели догола и приковали наручниками к носовому рыму.

– Зачем вы меня раздели? – оклемавшись, спросил неудачливый рабовладелец.

– К заднице привяжем крючок и будем на тебя ловить крокодилов, – равнодушно ответил Норманн.

– Здесь нет крокодилов! – взвизгнул пленник.

– Проверим. А вдруг повезет.