Печать Патриарха

Он вышел на улицу и рядом нашёл скамейку. Присел, раскрыл тёплый бумажный пакетик и начал есть пирожок.

Вкус яблочной начинки оказался божественным! Александр закрыл глаза и наслаждался вкусом из далёкого детства, забыв про всё на свете…

Когда он вернулся из мира вкусов и открыл глаза, на скамейке напротив увидел человека в тёмно-синей рубашке. Он допивал свой кофе с молоком и доедал пирожок.

– Нам надо поговорить, – беззастенчиво и нагло обратился незнакомец к Александру, набивая рот последним куском пирожка с яблочной начинкой. – Меня зовут Дэвид Хантер.

Глава 4

Нью-Йорк зажигает тысячи фонарей, растягивая июльскую растаявшую карамель жёлтых ламп в светящиеся нити улиц. Вечерний город начинает казаться сказочным миром, где реальность граничит с мечтой, а искусственный свет с органическим мраком живой природы. Этот день умирает под тенью крыльев улетающего за горизонт светила, которое пытаются догнать мускулистые автомобили. Звуки джаза раздувают горнилом медного саксофона тлеющие красные угольки осколков солнца.

Окна всех четырёх комнат третьего этажа ярко выбрасывают наружу блики богемского хрусталя. Белый кабинетный рояль стоит на тоненьких ножках с откинутым клапом, брошенный и никому не нужный. Раскрытые ноты никуда не стремятся. Они обескураженно завязли в начале пути под рукой пьяного меломана и сейчас слушают сами себя из громких динамиков Hi-res системы. Со стены в коридоре на разбросанную на полу одежду смотрит реплика «Девочка на шаре».

Распахнута дверь в ванную комнату. Бурлящие пузыри джакузи настойчиво расталкивают спящее тело. Рука с зажатым бокалом лежит на дне. Рядом на волнах кружится окурок сигары.

В квартире раздаются настойчивые звонки. Они продолжаются ещё и ещё. Ещё и ещё… Наконец, сквозь сон услышав их, Александр очнулся. Нечаянно поймав плавающий окурок, он машинально сунул его обратно в рот, равнодушно поднялся и вышел из ванны. Накинул халат и направился к двери навстречу настойчивым посетителям. Александр открыл дверь.

Перед ним оказались два полицейских. От испуга художник мгновенно протрезвел. Сердце лихорадочно заколотилось.

– Добрый вечер, мне нужно поговорить с владельцем квартиры, – заявил старший из них.

– Я владелец, – промямлил Александр.

– Мы получили жалобу от соседей на громкую музыку, которая их беспокоит.

– О! Извините, я не заметил, что музыка играет настолько громко. Сейчас выключу.

– Спасибо, что понимаете ситуацию.

Александр быстро прошлёпал в комнату с белым роялем, откуда громко лилась музыка, убавил громкость и, выключив систему, растерянно вернулся обратно.

– Извините, нечаянно получилось, я был в ванной… всё понимаю. Обещаю, подобное не повторится.

– Хорошо, тогда всё в порядке. Не стесняйтесь обращаться к нам, если возникнут какие-либо проблемы.

– Благодарю вас, господин полицейский.

Они попрощались и ушли. Александр закрыл дверь, дрожащими руками нажал на кнопку домофона системы видеонаблюдения и начал обеспокоенно наблюдать за ними. Полицейские, о чём-то смеясь, прошли по коридору, не дождавшись лифта, спустились по лестнице и вышли на улицу.

Александр вернулся в ванную. Выключил воду. В пустой квартире стало очень тихо и оттого одиноко.

Он присел на край ванны, глядя в пустоту, чувствуя себя сломленным и безнадежным. Сегодняшний день был ужасен. Страх и потрясения заковали голову, словно в железный обруч.

«Как так произошло, что я ввязался в этот опасный бизнес? – Александр поднял с пола бутылку с коньяком и отхлебнул остатки… – Если бы не работа с Михаилом, никто в мире никогда бы не узнал художника Алекса Бекса. – Из глубины откровения эхом от «эго» вернулся правдивый ответ. – Художников много. Толпы страждущих каждый день приезжают в Америку в поисках счастья… Поначалу они пытаются самореализоваться, но на деле прожигают деньги, с которыми приехали. Барахтаются, как пчелы в меду, вязнут в своих мечтаниях, пока не осознают, что их труд и талант здесь никому не нужны. Когда деньги быстро заканчиваются, эти неудачники отодвигают на потом нереализованные планы. Устраиваются на любую работу в надежде, что их картиночки однажды кому-то здесь понадобятся… Самые умные быстро осознают всю широту самообмана и убираются голыми обратно на родину. Самые тупые и обнищавшие – оседают в ил мутной реки счастья и радости навсегда. Некоторые внезапно становятся “отважными” и начинают торговать наркотиками от дилера. Живут, пока их не посадят».

«В моем случае, – Александр отпил коньяк, – “повезло” оказаться в нужный момент, найти деятельность по профилю и не пойти по пути “отважных”… Сейчас у меня действительно получаются отличные работы!»

Он решил на этом месте рассуждений закончить риазат: резко встал и вышел из ванной, громко хлопнув дверью, оставляя проблемы за спиной.

Проходя мимо комнаты, Александр обратил внимание и извлек из напольной вазы саблю, подаренную благодарным французским заказчиком. Он искристо выхватил её из ножен, по-генеральски вытянул вперёд, указывая путь воображаемому войску, и воскликнул:

– Надежда на фортуну укажет верную дорогу истинным воинам! – звонко бросил её на пол и прошёл в мастерскую к шкафу, откуда извлек рулон холста. Раскрыл его и прикрепил к раме на мольберте. Включил лампу. На него с портрета смотрел умирающий больной старик с редкими волосиками на голове и плешивой бородкой.

– Настоящий Рембрандт! – тихо восхитился он своей новой работой. – Да, что и рассуждать, если бы не Михаил, не его активная помощь и реклама через дружественный медиахолдинг, то, в лучшем случае, сидел бы я сейчас в английском пабе и трепал жир какой-нибудь потной сисястой piggi… Днем – таксист с художественным прошлым. Вечером – художник без будущего… что поэты, что музыканты, кому вся эта шайка бездельников и дармоедов нужна? Мир жесток! Он был таким всегда и везде. Пока тебя волна не подхватит – не вырвешься из водоворота неудач… Все эти… художники, поэты… музыканты… певицы…

Тут Александра осенило.

– Чёрт, чёрт! – Он вдруг вспомнил, что именно сейчас – посмотрел на часы – начинается первое выступление Мии – «Софии». – Надо бежать в клуб!

Через двадцать минут взъерошенный, с выбившимся из-под пиджака воротником белой рубашки и держа в руках букет красных пионов, он вбежал в клуб. Внутри было тихо, играла lounge music. Занавес на сцене закрыт. Ничего не предвещало ожидания выступления музыкантов, как это обычно бывает здесь… Зал полупустой. Александр удивленно подошел к барной стойке.

– Привет, Джек!

Тот разливал коктейли и приветливо улыбнулся.

– Джек, когда у Софии выступление? – громко спросил Александр. – Я опоздал?

Бармен, закончив с коктейлями, подошёл к нему.

– Привет! Выступление Софии? – Джек удивился. – У нас на сегодняшний вечер не запланировано никаких выступлений…

– Джек, налей, – бросив цветы на стойку возле себя, Александр указал пальцем на рюмки.

Джек ловко подхватил одну из них и ровно налил виски.

– Мы вчера вечером… с тобой. Со мной. Разговаривали. Ты сказал, что вот та певица – Александр поднял руку и указал на столик, за которым вчера сидела Мия, теперь будет у вас петь… и Мия сама мне сказала, что сегодня вечером. Здесь. Слышишь, Джек? В этом зале, на этой сцене она будет петь…

– … не помню, чтобы говорил тебе такое… Ты сам с собой разберись. Кто у тебя выступает? Мия или София???

– … ты мне вчера ещё вот этот бакс в рамке показывал! – Александр опять увидел перед собой сувенирный доллар и пальцем тыкнул на него.

Джек посмотрел в сторону указующего перста на доллар и его сразу осенило:

– Ааа, София? – бармен заулыбался. – Так бы и сказал…

– Я так и сказал, – Алекс начал злиться из-за недоумения Джека.

– Сейчас… смотри!

Погас свет. Вспыхнул по центру сцены ярко-синий прожектор. Раздались аплодисменты. К микрофону, свисающем сверху на проводе, из темноты подскочил в чёрном костюме с блестящими стразами местный конферансье Фрэнки Джонс:

– Дамы и господа, добро пожаловать в наш клуб в самом сердце Нью-Йорка! Сегодняшний вечер будет особенным, потому что мы имеем честь представить нашей публике легенду джаза, неповторимую Софию!

Зал сорвался в крики восторга.

– Эта девушка взорвала музыкальный мир рождением своей сверхновой звезды, своим голосом и чувством ритма! Она певица, которая исполняет джаз в лучших традициях, сочетая страсть, мастерство и чувственность. София – певица, которая погрузит нас в потрясающий мир, полный романтики, тепла, настоящей американской музыки! Она оставит шрам в вашем сердце на всю жизнь!

Зал снова поддержал конферансье страстными аплодисментами.