Право на жизнь

– Миа Яна, разрешите вопрос.

Киваю, рожай уже.

– Как вы это сделали?

Формулирует просто очаровательно, кто его риторике учил?

– Просто откусила кусок от булочки.

– Простите, я не об этом…

Знаю, что не об этом. А о чём? Мне клещами из тебя слова тянуть? Хорошая тактика, малыш, но со мной не прокатит. Я не первый год на свете живу. Или формулируй вопрос грамотно, или растворись в окружающей среде.

Допиваю местный аналог компота, что-то пацан нервничает. Застывшим взглядом провожает последний глоток и с ужасом всматривается в моё пока ещё человеческое лицо. Кажется, до меня доходит, деточки магически изменили напиток. Ну-ну, дистанционные диверсанты выискались, мне их эликсиры до лампочки. Но вот то, что шпана намерена осложнять мне жизнь, это уже нехорошо. Всего второй день, а хлопот у администрации, да и у меня явно прибавится. Если соплякам наказания конюшнями ограничиваются, то со мной обстоит несколько иначе. Я не владею сведениями относительно здешнего мироустройства, и кто тут на ком стоял, мне тоже неведомо. Кого можно закатать в асфальт, а кого не нужно трогать, кого можно потрогать за вымя, но аккуратно, а кого следует сразу утопить в соляной кислоте – всё это надо знать, дабы не вылететь из высшего учебного заведения впереди собственного визга. Но если кто настаивает на войне, будет вам война в отдельно взятом учебном заведении, козлы! Это вы в средней школе № 25 не учились, мамины деточки, и явно стенка на стенку не ходили в золотом детстве.

Издевательски усмехаюсь:

– Ну что, номер не прошёл?

Судорожно глотает воздух. Пытается оттолкнуться ногами от пола и уползти вместе с креслицем, ну не дурак?

– А ну сидеть! – свистящий шепот переходит в ультразвук, во как я умею! – Излагай, дитя, кто, что и почему ты вписался в эту затею. Ты же не хочешь, чтобы твой разодранный труп нашли в глухой подворотне?

Шипеть-то я шиплю, а вот на сморщенном личике моём покой да сытая сонливость.

– Улыбайся мне, гадёныш, если жить хочешь! Ну!!

Похоже, сопляк жить-таки хочет, ломать юных засранцев просто одно удовольствие – хрупнул, как сухое печенье.

– Кто?

– Г-г-раф Ориэл-младший.

– Который из них? – повожу глазами в сторону.

– В синей тунике с золотым узором.

– Он нас слышит сейчас?

– Н-н-нет, с вами рядом магия не работает.

Приятный бонус, ну, что вербуем сопляка? С одной стороны, собственный засланный казачок в стане придурков – это полезно, с другой – а оно мне надо? Совсем не надо.

Киваю мальчишке: проваливай, горе-колдун.

Ректорский кабинет скоро мне родным домом станет, мрачно отвешиваю неглубокий поклон господину главе академии, его магичество мягко улыбается, ой держите меня трое! – прямо отец родной.

– Мне доложили, миа Яна, что на вас опробовали зелье подчинения, это правда?

Ну, ты и спросил, твоё магичество. Пожимаю плечами, откель мне знать, что эти недоделанные маги дистанционно нахимичили в моём стакане.

Мягкий голос из угла:

– Ауринь, откуда госпоже знать о содержимом её бокала…

Упс, Тарин ден Сиутэни собственной ушастой персоной, лысина сияет, глазки блестят.

– Моё почтение, мастер Тарин.

– Отчего вы так печальны, Яна?

– Мастер Тарин, вынуждена поставить вас в известность, что состояние моё не может быть расценено как печаль, к нему больше подойдет определение «убью всех, кого увижу». Впрочем, теперь я понимаю, почему лично вы отказались обучаться рунной грамоте.

Тарин снова мягко улыбается, эти его улыбочки скоро намазывать на хлеб буду, вместо варенья.

– Не расстраивайтесь вы так, я верю в ваши силы и способности.

– Тар, перейдем к делу, если не возражаешь. Мы пригласили госпожу не для обучения этикету, – это мадам Дайана возникла посреди кабинета, как чёртик из табакерки, я чуть воздухом не подавилась.

Ректор приглашающе повел рукой, мол, прошу садиться:

– Госпожа Дайана рассказала мне о вашем исследовании, миа Яна. Как вам это пришло в голову?

– Господин ректор, это даже не исследование, просто не слишком удачный поиск закономерностей создания рунного рисунка.

– Вот именно – создания! – ректор нравоучительно поднял палец кверху. – А некоторые ретрограды считают руны тупым наследием прошлых времён. Руны были созданы.

– Всё на свете было создано, господин ректор. А отчего такой накал чувств? Не всё ли равно, когда они были созданы и кем?

Трое присутствующих с сожалением уставились на меня, этак снисходительно, мол, резвись, деточка.

– И всё же?

– Вы же не думаете, что никто, кроме вас, не догадался искать эти закономерности, – мадам пристально разглядывает свои ногти.

– Да я об этом вообще не думаю.

– Искали, смею вас заверить.

Да пофигу мне, что вы там искали, мадам! Ищите вы всё, что вам угодно даже насекомых в интимных причёсках своих знакомых эльфов! Достали тонким молчанием и недомолвками! Но я тоже молчу, может быть, и не столь тонко! Говорите, спорьте, я сейчас ещё и недоверчивую рожицу скрою, а потом скептически хмыкну. Искатели, вашу мать. Мне бы ваши заботы, господа люди и нелюди. Я старательно отгородилась от собеседников броней тупых образов, маги разума тут присутствуют – та же Дайана. А основная мысль не давала покоя: что я тут делаю, мать вашу?

Почему-то в данный момент я почти не осознаю окружающее. Это не реальность, это бред сивой кобылы. Может, я накануне водки перекушала и теперь не могу выплыть из наркотического опьянения? Сейчас я вам всё скажу простым русским языком! Чуму вместе с ядерной бомбой на ваши головы! Сказать вам открытым текстом, где именно я видела вас всех?! Этот задрюченный вуз?! Ваших ушибленных на всю голову студентов?! Вашу идиотскую страну с её грёбаными эльфами?! С аристократическими придурками, которым самое место в ясельной группе?! И в какие именно отношения я вступила с этой страной, этой магией и рунной грамотой, я запросто могу сказать! Как же вы мне все надоели!!! Твари вы все! Верните меня обратно!!!

И окончательно осознаю себя стоящей в паре метров от честной компании, в глотке опять клокочет, закусываю зубищами синюю чешую кулака, чтоб ещё раз не заорать на весь город что-нибудь матерное. Здравствуй, истерика!

А господин ректор окутался оранжевым пламенем, ишь ты, защита у него такая.

Тар белый, как стенка, сидит, как и сидел, в кресле. Этот защитой не озаботился.