Возвращение Повелителя. Этюд в розовых тонах

В общем, на следующее утро я позвонил Ричарду и принял его предложение. Договорились на том, что поначалу я, осваиваясь с их программами, буду работать дистанционно. А далее видно будет. Контракт договорились подписать на Мальте. Тем более что и заграничная виза будет готова через две недели, как раз когда подойдет срок моего увольнения.

А насчет нового путешествия в миры Созвездия я даже и не задумывался – как-то не до того мне было. Стрешнев поначалу намекал мне на это. Однако когда я рассказал ему про свои приключения на Арабелле, мой друг реально забеспокоился за мое душевное здоровье. Особенно его зацепила история про воздушную битву краснозвездных гиппогрифов-истребителей и орлов-перехватчиков с черными крестами. Тут ведь не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, от какого первоисточника идет такая параллель.

Увы, следовало признать – Альтернатива была порождением исключительно моего собственного сознания. Которое, судя по всему, уже начало двоиться, а то и троиться от избыточного притока новых впечатлений. Но что именно подвигло мой несчастный мозг на столь изощренное «творчество»? Об этом мне оставалось только догадываться.

Глава 2

Мальтийский вояж

Две недели пролетели без каких-либо приключений. Сентябрь близился к концу, и осень полноценно вступила в свои права, засыпая город желтым покрывалом листвы. В четверг прямо на квартиру курьер доставил наши паспорта с визами и пакет документов для мальтийской турпоездки.

Это был мой второй заграничный вояж. Первый случился давным-давно, десять лет назад – словно в прошлой жизни. Тогда я, еще молодой и отвязный мэн, только что отслуживший срочку, съездил на недельку в Турцию – развеять казарменную грусть-тоску и оторваться по полной. Там я, собственно, и познакомился со своей будущей женой: судьба свела двух уроженцев Владимира за тысячи километров от родного города – на пляже курортного городка Кемер. Незапланированным результатом этого сведения стала Глашкина беременность, так что мне как человеку порядочному потом деваться было уже некуда.

Ну а с турпоездками пришлось завязать: сначала дети были маленькие, потом квартира стянула на себя жиденькое одеяло семейного бюджета. А потом я стал домашним, ленивым и тяжелым на подъем. Зачем куда-то переться за тридевять земель, когда все можно по Интернету посмотреть, а летний отдых и на родительском приусадебном участке весьма неплох?

Если честно, я и на халявную Мальту особо ехать не хотел. Но вслух это ведь не скажешь, когда у супруги так глаза горят, словно она автомобиль в лотерею выиграла! Еще бы, на Средиземноморье в это время самый что ни на есть бархатный сезон. Уже нет такой одуряющей жары, как в августе, а сезон штормов еще не наступил. У нас в средней полосе России народ уже в куртки перелез, а там шляпки и купальники – самый актуальный вариант.

Насчет дорожного гардероба жена за эти две недели весь мозг мне выела чайной ложечкой. Благо мне самому не нужно было заморачиваться на эту тему – джинсы, шорты и футболки имеются, и этого достаточно. Весь мой походный скарб влезал в спортивную сумку, и там еще место оставалось, для сувениров например.

А вот для вещей Глафиры пришлось покупать чемодан: современный, с колесиками, выдвижной ручкой и даже с компасом в этой самой ручке – уж и не знаю, на какой предмет он там был встроен. Но чемодан хоть и был большой, только при загрузке места в нем для всех наших вещей все равно не хватило!

Потому мои немногочисленные шмотки были бесцеремонно отселены с общей «площади» – так и придется с сумкой ехать. А мне ведь еще предстоит все это хозяйство тащить на себе в перебежках между автобусами, поездами и самолетами. Чувствую, отдых у меня еще тот будет! Однако нам, женатым мужикам, не привыкать пребывать в роли вьючного животного.

Но это начнется только послезавтра. А сегодня – последний день работы нашего офиса. Офисная документация с утра была отправлена в Москву, в сопровождении Арама Эммануиловича. Вся наша оргтехника продана местной компьютерной школе, завтра ее начнут вывозить новые хозяева. А сам офис вместе с мебелью с понедельника переходит во владение нового арендатора – местное отделение одного из федеральных банков, до того ютившееся где-то в новостройках, решило воспользоваться случаем и поменять свою дислокацию, переехав в центр города.

Если имущество можно было продать хотя бы за полцены, то решать вопрос с «лишними» людьми оказалось куда сложнее. МГТС выделила очень ограниченный лимит на прием новых сотрудников, и в этом плане между начальниками и персоналом «Интеркома» сразу пролегла четкая линия «водораздела». Наше руководство – видимо, имевшее полный расклад на руках еще до того, как весть о банкротстве компании стала публичной, – загодя в тиши московских кабинетов и в приватных альковах столичных кабаков решило вопрос насчет своих «запасных аэродромов». В результате нашему непотопляемому шефу нашлось место аж в центральном офисе МГТС в Москве, а обе его замши были назначены руководителями филиалов в другие регионы.

А вот рядовые сотрудники… Это как раз был тот случай, когда судьба утопающих оказалась в руках самих утопающих. Кого-то, как, например, продажника Тимура Садыкова, хотя и с понижением в должности и зарплате, все же приняли в штат местного филиала МГТС. Кто-то с помощью родственных связей смог устроиться – яркий пример тому Лена Клюева, папа у которой работал заместителем директора на нашем городском молочном комбинате. Некоторые, как ваш покорный слуга, и вовсе получили совершенно неожиданные предложения о трудоустройстве.

Однако большинство, в том числе и Саня Ерохин, уходили просто в никуда. Во Владимире, исторически страдающем от близости к столичной агломерации, высасывающей из окрестных областей производственные и финансовые ресурсы подобно ненасытному вампиру, давно уже была напряженка с рабочими местами. А ехать на вахтовый север и тем более на индустриально развивающийся, но очень уж Дальний Восток среди офисного планктона желающих как-то не находилось.

Последний день работы офиса, по сути, стал прелюдией к последней всеобщей пьянке. Кто-то собирался отмечать свою новую ступеньку на карьерной лестнице, а кто-то пытался заглушить тревогу в связи с предстоящим походом на биржу труда.

– В общем, так, – произнес Ерохин, оттащив меня в уголок и вручив мне мой побывавший за границей смартфон. – Пока твой аппарат осматривал достопримечательности Лондона, его перепрошили и перепрограммировали так, что он теперь все твои переговоры будет прямо в Интернет передавать. Причем даже непонятно куда – там какой-то блуждающий ай-пи в адресате указан. С одной стороны, это не есть гуд: тебя будут постоянно вести и слушать. Но с другой стороны, у наших спецов тоже руки откуда надо растут. Так что вести и слушать тебя будут не только англичане.

– А с моей стороны ни то ни другое не есть «гуд»! – возмутился я. – Я после таких новостей мобилу вообще выключу или утоплю к черту!

– Тормозни, Игорян! Что ж ты за человек-то такой – сразу в крайности бросаться! Просто не говори по телефону ничего важного или же говори условленными словами. А вот выбрасывать тебе его нельзя. Даже если случайно потеряешь, тебя за это точно по головке не погладят.

– Это еще почему?

– А потому, что насчет дополнительных приблуд я оказался стопроцентно прав: в твой телефон вмонтирована хитрая плата, размером с ноготь мизинца, которой в природе не существует!

– То есть как «не существует»? Ее туда инопланетяне поставили, что ли?

– Я не совсем правильно выразился. Технология эта совершенно земная, там даже кодировка на английском языке имеется. Другое дело, что подобные вещи никто не делает, потому что применять их негде. Дело вот в чем: генераторы тактовых импульсов, которые синхронизируют процессы в современной микропроцессорной технике, вырабатывают частоту порядка четырнадцати мегагерц. Но микрочип, который установлен в твоем смартфоне, дополнительно преобразует частоту устройства – на выходе получается три герца. Это такой мизер, который даже инструментально опознается с трудом. Тем не менее устройство исправно работает и периодически выдает короткие низкочастотные импульсы – их и засечь-то можно только в лаборатории, имея соответствующее оборудование. И у наших технарей возникло такое подозрение, что это какой-то особый сканер. Пока непонятно, для каких целей он предназначен и что сканирует, но его работу тоже будут отслеживать.

– Ну и дела… А мне что делать?

– То же, что и всегда. Живи и радуйся, что жив. Твои будущие работодатели, похоже, обладают нехилыми возможностями и связями в элитных кругах Соединенного Королевства. Так что ты никакой сыскной отсебятины на предмет удовлетворения личного любопытства не предпринимай. А то и впрямь окажешься на дне Ла-Манша, а оттуда тебя трудненько будет вытаскивать.

– Хорошо тебе говорить: «Ничего не предпринимай»! Все идет к тому, что мне придется вживаться в роль подопытного кролика!

– Блин. Игорян, я тебе просто поражаюсь! Я вот завтра безработный буду, и придется мне новую клетку искать! А тебя ждут курорт и куча бабла! Да я бы за такую зарплату, какую тебе дают, и прыгать бы научился, и уши заячьи отрастил! Все, не зли меня больше своим нытьем! Пошли уже за стол, нас там давно заждались.

Прощальное застолье получилось скомканным. Сначала-то все шло нормально – «бойцы» вспоминали минувшие дни, фотографировались всей толпой и даже пару песен хором спели. Потом, по мере увеличения количества выпитого, некоторые особо рьяные решили излить наболевшее в адрес кинувшей их компании и отдельных руководящих лиц. Но компании уже нет, а до начальства далеко, поэтому нашлись претензии и к тем коллегам, которым повезло не оказаться на улице.

В общем, все закончилось банальным мордобоем: итог вечера подвели три порванные рубашки и два разбитых носа. Один из них мой: когда мы с Саньком растаскивали буянов, кто-то из них отмахнулся, не глядя, и влепил мне локтем прямо в лицо. Больно было до слез и очень обидно: первый раз в жизни мне нос разбили, да еще вот так, ни за что, по случайности.

Собственно, на этом неприятном инциденте для меня работа в «Интеркоме» и закончилась – меня срочно увезли в травматологию на рентген, поскольку подозревали перелом носа. Но, к счастью, все обошлось, и оттуда домой я уже на своих двоих ушел. Глафира, встретив меня на пороге, только головой укоризненно покачала, но скандал устраивать не стала. Супруга лишь сухо осведомилась, все ли у меня в порядке и заживет ли до отъезда.

Зажить-то оно зажило, но… Дало весьма странные последствия. Две ночи подряд я погружался в очень реалистичные сны родом из Альтернативы. В первом случае я сидел на бархане из черного песка, освещенном грустной грязно-желтой луной – мертвым смайликом. А надо мной в черноте беззвездного неба возвышалась башня – высокая, черная и блестящая, словно Ортханк из второй части экранизации «Властелина Колец».

Только эта башня была четырехгранной, а в ее углы гирляндой были вставлены кристаллы, источавшие призрачно-белесый свет. Очевидно, они собирали энергию с поверхности башни и передавали ее на вершину. Там, на самом конце блистающего металлом шпиля, маячило яркое световое пятно, из которого, словно прожектор маяка, исторгался световой луч, медленно и методично ощупывавший черную пустыню.

Я сразу понял, что это за место. Адамантитовую башню в черной пустыне подробно описывал Аграфен, оказавшийся в теле Аваллона на то время, пока сам хозяин тела бродил по ночному Владимиру с факелом в руках. Если мой Враг до сих пор томится в микромире его собственного кольца Призыва, это очень даже неплохо.

Увы, сон следующей ночи рассеял мои иллюзии: похоже, Аграфен, сам того не желая, помог адепту Тьмы вырваться из заточения, где тот провел десятки, если не сотни лет. Теперь Аваллон стоял на обзорной площадке какого-то огромного здания наподобие небоскреба. У подножия холма, на котором это здание стояло, раскинулся небольшой город, ограниченный подковообразным озером с непроглядно черной водой.

Город находился в центре голой котловины, ограниченной отвесными скалами, многочисленные зубья которых торчали часто, словно зубья у гребенки. На дальнем плане этого жутковатого пейзажа вздымались черные дымные столбы извергающихся вулканов. В воздухе кружился пепельный снег, а по низкому небу плыли мрачные тучи, сквозь которые просвечивало огромное тускло-красное закатное солнце.

Неприятный мир, что и говорить, – все признаки апокалипсиса налицо. Но, возможно, это и есть то самое место, где Аваллон был рожден и куда его перенесло заклинание «нулевого» портала. Сейчас мой Враг лишен магии, и максимальный уровень его маны упал до размера, соответствующего новорожденному ребенку, то есть до нуля. Но все знания и способности, коих в магической книге Аваллона, наверное, имелось немало, остались при нем. Так что это всего лишь вопрос времени, когда избранник Тьмы восстановит свое могущество. Будем надеяться, мне этого времени хватит.

Альтернатива аккуратно подталкивала меня к следующему шагу, мягко и ненавязчиво призывая вновь погрузиться в ее заманчивые объятия. И да, я понемногу начинаю понимать, что у меня возникает своего рода ментальная зависимость от этого удивительного мира. А это не может не беспокоить.

Но пока я держался, тем более что стартовала наша долгожданная турпоездка на Мальту. На это ушел целый день. Пару часов добирался рейсовый автобус до Москвы, три часа мы просидели в терминале аэропорта Домодедово, еще несколько часов длился сам перелет, и потом около часа микроавтобус с туристами добирался из аэропорта до отеля «Интер Континенталь». Прибыли мы туда уже поздно вечером, поужинали в ресторане при отеле, вернулись в номер и свалились в постель, что называется, без задних ног.

Между прочим, на ресепшене перед регистрацией мне вручили конверт с официальным письмом от компании «Годсхенд». В среду в десять часов утра меня приглашали на подписание контракта на виллу «Романо» – там находился мальтийский филиал компании. Где располагалась эта вилла, в письме не было указано. Но это меня уже не касалось – за мной должны были прислать автомобиль.