Чуждо, как во сне

Борис взял листок и испепелил взглядом Александра, который пытался спрятаться, уткнувшись в медицинские карты. Но тот, сделав вид, что не заметил, и невозмутимо сказал, подняв взгляд на Раису:

– Ну, понимаете, читать анализы может не каждый. Здесь нужен опыт и постоянная практика. Даже те сотрудники, что делают анализы, не разбираются во всех этих цифрах. У меня же нет столько времени. Я, как начальник отделения гинекологии, больше занимаюсь административными делами.

– Ну что там, доктор? – спросила Раиса.

Борис медленно набрал воздуха в грудь.

– Дорогая, присядьте, пожалуйста. Нет, не надо слез! Это не выкидыш. Да, беременность протекает тяжело, но не надо ставить крест… простите, не стоит опускать руки. Это еще не конец. Мы с вами будем бороться за этого ребенка и победим.

Борис понимал, что некоторым женщинам просто не дано иметь детей. Это было печально, но ничего не поделаешь. Плохая родословная, испорченное, не поддающееся восстановлению здоровье, стрессы… Ученые оптимистично говорят, что до прорыва в генетике остается каких-то 10-20 лет, когда уже при зачатии можно будет выявить и устранить все генетические неполадки, но люди рожают здесь и сейчас. Многие не получают проблем с развитием плода, некоторые успешно справляются с ними, а кто-то находится на краю статистики – там, где дурное случается стабильно.

– Прежде всего, нам стоит удостовериться, что все лекарства вы пьете в соответствии с инструкциями. Затем я назначу вам еще анализы и несколько процедур. И уже на основании этих данных мы решим, как действовать дальше. Мы не сдадимся.

– Ох, не знаю, доктор. Возможно, Господь подсказывает мне, что я молюсь не слишком усердно. Я соблюдала великий пост, но, видимо, этого недостаточно. Может, он хочет, чтобы я проявляла в молитвах еще большее рвение?

Борис болезненно воспринимал молитвы, практически не имевшие отношения к лечению. За исключением, возможно, эффекта плацебо. Впрочем, в данном случае и он был не к месту.

– Раиса, никто не запрещает вам молиться. Но я должен назначить лечение.

Но Раиса Федоровна уже не слушала. Взгляд ее помутнел, пальцы что-то перебирали в воздухе, сопровождая мыслительный процесс, а мыслями она уже была не в кабинете гинекологии:

– … посетить святые мощи Матроны Московской, хлеб с водой в знак смирения. Иконы. Мало икон, надо купить еще…

– Ни в коем случае, никакого хлеба с водой! Вы просто уничтожите свои шансы иметь детей! – Борису стало страшно за пациентку.

– Нет, доктор. Спасибо за все, но вы мне не помогли. Правильно говорил батюшка – доктора все – безбожники, от них один вред. Я больше не вернусь.

Больше Борис Раису Федоровну у себя на приеме не видел. Он хотел ей позвонить, но телефона у нее не было. Родственники бросали трубку, когда слышали его имя, а дома, адрес которого он узнал из медицинской карты, она не появлялась. Борис сдался.

2

Однажды вечером обыденно нервно истощенный Борис сидел в кресле и смотрел телевизор, короткими глотками отпивая коньяк, не притрагиваясь к закуске. Он не замечал, как быстро горячительная жидкость пропадает из бутылки и давно уже не морщился от больших глотков. В целом его настроение было довольно скверное. По телевизору показывали какую-то чушь про бразильского мужчину по имени Мигель, который вот-вот мог отхватить миллион долларов, первым в мире родив ребенка. У него неизвестным образом развились матка и яичники. Правда, внешние половые органы оставались мужские. Как отмечали медики, этот мужчина хирургически не менял пол и не принимал гормоны. Однако ведущий утверждал, что теперь счастливому отцу их обязательно пропишут. Из других необычных аномалий у него был довольно высокий уровень эндорфинов и серотонина, отчего, как заметил Борис, тот сидел и всю передачу улыбался, как полный придурок.

Затем Борис прилетел к Мигелю и поздравил того с зачатием. Он поклялся, что лично примет роды у счастливчика и всячески намекал, что неплохо было бы разделить приз пополам. Бразилец все кивал, а потом захотел что-то ответить своему гинекологу, но вместо слов у него вырвался мерзкий клекот.

– Что-что? – переспросил Борис на бразильском языке.

Мигель снова открыл рот и прозвонил, но на этот раз звонок был настойчивее. Борис дернулся и проснулся, и только спустя долгие секунды понял, что никакого Мигеля нет, и что ему уже долго звонят в дверь.

– Кого это там принесло? – раздраженно спросил Борис и вразвалку отправился в коридор.

На лестничной клетке его ждал пожилой сосед Василий в растянутой матроске и раритетном трико.

– Здоров, Борь. Ты спал что ли? Пошли ко мне – выпьем. Разговор есть.

Заинтересованный категоричностью предложения соседа, Борис проследовал за Васей. В его квартире везде возвышался миллиметровый слой пыли, стоял душный запах сигарет, старой мебели и нестираной одежды.

Они зашли на кухню. Борису сразу бросилось в глаза фото в скромной коричневой рамке, прислоненное к вазе с засохшими годы назад цветами. На нем были запечатлены трое улыбчивых мужчин в военной форме. Слева и в центре стояли молодые парни с автоматами, в бронежилетах и с задранными на лоб балаклавами. Парня слева Борис не узнал. Справа стоял сам Василий, который был чуть моложе и подтянутее, чем сейчас. Сам он был облачен в парадный китель при орденах и фуражку. Звезда с полосами на погонах говорили о звании майора. Василий приобнимал совсем юного парня в центре. И, как показалось Борису, эти двое были чем-то похожи.

Василий, заметив взгляд Бориса, смущенно повернул фото к стене, Тогда Борису открылся вид на граненый стакан с лежащей на нем коркой черного хлеба. О содержимом стакана Борис и так догадался, а парень в центре был достаточно молод, чтобы являться сыном Василия.

Тем временем, Василий достал из холодильника запотевшую бутылку водки и, пригласил Бориса сесть за стол. Усевшись, они молча опрокинули по стакану.

– Ну, как сам? Вид у тебя неважный, – наконец, озабоченно сказал Василий.

Сам он выглядел не лучше: на одутловатом лице соседа отпечатался древний лик зеленого змия: красный нос, синие губы и желтоватые белки глаз.

– Да сам понимаешь – работа нервная, ответил Борис.

Василий потер затылок и сказал:

– Ладно, чего рассусоливать. Ты новости смотришь?

– Ну, да.

– Заметил что-нибудь необычное в последнее время?

– Разве ТВ может чем-то удивить? Тут война, там шиза, «а теперь к важным новостям – в нашем зоопарке родился попугайчик». Тьфу.

– А вот я заметил. В Японии стало сокращаться количество долгожителей при том, что уровень жизни только растет.

– И что? Зажрались они там, в своей Японии! Психологические проблемы, суицид…

– В Бразилии вон – мужик рожает. В Хорватии женщина внезапно упала и начала дико хохотать. Так и померла. Доктора сказали, что у нее какой-то гормональный взрыв.

– Какая тут связь? Бред какой-то.

– Не спеши, я еще не сказал главное. Ты лучше выпей для начала… Ну, как хочешь. Короче, у меня есть корешок Вовчик, в ГРУ работает. Пару дней назад у них вызов был в одну деревеньку на пару тысяч жителей, километров триста отсюда. Согнали многих. ФСБ, ГРУ, каких-то мутных людей в гражданском. Знаешь, по какому поводу?

– Ну, не томи.

– В школе, прямо во время урока, двадцать шесть детей легли замертво там, где сидели.

У Бориса душа ушла в пятки.

– О, боже, дети… Кто это сделал? Террористы?

– Неизвестно насчет террористов. Неизвестно, что за средство использовалось. По крайней мере, это не газ. Просто еще мгновение назад живые дети с грохотом свалились под парты без признаков жизни. И знаешь, что самое странное? Учителя, которые вели уроки в тот момент, абсолютно не пострадали. Если не считать психическое здоровье. Также остались в живых и две девочки, тоже без каких-либо повреждений.

– Если так все и было… Ужас какой-то.

– Это какие-то испытания, вот что я скажу тебе. Бразилия, Япония, Хорватия, Россия… Кто-то что-то тестирует. Какое-то оружие массового поражения.

– У меня сердце обливается кровью, но, извини, я не вижу никакой связи.

– Зато я вижу. Следи за новостями. Утаить такое массовое убийство вряд ли получится. Я уже начинаю готовиться вовсю, чего и тебе советую. Пошли, покажу.

Вася повел Бориса по коридору, остановившись у кладовой. Немного покопавшись в карманах, он выудил ржавый ключ, прислонился всем телом к двери и отпер ее.