Объект

Ещё через минуту машина стояла у ворот дома. Игорь не спешил открывать их и просто сидел в машине, пытаясь проанализировать случившееся. Он машинально махнул рукой выглянувшему из-за ворот соседу, не обратив внимания на изумлённый взгляд, изучающий покрытую сантиметровым слоем грязи машину.

Здесь, при свете дня, рядом с людьми думалось легче. И иначе. Очевидно, что ток, пробивший тело, стал результатом падения. Когда ударяешься локтём, тело всегда прошибает ток. Это как искры из глаз. А гул или вибрация? Во-первых, работал мотор, а во-вторых, недалеко находился аэропорт, и самолёты здесь пролетали регулярно, заходя на посадку. Мысли о следе протектора и о том, куда могла деться машина, оставившая след, было решено оставить на потом. Мало ли, может, там и был небольшой проезд, незаметный во тьме. Но внутренний голос чётко сказал: «Не было».

Мотнув головой и отбросив эти мысли, он решил заняться насущными делами. Сосед в очередной раз любезно согласился передать членские взносы за прошедшие месяцы и вернуть остаток.

– Пусть останется на осенний период, – сказал Игорь и поблагодарил за помощь. После чего, активировав автоматический механизм ворот, въехал на участок. Но открыв дверцу, он понял, что выйти, не испачкавшись, ему удастся вряд ли: машина была покрыта слоем грязи вперемешку с кусками травы и сорняков; один из них смачно плюхнулся с края дверцы на порог.

Уже представляя себе взгляды работников автомойки, Игорь поехал в сторону города. Как и ожидалось, мойщики, завидев машину, беззвучно выругались. Наверное, и хотели бы повесить табличку «перерыв», да не успели.

Мойка заняла достаточно продолжительное время, так как первые двадцать минут пришлось сбивать грязь, и только после приступить к чистовой работе.

Игорь сидел в зоне отдыха, представлявшей собой стол, стул и телевизор, а также аппарат с кофе и другими горячими напитками. Несмотря на то, что убедить себя в обыденности произошедшего оказалось несложно, неприятные мысли по-прежнему лезли в голову.

Ведь не вибрирует же земля, когда самолёт пролетает, пусть даже низко. Слышен громкий шум, пусть даже очень громкий, но не трясётся же земля, в самом деле. А ведь никакого шума в лесу не было, это точно. Запомнилась как раз полная тишина. И этот разряд тока.

«Но чёрт бы меня побрал, если я хоть раз испытывал подобные ощущения, когда бился локтём – а ведь локтём-то я даже и не ударился», – подумал Игорь и посмотрел на ладони, которые приняли основной удар.

Мойщик сообщил, что машина готова. С чувством некоторого смущения Игорь стал сдавать назад, краем глаза подмечая, что ребятам ещё минут пятнадцать придётся отмывать саму мойку.

Быстро ретировавшись, он снова направился к дому. Часы показывали 15:30.

В доме была самая настоящая парилка: батареи шпарили в весеннем режиме, и температура в доме поднялась выше тридцати градусов. Полностью выключив отопление и открыв окна, он отправился в беседку. В ближайшие часы в доме не посидишь.

Игорь окинул взглядом загородный дом, который, по его мнению, было бы правильнее называть дачей. Он представлял собой небольшое двухэтажное строение с круглогодичным отоплением и централизованной канализацией, но всё же дом – это когда ты в нём живёшь постоянно, а дача – когда приезжаешь на время.

Он знал, что подсознание неизбежно вернёт его к воспоминаниям, связанным с этим местом. С недавних пор так происходило во всех знакомых и родных ему местах. К сожалению или к счастью, у него уже выработался к этому иммунитет. Поэтому грусть не захлестнула его очередной волной. Впав в прострацию лишь на несколько минут, он с радостью обнаружил, что мысли вновь и вновь возвращаются к прогалине и к площадке, которой заканчивалась дорога.

Я упал на что-то металлическое. Без всяких сомнений, в земле часто остаются разные продукты жизнедеятельности человечества, от консервных банок до каркасов старых машин.

Машина. Внезапно несколько разных фактов сошлись воедино. Это машина. В земле. Та самая, которая оставила лишь один след.

Игорь понимал, что это попахивает бредом, но почему-то был уверен в своей теории. Каким образом она могла провалиться под землю, не ясно. Кто-то её закопал? Очевидно. Закопать машину в лесу – дело нелёгкое.

Неожиданно в нём поднялось холодное и пугающее чувство уверенности: там, в земле, кто-то похоронен. Никому не придёт в голову закапывать пустую машину.

Жертва преступления? А кто же ещё. Не грабоиды же здесь объявились.

Игорь осмотрел участок. Вероятно, раньше он почувствовал бы страх. Его могли заметить, выследить. Впрочем, учитывая некоторые события, он не придавал этому особого значения. Он больше не боялся людей. Поморщившись, он посмотрел на пролетающий в небе самолёт. Их он боялся больше всего на свете.

Дом начал остывать к шести часам вечера. Несмотря на долгое отсутствие человека, пыль лишь слегка покрывала мебель и технику. В городе такой слой пыли набирается за неделю.

По сути, делать ему здесь было нечего. Но уже вечерело, в городе, скорее всего, пробки. Проще остаться на ночь. В любом случае, нужно было перебрать некоторые вещи.

Игорь быстро съездил в магазин, набрал необходимых для ужина и завтрака продуктов, которые включали в себя замороженную пиццу и детскую банановую кашу. На самом деле, последнее время, а вернее, с прошлого лета, он старался питаться правильно, хотя дома ел крайне редко. Он не увидел в магазине ту полную кассиршу, которая запомнилась ему прошлым летом. Которая стала одной из причин, повлёкших хотя бы частичное возвращение к нормальной жизни.

Есть и пить в одиночестве – не самое приятное занятие. Собственно, как и всё остальное в таком состоянии.

Ужин плавно перетёк в вечерний просмотр сериалов и в итоге, как обычно, сменился сном.

Часы показывали 2:30 ночи, когда правую руку пробило током. Игорь открыл глаза. Как это иногда бывает, всё резко встало на свои места. Не было никаких искр из глаз, не было никакого самолёта. Это очевидно. Если там что-то есть, то он должен это узнать.

Понимая, что не может противиться наваждению, он быстро оделся, схватил со стола ключи и отправился к машине. Он смутно представлял, как найдёт в темноте нужное место, но почему-то был уверен, что найдёт. Выехав за территорию кооператива, он привычно повернул направо, а спустя пару километров – в поле, примерно там, где проделывал это несколькими часами ранее. Несмотря на то, что ездить ночью по подобной местности на машине чревато последствиями, Игорь уверено вёл её точно по тому же маршруту, что и днём. И уже спустя несколько минут машина вновь стояла у прогалины. Ночью она казалась входом в царство тьмы, теперь не было видно ни колеи, ни дороги. Только тьма. Не задумываясь, он въехал внутрь. Через некоторое время арка прогалины закрылась, буквально затянувшись ветвями.

Спустя пару минут машина вновь стояла у площадки, освещая фарами покрытый туманом лес. Открыв дверь, Игорь вышел и встал рядом с капотом.

И тут он проснулся. Вернее, очнулся. Но не у себя в кровати – он очнулся рядом с машиной, на ногах, и мгновенно понял, где он находится, и что всё его ночное путешествие было проделано в некой прострации. Хотелось кричать, но крик застрял в груди. Земля загудела, ноги ощутили вибрацию, и в этот момент из земли проглянула полоска яркого света.

Забавно. Но страх пропал так же резко, как и появился. Игорь осознавал, что, скорее всего, его ждёт участь первой машины, но был уверен, что воспримет этот факт с куда большим переживанием. Жизнь уже проносилась в один миг задолго до этого, поэтому он просто смотрел, как две створки стали раздвигаться в стороны, открывая пологий спуск, по сути, образовывая продолжение дороги. После того как створки раздвинулись, наступила тишина, а контур спуска очертился яркими направляющими линиями. Никого.

Пока была возможность, надо было бежать.

Но зачем? Игорь сотни раз думал о том, чтобы пустить себе пулю в висок, но ни разу не рассматривал это всерьёз.

Может, там всё произойдёт само собой. Недолго думая, он сел за руль и плавно покатил машину вперёд. Спустя несколько секунд она поравнялась с землёй и ещё через мгновение исчезла. Створки стали медленно закрываться. Площадка снова погрузилась во тьму.

Часть первая. Становление

Большие дела начинаются с малых

Аркадий Кемеров. 27 июня 2019 года

Про Аркадия Кемерова знали давно. Про него знали многие, кто жил или был знаком с людьми в том посёлке, но никаких фактов не было. Когда-то он выкупил три участка, и для полного «квадрата» ему не хватало четвёртого. Однако Дед Семён – именно так звали владельца того участка и старожила посёлка – продавать участок и дом, где он родился и вырос, не собирался, деньги ему были не нужны, как ветеран труда он получал неплохую пенсию, которой с лихвой хватало на его невысокие запросы. Несмотря на запреты врача и солидный возраст (почти семьдесят пять лет), выпить баночку пива вечером и даже закусить чипсами, что очень не характерно для людей его возраста, было нормой для Деда Семёна.

«Это что ж теперь», – говорил он, – «чтобы прожить лишний годик, мне нужно питаться обезжиренным творогом да кроличьей едой? Нет уж, спасибо!»

Дед Семён никогда не был особо общительным, но, что называется, обладал харизмой: местные детишки одновременно и побаивались, и уважали его, всегда гуляющего с трубкой в своей неизменной кепке в стиле тридцатых годов, и все местные жители знали: человек он надёжный и хороший.

Он никогда не злоупотреблял крепкими напитками – слишком многие его друзья спились в начале девяностых. Поэтому он считал, что если уж от смерти убегать не стоит, то и бежать ей на встречу тоже не нужно.

Но всё вышло иначе. Аркадий Кемеров никогда не питал уважения к людям. Своим капиталом, по слухам, он завладел, убив директора склада и просто присвоив его имущество. С такой же лёгкостью он захватил три участка, заплатив смешные деньги их владельцам, которые и не подозревали, что их посёлок скоро станет территорией Москвы. Но неожиданно для себя он натолкнулся на проблему в лице Деда Семёна. Тот сразу сказал, что не продаст участок даже за все деньги мира. А предлагать «все деньги мира» в планы Кемерова и не входило. И даже то, что в посёлке появился новый участковый, который сразу показал себя предприимчивым человеком и мгновенно сдружился с Аркадием, не помогло. Участковый не мог открыто угрожать Деду Семёну – не то время уже было, и деньги деньгами, но идти против всего посёлка, учитывая, что он сам был родом из него, хоть и с другой стороны железной дороги, было уже перебором. И поэтому участковый старался использовать более деликатные способы, вроде намёков на постоянные проверки, возможные жалобы от соседей.

– Жалобы от соседей? – усмехался Дед Семён. – Это от Кольки-перегара, что ли, жалобы будут? Я не уверен, что он писать-то умеет, а уж если вы будете общаться с ним очно, я сомневаюсь, что сможете после этого что-то зафиксировать.

Кемеров, выслушав очередной рассказ участкового, понял, что Дед так просто не сдастся. А терпеть и идти на уступки было не по его понятиям. И так уже многие в курсе их конфликта.

Как-то ночью в доме Деда Семёна начался пожар, и ему не суждено было выбраться живым. Дальнейшая экспертиза, которая не была очень тщательной, показала невероятно высокое содержание алкоголя в крови погибшего, а причиной пожара стало использование отопительного прибора с открытой спиралью. В июле месяце.

Конечно, в первую очередь люди разозлились, пытались писать заявления – все знали, что Дед Семён не пил, и никогда не использовал никаких отопительных приборов, кроме собственной печи. Но участковый всё замял, и дело в итоге было отложено в долгий ящик.

Кемерову не нравилось, что другие старожилы любят потрещать на эту тему за бутылочкой. Поэтому он, использовав местных алкашей, начал спаивать остальных любителей выпить – не будем таить греха, старожилы редко отказывались от угощения.

В итоге несколько человек умерли от алкогольного отравления, другие, с организмом покрепче, просто перестали что-либо осознавать, и только целыми днями пили.

На месте четырёх участков возник большой коттедж, и когда-то дружная улица превратилась в отдельные островки, где половина беспробудно пила, а остальные уже и не общались друг с другом. Но всё знали.

– А я, – дрожащим голосом продолжил свой рассказ теперь уже бывший участковый, – не стал влезать. Я всё знал, но помог замять дело: на следующий день после пожара в моём столе обнаружилась пачка стодолларовых банкнот, а в фотографию жены и ребёнка были воткнуты ножницы.

Бывший участковый сделал смачный глоток дешёвого виски и сказал: