Россия против НАТО: Анализ вероятной войны

Но это оказывает весьма существенное влияние на проведение логических экспериментов на тему вероятной войны. Трудно сказать, каким именно образом командование распорядится имеющимися у него бригадами, и как их соединит между собой. Даже если иметь точные сведения о количестве бригад, их составе и вооружении, все равно остается значительная неопределенность в части их конкретного боевого применения. Модульный принцип формирования соединений не только весьма удобен, но и препятствует разведке вероятного противника точно выяснить характер противостоящих крупных соединений. Даже если агенту получится добыть в штабе документы о планах формирования крупных соединений, это мало что дает. Такие планы могут быть внезапно изменены, что повлечет за собой резкое изменение оперативной обстановки. И в военное время также существует возможность принятия импровизированных решений, вроде того, что бригады могут быстро передаваться из одного соединения в другое, перебрасываться в другие районы и появляться там, где их не ждут. Не стоит также забывать, что возможен маневр силами, дислоцированными в других военных округах.

Поскольку этот модульный принцип не позволяет предсказать, как именно войска будут использоваться в составе крупных соединений, то вот и приходится признать, что любые прогнозы на сей счет носят, по большому счету, произвольный характер.

Наконец, стоит сказать еще и о том, что в гипотетическом плане, изложенном в первой главе, имеется значительная доля произвольного допущения еще и по следующей причине. В нем упоминаются армейские корпуса США и НАТО, готовые к вторжению. Однако, в настоящий момент в составе войск НАТО таких соединений нет. Как уже говорилось, США свои армейские корпуса или расформировали, как 5-й корпус, который дислоцировался в Европе и принимал участие в войне в Ираке в 1991 году, или держат развернутыми только корпусные штабы.

В странах НАТО также нет развернутых армейских корпусов. В Европе принят порядок, что в мирное время войска членов альянса подчиняются национальному командованию, и передаются на наднациональный уровень командования только на время войны, проведения учений или каких-то чрезвычайных обстоятельств. Армейские корпуса – это как раз уровень наднационального командования.

Насколько известно, в европейских странах НАТО существует только один армейский корпус, имеющий штаб и боевые силы. Это «Еврокорпус» НАТО, штаб которого находится в Страсбурге, Франция. Он был сформирован в 1993 году на основе межгосударственного соглашения между Францией и Германией, к которому потом присоединилось еще несколько стран. В развернутом виде он должен включать 60 тысяч человек, 800 танков, 1000 БМП и БТР, 35 САУ и орудий. Но сейчас штаб корпуса имеет в своем подчинении франко-германскую мотопехотную бригаду (штаб в Мюльхайме, Германия), примерно 5,5 тысяч человек.

Остальные армейские корпуса НАТО: Объединенный армейский корпус быстрого реагирования НАТО (Великобритания), германо-голландский корпус (может быть ликвидирован), испанский, итальянский, французский, турецкий, греческий, объединенный германо-датско-польский корпуса, имеют только штабные структуры. Хотя они и именуются как национальные, тем не менее каждый такой корпус создается из самых разных частей, предоставленных в их распоряжение разными странами. Крупные армии передают дивизии или бригады (что заранее планируется), армии поменьше – батальоны, роты и даже взводы. Национальный состав каждого такого армейского корпуса получается очень пестрым. К примеру, Объединенный корпус быстрого реагирования НАТО должен состоять из частей и подразделений, представленных 28 странами, а турецкий армейский корпус из частей и подразделений 11 стран НАТО. На их развертывание требуется довольно много времени, по штабным нормативам до 20 суток, хотя, в печати встречаются и другие оценки сроков развертывания – 90 суток. Последнее на мой взгляд, более реалистичное время, потребное, чтобы эти армейские корпуса действительно приобрели готовность к боевым действиям.

Наличные силы, которые НАТО готово бросить в бой в более быстрые сроки, очень невелики: 18 «мини-бригад», 14 из которых имеют численность в 1,5 тысячи человек, а четыре – по 2,5 тысячи человек. Всего 31 тысяча человек, вместе с «Еврокорпусом» – 36,5 тысяч человек. «Мини-бригады» по своим боевым возможностям соответствуют батальонным тактическим группам, и командование НАТО может быстро задействовать не менее двух таких «мини-бригад».

Большие сроки развертывания соединений, а в НАТО силы быстрого развертывания должны быть готовы в течение 90 суток после получения приказа, приводят к постоянному обсуждению вопроса о создании неких сил «очень высокой готовности», способных действовать немедленно и вести боевые действия в течение от 3 до 10 суток, численностью до 30 тысяч человек. Но, насколько можно судить, эти планы постоянно разбиваются о стремление европейских стран НАТО всеми доступными методами экономить на содержании армий.

Есть еще определенные противоречия между членами НАТО, часть из которых не особо горит желанием передавать свои бригады в наднациональные армейские корпуса. Так что существует вероятность, что некоторые армейские корпуса могут быть сформированы далеко не в полном составе, а существование германо-голландского армейского корпуса и вовсе под вопросом из-за нежелания Голландии участвовать в его формировании.

На карте можно поставить флажок и написать рядом «такой-то армейский корпус», только трудно сказать, какой будет его реальная численность, состав вооружения и боевой техники, не говоря уже о степени его реальной боеспособности. А это вопрос немаловажный, поскольку большая часть армий европейских стран НАТО не имеет реального боевого опыта, поскольку их части и подразделения участвовали в совместных миссиях в качестве обслуживающих или вспомогательных частей.

По вышеописанным причинам определение сил противостоящих сторон в гипотетической войне, что считается исходным пунктом любого военного анализа, оказывается на деле очень затруднительно. Разброс возможных цифр весьма велик.

Часто можно встретить точку зрения, что, мол, у НАТО общая численность армий 1,5 млн. человек, а у России только 770 тысяч человек, потому Россия неизбежно потерпит поражение. С этой точкой зрения нельзя согласиться совершенно. Опыт анализа начала Великой Отечественной войны наглядно показывает, что на ход боевых действий оказывает влияние не только и не сколько общая численность войск, сколько численность войск, реально присутствующих на конкретном ТВД и готовых вступить в бой. Исход конкретного сражения решит соотношение сил в этой районе, с учетом пополнений, которые можно перебросить в район боев в сколько-нибудь короткие сроки. Вот сколько сил НАТО выделит для войны против России на деле – вопрос остро дискуссионный.

США не могут бросить в бой все имеющиеся у них войска, хотя бы потому, что перед американским командованием стоят задачи военного присутствия еще в ряде регионов мира, в особенности на Ближнем Востоке и в Северо-Восточной Азии (в Корее и Японии). Если взять все войска в этих регионах и перебросить их в Европу, то американские союзники могут потерпеть поражение. К примеру, вывод американских войск из Кореи и задействование их в другом регионе определенно дает преимущество КНДР, которая может решиться на удар по Южной Корее, особенно теперь, получив явное превосходство над южнокорейской армией в ракетном вооружении. Южнокорейская армия без американской поддержки практически обречена на поражение в войне против северокорейской армии. Аналогичное положение у Франции, чьи силы задействованы в Западной Африке, и у Турции, чьи силы сейчас ориентированы на ситуацию в Сирии и в северном Ираке, а также ведут бои против курдских повстанцев на юго-востоке Турции. Трудно оценить возможности Бундесвера после сокращений и с наполовину неисправным парком боевой техники. Есть еще и политический момент – далеко не все страны НАТО готовы воевать с Россией, страной весьма сильной в военном отношении и способной дать сдачи. Думается, что, если НАТО, после всех усилий в части «покрести по сусекам», наберет полумиллионную группировку, готовую к боевым действиям против России, это будет выдающимся достижением. На мой взгляд, более реалистично, что НАТО вряд ли соберет больше 250–300 тысяч человек. Боевой состав Российской армии, который обычно составляет около 50 % от списочной численности войск, составляет около 350 тысяч человек, и есть возможность нарастить его за счет войск союзников по ОДКБ (примерно 25 тысяч белорусских, 10–15 тысяч казахстанских и 5–8 тысяч таджикских войск) примерно до 398 тысяч человек, не считая внутренних войск, резервистов и общей мобилизации. Соотношение сил НАТО и России с союзниками можно принять таким: 1:1,3.

Глава четвертая

Кровавая схватка за господство в воздухе

Планом война не ограничивается. Запланированные в нем действия еще предстоит воплотить в жизнь. В условиях противодействия противника. Было очень немного войн, в которых противник вообще не оказывал никакого сопротивления. Одним из примеров такой странной войны было вступление Красной Армии в Болгарию 7–9 сентября 1944 года. НАТО, конечно, не может на такое рассчитывать.

В интернете и в прессе иногда можно встретить публикации, в которых утверждается, что если армии НАТО нападут на Россию, то у российской армии нет никаких шансов отразить их вторжение. Мол, российские войска будут разбиты с такой же легкостью, как иракская армия. В «аналитике» такого рода живописуется некий план наступления НАТО, а потом сразу внимание перескакивает к поражению российских войск и вытекающим отсюда политическим последствиям. Легким движением руки из анализа возможной войны вычеркиваются действия одной из сторон, принимаемой по умолчанию ни к чему не способной. Разумеется, что с таким взглядом никак нельзя согласиться. Российская армия что-то да предпримет, а уж окажутся ли действия результативными, это другой вопрос.

Что российская армия может предпринять против наступающих войск НАТО? Если посмотреть, то довольно многое.

Первым делом разведка. Бесспорно, что разведка сил, планов и действий войск НАТО не начнется с началом боевых действий, и будет вестись задолго до этого момента. Вообще, военная разведка ведется постоянно и в мирное время, любое сколько-нибудь серьезное передвижение или передислокация войск вероятного противника отслеживается и оценивается.

Это фактор, который может сам по себе сорвать замыслы командования НАТО. В предыдущей главе мы уделили некоторое внимание вопросам развертывания крупных соединений НАТО, из чего понятно, что для того, чтобы сколотить войсковую группировку, способную начать боевые действия против российской армии, потребуется немало времени, по разным оценкам от 20 до 90 суток. Этого времени более чем достаточно, чтобы разведать развертывание армейских корпусов НАТО, которая неизбежно будет связана с усилением активности штабов, передислокацией войск, проведением учений.

Причем эти приготовления к войне нельзя будет сохранить в полной тайне. При нынешнем изобилии смартфонов и планшетов, при нынешнем развитии социальных сетей обязательно появится довольно много сообщений с фотографиями о том, что через такой-то населенный пункт проходила колонна бронетехники, военные грузовики или вдруг появилось множество солдат, чего раньше не было. Потом, политическое руководство стран НАТО должно будет подготовить общество к скорой войне с Россией, в силу чего на полную мощность будет запущен пропагандистский аппарат, который должен будет срочно изобразить Россию в виде злостного нарушителя мирового порядка. Это будет не дежурный «обмен любезностями», а именно что массированная и подавляющая пропагандистская кампания, переходящая в психологические операции. Так что усиление работы штабов в странах НАТО, передвижение войск и техники в сочетании с резко усилившимся пропагандистским нажимом достаточно явно покажут, что готовится война.

Далее, сформированные армейские корпуса и другие части и соединения перед самым началом войны надо перебросить в исходные районы, откуда они будут вести наступление. В первой главе указано, что двумя районами, где будет развернуто наибольшее количество войск, будут Прибалтика и Украина. Соответственно, в дни, предшествующие началу военной операции в эти страны пойдет просто поток войск, военных грузов, боевой техники, будет переброшена авиация на аэродромы оперативного базирования. Уже это само по себе более чем заметно для военной разведки. Но кроме этого, переброска войск вызовет резкое усиление судоходства в Балтийском и Черном морях, поскольку значительная часть войск и грузов будет перебрасываться морем, особенно это касается американских и британских частей. В эти же моря должны будут прийти многочисленные военные корабли, а в Северной Атлантике должны будут появиться американские авианосцы со своим многочисленным эскортом.

Весь этот поток самолетов и судов должен будет пройти мимо двух крупных российских военно-морских баз: Калининградской и Севастопольской. Порты разгрузки для транспортов НАТО расположены очень близко от них. В Прибалтике это Клайпеда, Рига, Вентспилс, Таллинн. На Черном море это Одесса и Николаев. Балтийский и Черноморский флоты, конечно, имеют мощные разведывательные службы, а также могут высылать для патрулирования акваторий военные корабли и самолеты. Для Северного флота Атлантика – это традиционная акватория для ведения разведки и дозора.

Так что переброска сотен тысяч человек, сотен танков, самолетов, орудий, сотен тысяч тонн грузов в исходные районы, конечно, будет замечена российской военной разведкой. Поскольку на переброску всего этого воинства потребуется затратить несколько суток, данные о сосредоточении противника для войны будут получены заблаговременно. Полной внезапности не будет. Времени, чтобы привести войска в полную боевую готовность, перебросить дополнительные силы поближе к угрожаемым районам, будет достаточно.

В Военной доктрине Российской Федерации развертывание или наращивание воинских контингентов на территории сопредельных стран или в прилегающих акваториях уже само по себе является военной опасностью, а активизация деятельности вооруженных сил, проведение полной или частичной мобилизации, перевод государственных и военных органов управления на режим военного времени считается военной угрозой. На эти меры воспоследует ответ, в том числе могут быть реализованы сдерживающие меры силового характера, предусматривающие в частности применение высокоточного оружия. Так что еще до того, как группировка войск НАТО будет полностью развернута в Прибалтике и на Украине, она может подвергнуться превентивному сдерживающему удару высокоточным оружием. У Ирака такого оружия не было, потому иракская армия ничем не могла помешать развертыванию войск НАТО у своих границ.

Возможность нанесения такого сдерживающего удара показал удар Каспийской флотилии 7 октября 2015 года по объектам ИГИЛ в Сирии. Корабли флотилии выпустили 26 ракет по 11 целям на расстояние 1500 км. Этот залп произвел фурор и шок, поскольку до этого считалось, что российские крылатые ракеты способны бить только на расстояние 300 км. Ракеты 3М14, использованные для поражения боевиков в Сирии, входят в состав вооружения подводных лодок, надводных кораблей, мобильного ракетного комплекса наземного базирования и ракетного комплекса авиационного базирования, более известного под названием «Калибр».

Кроме Каспийской флотилии, чьи крылатые ракеты могут достать исходный район наступления сил НАТО на севере Украины, порт Одесса, а также достигают целей в центральной и восточной частях Турции, фрегат, вооруженный ракетами 3М14 в марте 2016 года был введен в состав Черноморского флота. Радиус поражения накрывает все Черное и все Эгейское море. Такие же ракеты есть на вооружении Северного флота и подводная лодка СФ «Ростов-на-Дону» также производила пуск ракет по целям в Сирии из акватории Средиземного моря. Вероятно, что такие же ракеты есть или поступают на вооружение Балтийского флота. Кроме «Калибра» у Балтийского флота есть сверхзвуковые крылатые ракеты «Москит» радиусом действия 100 и 120 км. Их несет флагман Балтийского флота эсминец «Настойчивый».

Есть сведения о новой крылатой ракете Х-101, способной поразить цели на расстоянии 5–7 тысяч км. У нее авиационное базирование на стратегических бомбардировщиках Ту-95МС, Ту-160 и Ту-22М5. Но в бою она пока не применялась.

Таким образом, России есть чем нанести сдерживающий удар высокоточным оружием. В качестве цели для демонстрации силы может быть выбран, скажем, аэродром Эмари вблизи от Таллинна, который недавно был реконструирован и может быть использован как аэродром оперативного базирования ВВС США и Великобритании. Развернутое на нем авиакрыло может быть накрыто крылатыми ракетами. После этой демонстрации силы Россия может предложить переговоры.

Но мы все же рассматриваем вариант масштабного столкновения, когда НАТО не желает сворачивать с тропы войны и намерено добиться своего. В этом случае весьма вероятно то, что первая фаза войны – воздушное наступление и применение высокоточного оружия может и не получиться запланированным избиением противника. Вероятнее всего, эта фаза войны будет связана со встречными ударами высокоточным оружием и авиацией.

В этом деле для НАТО есть ряд неприятных моментов. Во-первых, Калининградский особый район (КОР), который находится в оперативном тылу группировки войск НАТО в Прибалтике. Силы, размещенные в КОР, представляют собой непосредственную угрозу морским, сухопутным перевозкам сил НАТО, аэродромам и районам сосредоточения. Там находится РЛС системы раннего предупреждения о ракетном нападении, мобильные комплексы «Искандер» (по крайней мере одна ракетная бригада, до 18 пусковых установок; радиус действия накрывает Латвию, Литву, почти всю Польшу, восточные районы Германии и юг Швеции), силы флота и авиации.

Во-вторых, ВВС Беларуси расположены как раз между «западной» и «южной» группировками НАТО и могут нанести их высокоточному и авиационному компоненту очень серьезный урон. В составе ВВС Беларуси есть 12 МиГ-29БМ, белорусской модернизации, которые имеют систему дозаправки в воздухе, могут нести ракеты «воздух-земля» и противокорабельные ракеты. Помимо этого, на авиабазе Барановичи размещены 1 Cу-27СМ3 ВВС России.

В-третьих, авиационные и ракетные силы Западного военного округа, ВКС России обладают возможностью, которой почти лишены силы НАТО в Прибалтике и на Украине. Это возможность рассредоточения, маневра силами и возможность нанесения ракетного удара из глубины, за пределами радиуса средств обнаружения, в особенности, при использовании мобильных ракетных комплексов наземного базирования.

Таким образом, «западная» группировка НАТО в Прибалтике изначально имеет крайне невыгодное расположение и может подвергнуться авиационным и ракетным ударам с трех сторон: из КОР, из Беларуси и из западных районов России. «Южная» группировка на Украине имеет положение получше, но тоже весьма уязвимое: она может быть атакована авиацией с одной стороны, и подвергнуться ракетным ударам с трех сторон: с Черного и Каспийского морей, и из юго-западных районов России.

Что касается российских и белорусских войск, то крайне уязвимое положение у КОР, который окружен со всех сторон странами НАТО, весьма уязвимое положение у Беларуси, а также у Крыма. В остальном же, значительная часть российских ракетных и авиационных сил находится вне зоны поражения высокоточным оружием и может рассредоточиться, так что уничтожить ее в ходе ракетного удара и воздушного наступления будет весьма проблематично. Стратегическая авиация России, базирующаяся в Энгельсе и в Иркутске, которая скорее всего примет самое активное участие в нанесении удара высокоточным оружием (по примеру участия в войне в Грузии в 2008 году), также находится вне досягаемости высокоточного оружия НАТО.

Итак, чем Россия с союзниками ответит в первой фазе войны воздушным силам НАТО? Скорее всего, пользуясь особенностями ТВД, в изобилии покрытого лесами, где легко спрятать мобильные ракетные комплексы, имея больше аэродромов и посадочных площадок для рассредоточения авиации, а также флоты, оснащенные высокоточным оружием, будет сделано следующее. Перед началом военной операции в Беларусь и в западные и юго-западные районы России будет переброшено побольше ракетных комплексов малой и средней дальности, зенитно-ракетных комплексов, фронтовая бомбардировочная и истребительная авиация. Под прикрытием массированного применения средств РЭБ, они нанесут превентивный или встречный удар всеми силами с целью разгрома основных авиационных сил НАТО на ТВД. Приоритет: аэродромы, боевые корабли, наземные пусковые установки, а то, что останется, будет работать по наземным войскам. Одновременно выполняется ракетный залп флотов. Работу доделают удары высокоточным оружием со стратегических бомбардировщиков.

Какое может быть соотношение сил в воздушном сражении? Формально, у НАТО много самолетов: 1530 истребителей и истребителей-бомбардировщиков у США и 1670 у европейских стран НАТО. Однако, численность авиации на ТВД явно будет лимитироваться наличием оборудованных авиабаз в странах Прибалтики, в странах Восточной Европы и Скандинавии. Сейчас НАТО имеет в этом регионе 18 эскадрилий, около 330 самолетов, а с учетом расширения авиабаз, использования авиабаз на Украине и переброски дополнительных сил на существующие авиабазы авиационная группировка НАТО наземного базирования может достигнуть 600 самолетов, а морского базирования – 200 самолетов, как и указано в первой плане при изложении плана. Против них Западный военный округ имеет 200 истребителей, 90 истребителей-бомбардировщиков Су-34 и Су-24, и еще 37 истребителей есть в ВВС Беларуси. Итого 327 самолетов. С учетом переброски авиации из других округов группировка может быть доведена до 350–360 самолетов. Итого соотношение воздушных сил России и НАТО может быть принято как 1:2,2. Однако, надо учитывать, что довольно мощное российское ПВО ощутимо снижает воздушное превосходство НАТО.

Это будет грандиозное воздушное сражение с участием сотен самолетов с обоих сторон, десятков кораблей, десятков ракетных пусковых установок и ЗРК, ожесточенное и кровопролитное. Результаты этого сражения во многом будут зависеть от характера удара. Превентивный российский удар по не до конца развернутой авиационной группировке НАТО может иметь сокрушающий характер, и привести к потерям порядка 70–80 % самолетов, что, в общем, сделает авиацию НАТО небоеспособной и поставит всю военную операцию под вопрос. Одновременно серьезный ущерб понесут и наземные войска НАТО, особенно авиационный компонент наземных сил. В общем, превентивный удар ВКС России и союзников с высокой вероятностью ведет к поражению авиации НАТО, после чего наземная фаза войны просто не начнется.

Встречный удар будет иметь несколько другие результаты, и в этом случае, вероятнее всего, обе стороны понесут высокие потери порядка 50–60 % самолетов, а если авиация России и Беларуси не успеет достаточно рассредоточиться, то она может понести потери порядка 60–70 % самолетов, но и в этом случае сумеет уничтожить 30–40 % авиации своего противника. Только в этом случае наземные силы НАТО могут начать вторую фазу войны.

Чтобы захватить господство в воздухе хотя бы над частью ТВД, пилотам авиации НАТО придется изрядно потрудиться и принести кровавые жертвы на алтарь борьбы за демократию. Многие из них будут гореть на земле. В отличие от начала Великой Отечественной войны, когда немецкая авиация действительно имела более высокий технический уровень, чем советская, теперь технический уровень авиации НАТО и России в целом стоит на одном уровне. Российские истребители Су-27 и МиГ-29 могут уверенно противостоять F-16 разных модификаций и его европейских аналогов, составляющих основу парка истребительной авиации НАТО. Некоторое преимущество отдельных типов машин нивелируется в условиях массированной схватки в воздухе, в сочетании с ударами крылатыми ракетами по аэродромам и столь же массированным использованием ЗРК ПВО.

В отличие от войны в Ираке, уже первая фаза войны – высокоточные удары и воздушное наступление, перестает быть легкой прогулкой и веселым военным приключением. В первые же сутки войны потери обоих сторон будут исчисляться десятками самолетов и вертолетов, сотнями танков и бронемашин, сотнями человек личного состава, могут быть потоплены несколько крупных надводных кораблей.

Глава пятая

Варианты наземного наступления

Наступление наземных войск НАТО не может начаться без предварительного завоевания господства в воздухе и обеспечения авиационной поддержки. На это нужно время, примерно 2–3 суток, прежде чем авиация НАТО сможет достичь сколько-нибудь ощутимого успеха в воздушном наступлении. Без этого успеха наземные силы НАТО не пойдут в наступление, дабы не превратиться в легкие мишени для российских штурмовиков. Хотя, стоит отметить, что наземные боевые действия сравнительно небольшими силами, например, отрядами спецназа или батальонными тактическими группами, вполне возможны и в первые сутки войны.

Это, между прочим, очень существенный фактор, которые дает определенное преимущество российским войскам, которые за время воздушного сражения могут привести себя в боевую готовность, перегруппироваться и встретить противника на более выгодных позициях. Авиация НАТО, будучи занятой сражением за господство в воздухе и подавлением ПВО, не будет в состоянии сколько-нибудь существенно этому помешать.

Здесь надо вспомнить многочисленные внезапные проверки боевой готовности, которые в последние несколько лет, по крайней мере, с 2014 года, проводились в разных военных округах. Открытой информации о них немного, но судя по тому, что было опубликовано о них, это были крупномасштабные учения, в которых отрабатывалось важнейшее для начала войны дело: подъем по боевой тревоге, переброска войск на значительные расстояния и вступление с марша в бой на незнакомой местности, с применением всего наличного вооружения и при взаимодействии всех родов войск.

К примеру, внезапная проверка боевой готовности Западного и Центрального военных округов, начатая 26 февраля 2014 года, включала в себя действия 150 тысяч человек, 90 самолетов, 120 вертолетов, 800 танков и 1200 единиц бронетехники, 80 кораблей и судов. За сутки войска были выведены из мест постоянной дислокации и переброшены на шесть общевойсковых полигонов. Отрабатывалась, помимо всего прочего, переброска бронетехники по железной дороге, переброска авиации с дозаправкой в воздухе, высадка тактических десантов, включая отработку задачи по захвату заполярного аэродрома и переброске на него подкрепления посадочным способом. 3 марта 2014 года проверка закончилась и войска вернулись в места постоянной дислокации.

В последующем было проведено еще несколько подобных внезапных проверок боевой готовности в разных военных округах. Все они включали выполнение самых разнообразных задач. К примеру, Восточный военный округ в сентябре 2014 года проводит такую проверку, в которой было задействовано около 100 тысяч человек, более 100 самолетов, силы Тихоокеанского флота. Особенно масштабными были учения флота и авиации. Флот выводил свои корабли и подводные лодки в акватории Японского и Охотского моря, а авиация перебазировала самолеты на запасные и оперативные аэродромы по всему Дальнему Востоку. Есть упоминания о переброске бронетанковых бригад на большие расстояния, отработке призыва резервистов, работы государственных органов в условиях мобилизации.

Направленность этих учений совершенно очевидна. Это отработка вывода войск из мест дислокации в исходные районы для ведения боевых действий, как можно более быстро и как можно более скрытно. Эти учения позволяют довольно уверенно сказать, что в случае начала войны с НАТО, в течение суток или двух, из сил Западного, Центрального и Южного округов будут созданы весьма мощные группировки для отражения наступления наземных войск НАТО, а Восточный военный округ будет приведен в боевую готовность для отражения нападения, а также для переброски подкреплений на запад.

И уже здесь видно, что российская армия имеет значительное преимущество перед армиями НАТО по темпам реагирования. Внезапные проверки боеготовности показывают, что практически весь боевой состав российской армии может быть поднят по тревоге и переброшен в исходные районы для ведения боевых действий всего за пару суток. Одновременно может быть начат призыв резервистов и даже частичная мобилизация с целью развертывания дополнительных частей для пополнения резерва. Столь быстрая переброска войск вряд ли будет вскрыта разведкой НАТО в полном объеме, что может привести к разным неожиданностям для командования НАТО в момент перехода к наземной операции. Например, неожиданный наступательный удар российских войск, внезапно оказавшихся там, где их не ждут.