Глава рода

– К примеру, интервью некоторых выступивших инкогнито лиц, участвовавших в устранении последствий прорыва демонов на территории предместья Антоновка. Очевидцев оказалось достаточно много, поэтому различные интервью они давали нескольким СМИ и говорили довольно складно и в унисон.

Все эти лица, невзирая на мелкие расхождения в некоторых моментах, уверены, что в отражении нападения не последнюю роль сыграл некий Иван Морозов. Это стало понятно по «ледяному куполу» вокруг казармы с кадетами, демонам, замурованным в «ледяных глыбах», и большому количеству разнообразных, очень острых «сосулек».

– К тому же на одной из фотографий были запечатлены самодельные носилки с твоим бренным телом и Витовтом, который с мрачным видом их тянул. Он был не один, но понятное дело, на кого все окружающие сразу обращают внимание.

– Это значит, что мое имя сейчас на слуху и ситуация обсуждается, – завершил я задумчиво.

– Друг наследника империи и его спаситель, а также представитель «золотого» рода, – произнес Феофан, довольно прищурившись. – Меня уверили, что при продаже завода на аукционе нам пойдут навстречу.

Прикинув, какие в наличии имеются средства, я понял, что мы потянем этот проект, почти не напрягаясь.

– В таком случае начинай работать, – произнес я. – И постарайся, чтобы информация о моем участии в спасении Витовта продолжала муссироваться в обществе до самого открытия завода. Попробуем воспользоваться плодами народной любви. К тому же ближе к лету мы сможем выйти на нормальные мощности, и производство начнет окупаться…

Наша попытка отомстить или, точнее, ответить ударом на удар имела вполне себе прогнозируемые последствия. Где-то через неделю, когда меня уже выписали домой, ко мне заявился Егор Дмитриевич собственной персоной. Несмотря на знакомство с системой безопасности, на этот раз пройти дальше ворот ему не удалось. Наставник психанул и со словами: «Мы должны быть готовы к встрече противников такого уровня», – вложил в защиту просто астрономическую сумму.

– Значит, настолько ты меня уважаешь, что отправил какого-то слугу встречать собственного отца? – с ходу спросил Егор Дмитриевич, после того как лакей завел его в специально подготовленную для переговоров комнату.

– Вполне нормальная практика в боярских родах, когда гостя к хозяину провожает лакей, – пожал я плечами. – А если учесть, что ты хотел войти в мой дом инкогнито, не через парадный вход, какие ко мне вообще могут быть претензии? К тому же не ты ли совсем недавно пытался убедить Феофана, что я самозванец, чужая душа, приютившаяся в теле Ивана? Должен сказать, удивлен, трюк с отравой сработал.

Я сам поднял эту тему, желая показать, что ко мне все эти фантазии не имеют никакого отношения. Да и почему бы не взять инициативу в свои руки?

Желавший что-то сказать отец замолк, а затем, склонив голову набок, произнес:

– Хочешь уверить меня, что ты мой сын?

– Нет, – внутренне напрягшись, словно ступая по минному полю, произнес я и, взглянув в расширившиеся от удивления глаза Темникова, добавил: – Им я был до смерти, несколько лет назад. Теперь я Морозов. Магия рода приняла меня. Осталось пройти обряд эмансипации и стать главой, но это конечно же не сейчас, чуть попозже.

– Хочешь сказать, что ты не наглый попаданец, занявший тело моего сына?! – произнес Темников, и за его спиной появилось облако тьмы.

– Убери ауру, или я тебя успокою, – произнес вошедший в комнату одетый в удобную одежду Феофан, держащий в руке саблю.

– Да ты весьма зол, – произнес отец, посмотрев на наставника. – Обпился какими-то зельями? Собрался убить меня?

– Только если ты будешь неправильно себя вести. Теперь это мое поле боя. Попробуешь качать права с помощью магии – и очень сильно пожалеешь.

– Ты знаешь, зачем я здесь, – серьезно посмотрел на наставника отец. – Я должен вывести его на чистую воду и разобраться в ситуации, а ты, став на его сторону, подводишь род Морозовых.

– Закройся! – рявкнул Феофан, и я впервые заметил, как вокруг него формируется какая-то красная аура. – Я проверил его всеми видами чувств. Он – Иван! Настоящий! И он не пытался меня отравить!

– Успокой своего пса, – посмотрел на меня задумавшийся отец. – Помимо этого вопроса нам еще многое следует обсудить.

Несколько успокоившийся наставник отошел, а отец, нахмурившись, произнес:

– К сожалению, я не имею возможности провести подобную проверку, поэтому рад, если все обстоит именно так. Вы должны понять, что я обязан был что-то делать, ведь имеющаяся у меня в руках информация требовала проверки.

– Поэтому понадобилось отравить Феофана? – спросил я и искренне рассмеялся.

То, что отец столь быстро признал свою ошибку и даже попытался оправдываться, успокоило меня и придало немало сил.

– Пусть я ребенок, – резко прекратив смеяться, посмотрел отцу в глаза. – Но не стоит считать меня идиотом. Если у тебя были подозрения, ты мог просто рассказать все Феофану и проверить. Твоя цель заключалась в другом! Думаю, что ты хотел убрать от меня единственного верного человека, который может тебе противостоять. Зачем тебе это? Хочешь влиять на мои решения?

– Мне нужно было проверить тебя. А Феофан никогда не согласился бы мне помочь.

– Отличная логика! – показал я большой палец. – Если кто-то, по моему мнению, не выполнит важную просьбу, то я его отравлю, и это обязательно поможет. Это точно твои мысли. Вероятно, перед приходом сюда ты снова яда Беловой хряпнул?! Что это за чушь?!

– Ты выглядишь довольно убедительным в своем недовольстве, – произнес отец. – Возможно, книга ритуалов врала или старик не использовал знания оттуда?

– Издеваешься над нами?! – Я начал кипятиться. – Какая, пилки, книга ритуалов?! Не делай вид, что дело в этом и у тебя были какие-либо основания так поступать! Просто скажи, зачем ты отравил Феофана!

– Книга ритуалов Морозова у меня действительно есть, – фыркнул отец и сам начал кипятиться. – И не смей так со мной разговаривать! С чего ты решил, что я буду отчитываться перед тобой?! С чего ты только это взял?! Думаешь, я боюсь этого старика с зубочисткой? Понадобится, и я скручу в бараний рог и его, и тебя!

– Ты сам сюда пришел, – добавив в голос холода, напомнил я ему. – Не хочешь конструктивного разговора? Тогда иди вон! Но знай: в таком случае можешь больше ни о чем меня не просить. – Заметив, что отец открыл рот, чтобы что-то сказать, я перебил его: – Ни о посещении нужных тебе балов, ни о встречах с какими-то людьми, ни о чем-то другом.

– Я твой официальный опекун до совершеннолетия, – произнес отец настойчиво. – Так что будешь делать то, что я скажу!

– Ты кое в чем прав, – произнес я таким же тоном. – Ты мой официальный опекун. Но юридически не значит фактически! Тебе не удастся заставить меня делать то, что я не хочу. А при необходимости через год или два я пройду обряд эмансипации. Стану совершеннолетним и буду сам определять свою судьбу.

Глаза отца налились тьмой.

– Ты в этом уверен?

– Более чем! – в ответ произнес я, и мои глаза налились синим светом. – К тому же если попробуешь давить на человека, который спас наследника императора и других представителей боярских родов от смерти, то очень сильно пожалеешь. Будь уверен, я сумею воспользоваться этим обстоятельством и хорошенько тебе насолить.

– Как начал делать это сейчас? – спросил он. – Переманивая моих людей на свой завод?