«Мой друг – инопланетянин!»

– Молчать! – оборвал его Петр. – Вперед, с Богом!

Сфера вылезала из жижи, все убыстряя движение. По мере выхода на поверхность вид из сферы начал раздваиваться – если ниже поверхности бурлила золотистая жидкость, то над ней начинался уже какой-то другой мир. Прежний котлован исчез. Появились дворцы с колоннами, мощеные улицы, и над всем этим – тропическое солнце. «Напоминает античный Рим» – пронеслась мысль. Если смотреть из верхней части сферы, она как бы вылезала из искристо-белого песка, который в этом мире был, кажется, везде. Наконец сфера полностью оказалась на поверхности, и ускорение увеличилось на порядок. Мы рванули в небо довольно резко. Прекрасные бухты. Море, уходящее вдаль – все стремительно удалялось – но я успел подробно осмотреть строения: они поражали геометрической упорядоченностью расположения и колоссальными размерами: минимум в десятки раз превосходившими земные. Почти все они вытянулись вдоль береговой линии. Небо было оранжево-желтым и очень ярким: солнце стояло в зените. Уже удалившись от земли на значительное расстояние, я заметил вдоль береговой линии какое-то движение – это были то ли огромные киты, то ли… Я присмотрелся и обомлел: в воде плескались гигантские человеческие фигуры! Стало понятно, почему я практически никого не увидел на берегу – видимо, население этого мира большее время жило в море, лишь изредка выходя на сушу. «Атланты! Древние люди, жившие на Земле миллионы лет назад!» – подумал я.

– Да, скорее всего, – согласился Петр, принимавший оформленные мыслеформы за сказанное вслух.

Подросток Леха сидел тихо, лишь время от времени крутя головой по сторонам и с опаской прислушиваясь к нашим репликам.

– Нужно пробиваться наверх. Похоже, здесь успело образоваться несколько миров – нам понадобится некоторое время: сфера, к сожалению, движется слишком медленно.

Мы почти уже приблизились к верхним слоям атмосферы. По мере подъема движение замедлилось. Вверху над нами стала появляться какая-то зеркальная пленка. Казалось, мы поднимаемся со дна моря к поверхности. Вот мы приблизились к границе вплотную, движение сферы почти приостановилось. Мы так же осторожно, как при выходе из желтой жижи, коснулись ее и часть сферы прошла насквозь.

***

Миры мелькали один за другим, я насчитал четырнадцать, потом сбился со счета и перестал. Хотя смены дня и ночи не было, по ощущениям прошло уже около недели. Есть и пить мы не хотели – сфера обеспечивала нас всем необходимым на молекулярном уровне. Петр сидел хмурый, от вопросов уклонялся. Все время что-то считал на бортовом компьютере и, судя по его все ухудшающемуся настроению, выходило что-то совсем нежизнерадостное. В ответ на мое ультимативное заявление, что я «запарился не понимать, что происходит», ответил, что сам пока мало что понимает. И как только что-то прояснится, сразу расскажет. Единственно, что пока ясно, – это то, что мы должны любыми путями добраться до машины. Но она в самом последнем мире – граничащем с Земным. А между жижей и нашей реальностью все время нарождаются новые миры – собственно, в них и трансформируется сама жижа. Причём происходит это со скоростью, сравнимой со скоростью движения нашей сферы.

– В конце концов, чего ещё ожидать – эта спасательная капсула, для длительного движения вообще мало приспособлена. Но мы все же продвигаемся. По моим расчетам, пока мы проходим семь миров, нарождается еще шесть. Только бы не увеличилась скорость сублимации, – он нахмурился. – Если это случится, конец. Нам не выбраться.

– Так, может, пойти вправо или влево? У этой дыры площадь ведь была какая-то ограниченная – два гектара, что ли?

– Нет больше ограничения. И знаешь, я не хотел тебе говорить, но, кажется, то, через что мы сейчас движемся, – это живой организм. Причем очень молодой. В буквальном смысле, только что родившийся. Младенец, так сказать. Только не спрашивай, как это произошло, – сам пока понять не могу.

Поскольку именно это я и хотел спросить, а других вопросов у меня не было, то я молча стал рассматривать окружающее. Мы двигались в белесом тумане, из которого время от времени выплывали грандиозные скульптурные композиции – иногда с фрагментами фасадов и колоннад, подсвеченные сильными прожекторами. Сейчас мимо нас величественно проплывали четыре коня в натуральную величину, отлитые, вероятно, из бронзы. Вздыбившись и оскалившись, они мчали изукрашенный гербами лафет, в котором стоял какой-то тип, похожий на римского императора, с венком на голове. Внизу виднелась балюстрада дворца. На нем, видимо, и была установлена композиция. Не успели кони скрыться из виду, как из тумана показались новые фигуры.

Мы увидели средних размеров фонтан, в центре которого величественно возвышалась композиция из двух скульптур: одна изображала женщину с венком на голове и обнажённой грудью, обнимающую деревце размером с молодую березу; позади женщины невысокий мужчина в тоге с зорким воодушевлением вглядывался вдаль, приобнимая девушку за бедра. Девушка откинула голову назад и по-балетному подняла руки над головой. Постамент был украшен вензелями и полуобнаженными женскими и мужскими фигурами.

Фонтан некоторое время плыл совсем рядом с нашей сферой, и я прочел надпись на табличке, водруженной у основания фонтана:

«Бог красоты Аполлон был влюблен в нимфу Дафну. Но только та не отвечала ему взаимностью. Мать земли, богиня Гея, желая помочь Дафне, превратила ее в лавровое дерево. И, услышав в дереве биение ее сердца, Аполлон в слезах произнес: «Лавр, с этого момента ты – священное дерево, и из твоих листьев будут делать короны, которыми станут венчать головы героев».

Одновременно с фонтаном выплыла еще одна монументальная композиция: у основания водопада по обеим его сторонам высились скульптуры, изображающие русалок в человеческий рост. На самом же верху водоопад венчал огромный полуголый мужик с вьющимися волосами и трезубцем в руке. У подножия статуи золотом было выведено: “POSEIDON”. Я еще раз с уважением взглянул на мужика.

«Наверное, это «Творческий Мир» воображения какого-то скульптора-монументалиста. А может, и целой школы – уж больно глобально наворочено. Для одного многовато будет», – подумал я.

Далее мы прошли через несколько миров каких-то непростых личностей, причем преимущественно неземного происхождения: они были набиты щупальцами, кубами и призмами, крутящимися в каких-то водоворотах. Впрочем, возможно это был «Мир иллюзий» начинающего фантаста – но, скорее всего, нет. Миры иллюзий обычно логично простроены и продуманы; в них сразу чувствовалось, что люди, их создавшие, просидели не одну пару штанов в стараниях, чтоб комар носа не подточил, стыкуя все увязочки и причинно-следственные связи. Таких миров мы уже видели штук семь.

Сильное впечатление, особенно при первом своём появлении, на меня произвел «Мир мертвых», или как его еще называют «Тот Свет».

***

Путешествие на «Тот Свет» началось неожиданно. Мы как раз выходили из маленького мирка под названием то ли «Мир животных» то ли «Мир бредовых идей тайного зоофила».

Такое пришло в голову по причине обилия картин спаривания разных видов животных, насекомых и даже рыб – несмотря на отсутствие у таковых в природе данного явления.

Сфера уже почти вылезала в какое-то пространство, заполненное слепящим светом, как вдруг все прекратилось. Не знаю как, конкретных ощущений, пожалуй, и не было, но я понял сразу – жизнь закончилась. Я видел, как мое обмякшее тело стало медленно сползать по стенке сферы на пол, и дальше я как бы уже смотрел на него сверху и немного сбоку. Поза была неестественной и я еще подумал: «как неудобно я лежу». Вокруг испуганно суетился Петр, но и он в какой то момент, словно споткнувшись на бегу, сначала упал на колени, а потом ткнулся лицом в пол рядом со мной. А Леха, кажется, вообще ничего не успел почувствовать – он и так лежал, у него просто закрылись глаза, черты лица расслабились и оно стало холодным и равнодушным. Мы умерли.

Капсула неумолимо продолжала свое движение вверх, через пространство «Того Света».

Рядом с собой я заметил два эфемерных силуэта, однако, имеющих вполне человеческие очертания – некое подобие туловища, рук и головы. Мне пришла в голову мысль, что может быть это отделившиеся астральные облолочки Петра и Лехи. Мы находились несколько за пределами капсулы, но могли хорошо видеть свои мертвые тела через ее прозрачные стенки.

Была иллюзия совершенно полноценного существования, но без физического тела. Все мысли и чувства, вплоть до эмоциональных реакций, сохранились. Вокруг плавали какие-то неясные тени.

Некоторые из них пытались схватить меня, видимо, с целью оставновить движение, или, зацепившись за меня двигаться вместе. Одному существу это даже на некоторое время удалось.

Совершено голый, но с густым светлым волосяным покровом на руках, он выглядел индеферентно. Выражение лица было безразличным. По росту он напоминал то ли карлика, то ли ребенка лет двенадцати. Когда я пролетал мимо него, он схватил за плечо, и ловко работая маленькими руками, вскарабкался на спину. Обхватив меня за шею, а ногами за поясницу, он замер. Мое движение вверх сперва приостановилось, а затем и вовсе прекратилось.

Я не испытывал особого страха, но и не понимал, что предпринять. Было очевидно, что, пока это существо висит на мне, движение не возобновится. По всей видимости, туда, куда двигался я, ему путь был заказан. Я раздумывал.

Среда, в которой я находился, не казалась враждебной, но здесь были свои правила игры, о которых существо было осведомлено лучше меня. Однако, пока я раздумывал, мы, кажется, начали двигаться вниз. Я почувствовал себя наживкой в огромном океане, мимо меня проплывали пучеглазые рыбы, я был им любопытен, и для кого-то из них, видимо, должен был стать едой. «Или уже стал? – пронзила меня мысль. – Что делает со мной это существо на спине? Ведь без него я двигался вверх. А сейчас я выполняю какую-то чужую волю и больше не свободен! То есть меня уже съели!» Эти мысли вывели меня из апатии, и я попробовал освободиться от незваного попутчика. Я нащупал у себя на шее его руку – она была упругой как резина, но теплой как настоящее тело. Я медленно попытался ослабить ее хватку – мне удалось оторвать от себя руку, но это ничего не изменило, существо по-прежнему крепко сидело на моей спине. Движение вниз стало ускоряться. Я начал нервничать. У меня возникло ощущение, что чем ниже мы опускаемся, тем меньше у меня шансов. Я рванул руку и одновременно изо всей силы локтями сильно ударил по телу. Кажется, существо не ожидало такого резкого маневра. Оно слетело с моей спины, однако продолжало цепляться, пытаясь снова подтянуться к моей шее. Завязалась настоящая борьба – я боролся со всем отчаянием, понимая, что если дам ему снова залезть на себя, шанса освободиться больше не будет.

Я совершенно не понимал, что происходит, и это усугубляло панику. Существо не проявляло вообще никаких эмоций – оно просто тупо и настойчиво хватало меня за разные части тела, извивалось в моих руках, некоторые части его тела растягивались, оно, словно было сделано из какого то эластичного материала. Наконец я зажал его извивающееся тело в вытянутых руках и остановился в полном отчаянии, чувствуя, что сил удерживать его долго у меня не хватит. Движение вниз не прекращалось. Вспомнив уроки медитации, я, глядя на существо, вообразил, что оно исчезает, превращается в камень, сгорает. Наконец я начал молиться, прочитал «Богородица, Дева, радуйся…» – ничего не помогало. Вдруг я почувствовал, что кто-то еще лезет по моей спине, я сорвал его, и, держа в каждой руке по извивающемуся существу, начал громко звать на помощь. Я был на грани отчаяния – было очевидно, что справиться с ними мне не по силам.

Вдруг сверху стал спускаться еще один силуэт. Сначала я подумал, что это еще один мерзкий карлик, но через некоторое время увидел, что силуэт человеческий, и чем-то мне очень знакомый. И хотя я уже плохо помнил свое детство, я вдруг узнал в нем свою давно умершую бабушку – мать моей матери, с которой у меня были замечательные отношения и которая меня очень любила. Она приблизилась ко мне и протянула руки, какбы прося отдать ей тех, кого я держал. Взяла существ – оба как-то сразу присмирели и обмякли – и стала без тени улыбки с видимым интересом разглядывать их. Падение моего тела приостановилось и через некоторое время сменилось ускоряющимся движением вверх. Женский силуэт еще некоторое время парил рядом со мной, а затем растаял. Какие-то мелкие тени мелькали все быстрей и быстрей, их попытки помешать моему движению становились все более вялыми и, в конце концов, прекратились. И в этот момент у меня над головой вспыхнуло золотое сияние – стало видно, что я двигаюсь по огромному туннелю, в конце которого – СВЕТ.

***

Из туннеля я попал на вокзал. Это был центральный вокзал Гамбурга – изящное громадное произведение металло-заклепочного искусства с огромными арками и анфиладами, все залитое ярким светом. На сводчатом козырьке светилась готическая надпись «HAUPTBAHNHOFF». По платформам и переходам, среди прибывающих и убывающих поездов сновали группы людей, кого-то встречающих и провожающих. Настроение здесь царило радостно приподнятое, в центре почти каждой группы фигур выделялся человек, которому все наперебой что-то объясняли, показывали какие-то предметы, возбужденно жестикулируя руками.

Я не знал, куда мне идти, но ноги сами понесли меня на третий уровень, к большому фонарю посреди нависающей над поездами балюстрады. Там, во время моих поездок в Гамбург, я обычно назначал встречу своим друзьям и знакомым. Каково же было мое изумление, когда в стоящих под фонарем людях я признал многих из моих умерших родственников и некоторых друзей.

Я был совершенно сбит с толку. Все бросились ко мне и принялись наперебой объяснять: оказывается я попал во вторую зону «Того Света», мне колоссально повезло, потому что мне удалось быстро и без особых потерь преодолеть область низких вибраций, и теперь они хотят проводить меня туда, где мне «и надлежит быть дальше». Видя мое опасение при последних словах, меня успокоили, что «ничего плохого теперь уже не случится». Я просто отправлюсь туда, где при жизни в физическом теле была моя душа. Куда, они и сами не знают – это же моя душа – но я скоро все сам увижу, и мы еще встретимся, когда сюда попадет еще кто-то из «наших».

Признаться честно, их добрая суета меня сильно поддержала. Я, хотя и пребывал в некоторой прострации, все же перестал бояться происходящего, и когда транслятор объявил: «Дмитрий Анашкин, ваш поезд отправляется с 13 платформы через 10 минут», испытывал только легкое сожаление, что встреча с родственниками была так коротка.

***

Поезд ехал недолго, но все же достаточно, чтобы я смог вспомнить многое из своей предыдущей жизни. Естественно, более всего меня волновало, что ждет меня впереди. Я не то что бы переживал. Но узнать, где же была моя душа, пока я жил на Земле, было невероятно любопытно. Ведь я прожил, образно говоря, не одну, а несколько Земных жизней. По образованию я был ученый физик; потом восемь лет я профессионально проработал музыкантом, играя на гитаре; затем я стал удачливым бизнесменом и, торгуя недвижимостью, заработал себе немаленькое состояние; после этого лет десять я был лидером и вдохновителем крупнейшей общественной организации… Параллельно я нарисовал одну картину и написал одну книгу.

Ну и где же все это время была моя душа?

***

Открылись двери, я вышел на платформу и настороженно огляделся. Ко мне приблизился смуглый молодой человек с двумя сережками в ухе. Вы Дмитрий? – вопрос был риторическим, так как кроме меня из поезда на этой остановке не вышел никто. – Я кивнул головой. «Меня просили встретить вас и отвезти домой», – приветливо сказал парень, и мы двинулись к машине. Это оказался лимузин, почему-то розового цвета. «Вот это да, – подумал я. – Всю жизнь на черных машинах проездил, а душа оказывается, розовых просила». – Я озадаченно почесал затылок и сел на переднее сиденье. Парень недоуменно посмотрел на меня, видимо, это было место для телохранителя, но я очень хотел поговорить и пересаживаться не стал.

А зря. Парень ничего не знал. В прежней жизни был слесарем вагоноремонтного завода, ездил на зеленом запорожце и жгуче завидовал водителям такси. Более ничего путного из разговора я почерпнуть не смог. Любая тема сворачивала на обсуждение марок автомобилей и кончалась несомненным выводом, что его розовый лимузин – самая крутая тачка на «Том Свете» – самая надежная, самая быстрая, самая длинная, и самая розовая.

Оставив его в покое, я стал смотреть по сторонам. Мы ехали по неширокой, спокойной улице, на которой стояли небольшие домики, утопающие в зелени. Дома сверкали застекленными верандами, каждый имел свой дворик с обязательным уютным гамаком и фонтанчиком (это, видимо, было здесь модно), цвета поражали своей сочностью, солнечностью и жизнерадостностью. Вскоре мое внимание привлекли стоящие вдоль дороги стенды, увешанные плакатами. Я разглядел один поподробнее:

«Концерт на Холме Возвращения. Артур Ли – лидер, вокалист, мультиинструменталист и автор песен легендарной лос-анджелесской [битая ссылка] психоделической группы «[битая ссылка] Love». «Первый чёрный [битая ссылка] хиппи!». Фуршет в честь прибытия! Умер [битая ссылка] 3 августа [битая ссылка] 2006 – первое выступление на «Том Свете»!

На плакате красовался независимого вида чернокожий паренек. Что-то было не похоже, чтобы он только что умер, успев, при этом уже стать знаменитым… «Ну да, – вспомнилось мне. – Они же говорили, здесь всем максимум по тридцать на вид… Да и сами они…»

Я вдруг понял, что меня смущало во время моего общения с родственниками: они ж были все молодыми!

Смешно, но из-за пережитого шока я не понял это сразу, только вот как-то узнавал их все время с некоторым трудом – и этот факт дошел до меня только сейчас. Я осторожно взглянул в зеркало: на вид мне было лет двадцать пять…

***

Подъехали к большому белому дому, утопающему в зелени.