Седьмой круг. Свой путь

Тьма заволокла взор Леонарда. Он передвигался благодаря лишь размытым инстинктам; шёл, не зная куда и зачем. Молодой маг не мог найти себя внутри своей же головы, разрывающейся от заполонивших её зловещих голосов. Тысячей хрипящих, утробных звуков, складываясь в неизвестные слова и фразы, они теснили мысли и будто бы правили теперь над всем его естеством.

Черная книга почуяла кровь и приказала схватить её, и Лео повиновался. А затем фолиант весь обратился дымом, истончаясь и проникая внутрь мага через порез на ладони…

Рана затянулась, когда поглотила тьму до последней капли.

И теперь, не отдавая отчет своим действиям, плелся Лео к излюбленной им поляне. Он помнил её, помнил тишину и уединение, и хотел теперь спрятаться там, как и раньше, подальше от бдительных глаз и подальше от тех, кому он мог навредить.

Кто-то кричал на него из вне, кто-то жалобно приказывал остановиться, но Лео совсем не понимал этих знакомых ему человеческих слов. От страха зубы стучали друг о друга, но маг продолжал сопротивляться. Он не желал подчиняться никому из тех, кто пытался царствовать сейчас в его голове.

Родрик готовился завершить свою гадкую миссию, горделиво наслаждаясь тем, как же быстро сумел он справиться с наивным, безвольным юнцом. Он уже ни раз наблюдал подобную реакцию на свой хитроумный гипноз, каким всё утро оплетал и смущал ум Леонарда, понуждая его вести себя беспорядочно, опрометчиво. Для этого он и прибыл. Так приказал ему Мортимер.

И вот, глядя, как стращаемый им субъект стал ломаться и таять на глазах, Родрик уже готов был порадоваться за успех своего предприятия. Он снова повернулся к лесу и сложил руками жест, означающий “всё в порядке”, а после продолжил терпеливо следить, шагая поодаль за свихнувшимся Лео.

Затягивая невидимые сети и заплетая магические путы вокруг молодого подмастерья, надзиратель насаждал свою волю, заставляя парнишку допустить ошибку, испугаться и, защищаясь от вымышленной опасности, обратиться к запретному колдовству.

К сожалению для Родрика, скоро так и произошло.

Он видел, как прибыли они на лесную поляну. Как мальчишка повалился на корни могучего кедра, хватаясь за голову и часто дыша. Его напарник – дознаватель Трибунала Родрик – был рядом. Наблюдал и творил злую свою ворожбу.

Тот, кто не выдавал себя, прячась среди лесной тени, хорошо успел уже изучить это место. Он начал свой шпионаж ровно через три дня после того, как Лео прибыл в Мордагрд. С утра и до вечера, укрываемый особенными чарами и заклятьями, жадно следил он за учеником кузнеца, изучив его распорядок, привычки, манеры, слабости.

Он был одним из лучших агентов Мордагрда, неподражаемым кудесником тайн, прядильщиком интриг, мастером маскировки, терпеливым и расчётливым охотником за секретами. Его глаза одинаково хорошо умели видеть в свете и в тьме, и без ошибок читали по губам. И умели они видеть иначе, глубже, пробираясь в самую глубину человеческой сути, прорицая, разглядывая душу. И теперь он посмел поддаться смятению: в мальчишке шпион заметил что-то неладное, нечто необъяснимое. Но на свою беду не успел предупредить об этом Родрика…

Агент этот не знавал ещё провала в своих происках, но сегодня дело сорвалось с крючка. Он давно уже должен был доложить старшим магам о случившемся, но от чего-то до сих пор так не сделал. Быть может, он попросту не сомневался в своём напарнике, зная, как искусен Родрик в чаротворном гипнозе, каким издевательски дурачил сейчас беспомощного мальчишку. Или, быть может, потому, что кто-то другой, не менее коварный и умелый, обвел его самого вокруг пальца…

Он замешкался, запутался, всё явственнее ощущая присутствие кого-то ещё неподалеку. Чьи-то чары просачивались в ум, застилая его маревом пелены. Беззвучные и легкие, словно шелковый саван, слепили они навязчивой дремотой. Шпион завертел головой, принюхался, навострил слух, выискивая другого. Мысли путались и сгущались, как рой взбесившихся пчёл. Словно бы стал он забывать, зачем пришел сюда. Почему?.. И лишь мимолетно отвлекся от цели первостепенной, убаюканный чужой ворожбой, когда вздрогнул лес от кошмара.

Сердце шпиона ушло в пятки, а дыхание сбилось, когда Родрика не стало.

Нет, напарник его не был убит или разорван в клочья, каким-то изощренным заклятием. Родрик просто исчез. Ещё мгновенье назад, невредимый, стоял он перед разъяренным, рычащим, словно дикий зверь мальчишкой, как в миг обратился чёрным дымом и развеялся по ветру. Будто его никогда и не было. И не осталось ни пыли, ни праха…

Вопиющий ужас объял шпиона, душа его треснула и разлетелась на сотню осколков, как хрупкий фарфор от падения. И, наплевав на устав, правила и приказы, он побежал прочь, очертя голову. Он больше не хотел возвращаться туда. Даже под страхом смерти.

До самого Мордгарда бежал он, не оборачивая головы, но так и не смог понять, что же случилось там, на проклятой поляне. Тогда же, всё ещё дрожа, он извлек из плаща оракул и стал скулить над ним о помощи.

Незаметная тень скользнула среди деревьев: её обладатель почуял смертельную опасность. Неизвестный ужаснулся исчезновением Родрика не меньше Мордгардского шпиона, и стать следующим пропавшим без вести ему не хотелось. Сведения, которые он сегодня добыл были крайне ценны для его господина, и теперь ему предстояло сохранить их в своем целом, оставшимся при жизни уме. И ум подсказывал ему уносить подальше ноги от разбушевавшегося, клокочущего леса, где произошло нечто страшное, не поддающееся никаким толкованиям.

– Ты же герцог! – прохрипел Бьерн и ударил кулаком по столу. – Неужели ты не можешь ничего с этим поделать?

– Пожалуйста, прекрати себя так вести, – правитель Мордгарда выглядел потерянным. – Поверь мне, я пытался. Тут происходит что-то странное…

– О чем ты говоришь? – как бы не старался кузнец, вести себя подобающе не удавалось. – Да кто в округе вообще может перечить тебе?

– Трибунал, – герцог перешел на шепот и всем своим видом умолял великого мастера говорить хотя бы капельку тише. – Их власть в вопросах волшебства на порядок выше моей. Только король…

– Так вызови короля, раздери меня пустота!

– Я буду вынужден позвать стражу, если ты не прекратишь кричать, – герцог не угрожал, но очевидно был чем-то испуган. – Прошу тебя, успокойся!

С тех пор, как целый отряд солдат и боевых магов Трибунала конвоировали Леонарда до одного из мордгардских Домов Скорби, прошло восемь дней. В строжайшем секрете держалась дальнейшая его судьба. Даже герцог, не смотря на свои почти безграничные полномочия, не имел сил изменить это. И сейчас пребывал он в глубоком смятении, пытаясь припомнить хотя бы одну похожую ситуацию за время своего правления. Но на ум так ничего и не приходило. Загадочным был этот процесс, а его стремительное развитие и вовсе заводило в тупик.

Герцог сдавал позиции. Всюду теперь ему мерещился заговор, и он утратил доверия ко всем из своего окружения. Правитель Мордгарда боялся.

А Бьерн совсем сходил с ума от гнева и нетерпения. Всё это время пребывал он в глубоком горе, перестав даже пить. Чувство вины за случившееся угнетало его и порабощало. Казалось мастеру, что стал он жертвой какой-то злой и неуместной шутки, вышедшей из-под контроля. Всю неделю он яростно добивался встречи с герцогом и, наконец-таки, тот решился на тайную аудиенцию, организованную им самим поспешно и неумело.

Они сидели за письменным столом в большом кабинете, тускло освещаемым единственной свечей. За стенами замка царила глубокая ночь. Оба были совсем не в себе. Один – от горя и злости, второй – измученный страхом и едва контролируемой паранойей.

Настроение Бьерна было яростным и напористым. Он жадно желал помочь своему подмастерью, одному из немногих, с кем удалось ему сблизиться за все время своего обособленного существования. А герцог был совсем другим. Возбужденно вслушиваясь в каждый шорох, какой только мог показаться ему подозрительным, постоянно вскакивал он со стула и прислонял ухо к двери, дабы удостовериться, что их не подслушивают.

– Ты можешь мне, наконец, объяснить, что у тебя тут творится? – Бьерн сумел усмирить себя, озабоченный мытарствами правителя. – Я тебя в жизни таким не видел.

– Да… если ты больше не будешь повышать голос, – правитель жалобно посмотрел на собеседника. – Ты, наверное, остался единственным, кому я теперь могу доверять, но от этого не легче.

– Не томи уже!..

– Все это произошло как-то слишком внезапно, – стал шепотом рассказывать герцог. – В тот день я совершенно случайно увидел, как из замка выдвинулась целая свора магов и солдат. Мне стало интересно, в первую очередь от того, что меня об их намерениях никто не уведомил. Тогда я узнал, что приказ отправить куда-то отряд отдал Мортимер, а сам пошел во главе процесса, – правитель Мордагрда сделал небольшую паузу и вслушался в ночную тишину. – После, мне удалось выяснить, что Мортимер получил какие-то крайне важные и срочные сведения от одного из своих тайных агентов. Тогда я немедленно приказал привести шпиона ко мне и допросил его.

– И? Чего он тебе наплел?

– Он был напуган. Страшно напуган! – герцог задрожал. – Мямлил что-то невнятное, как сумасшедший и будто бы скрывал нечто важное. Естественно, я выудил из него кое-чего… – Он уселся за стол и придвинул голову поближе к Бьерну. – Оказывается, Мортимер заставил его наблюдать за твоим учеником уже через пару дней после того, как тот прибыл в Мордгард. Но мне он об этом ничего не сказал! – Правитель замолк и снова навострил уши, а когда ничего не услышал, продолжил. – Агенты редко отчитываются передо мной лично. Так заведено, что все сведения они передают моим советникам. И этот ничем не отличался. Немногое я сумел выпытать у него после. Раз за разом он только и повторял, что все его задачи сводились лишь к наблюдению за изгнанником. Он явно боялся болтать больше, но…

– То есть, твой старикашка-маг так и не упоминал при тебе, что за Лео ведется слежка? – Бьерн перебил его несдержано. – Он действовал в своих интересах или?..

– Не думаю… Скорее всего, он получил приказ от кого-то ещё. Кого страшится даже больше, чем меня! – лицо герцога искривилось. – Подобные загадки очень настораживают… Особенно, когда я не могу выяснить, кто с такой большой властью за всем этим стоит и почему действует тайно.

– А этого Мортимера ты не удосужился потом спросить?

– Послушай, что было дальше, – герцог дергано приложил палец к губам, напоминая кузнецу, чтоб вёл себя тише. – Конвой вернулся в замок скоро, а вот Мортимера я увидел лишь через пару дней. Он вел себя надменно и издевательски, отвечая на все мои вопросы так, мол, решения и задачи Трибунала – не моего ума дело, и он не в праве ничего разглашать. – Правитель Мордгарда недовольно поморщился. – Тогда я пригрозил ему отставкой и даже пытками, но он только посмеялся в ответ, а затем…

– Что затем?!

– Тише ты! – герцог на всякий случай послушал, что происходит за дверью. – Затем, Мортимер и его агент исчезли, как будто бы испарились! И никто до сих не знает, что с ними случилось. Я обращался к местным представителям Трибунала, но те заявили, что всё под их чутким контролем, а с моим советником и его шпионом всё в полном порядке. Большего я от них добиться не смог. Они выпроводили меня, будто какого-то крестьянского мальчишку!

Бьерн молчал, только округлил глаза от изумления.

– Сдается мне, твой подмастерье чего-то не договаривал и теперь я боюсь, как бы и на меня или на тебя не спустили собак за то, что мы его защищаем, – герцог серьезно посмотрел на кузнеца. – Кажется, он перешел дорогу силам, с которыми попросту не может тягаться…

– Чего? Лео? – Бьерн протестовал полушепотом. – Да быть того не может! Я знаю его, он…

– Это ещё не все, – остановил его герцог. – Надзиратель, что был направлен в Великую Кузницу. Ты знаешь, что произолшло с ним?

– Нет, – угрюмо ответил мастер.

– Потому агент и был так страшно напуган. Он рассказал мне, как твой парнишка превратил того несчастного в пыль. В какой-то черный дым! – герцог задышал чаще. – Большего я не смог из шпиона вытянуть. Он как будто бредил и только повторял себе под нос одно и то же. Говорил о том, что Леонард – непостижимое зло! Что ужаснее и опаснее он в жизни никого не встречал! А понаблюдать за свою жизнь он успел, поверь мне, за всякими страстями.

– Не верю я в это! – Бьерн встал и снова повысил голос. – Я на отрез отказываюсь принимать этот бред сивой кобылы!