Неидеальная история

Ведь всем давно известно: те дела,

Что были злыми нас переживут.

Что сделано из добрых побуждений -

В могилу с нами следует всегда…

Было ничего не понятно, но зато немного жутковато и так интересно, что я сидела и слушала, затаив дыхание. Я смотрела и не узнавала своего дедушку. Тот самый дедушка, который постоянно клюет носом в своем кресле и говорит всякую ерунду, сейчас был настоящим актером. Звучали трубы, гремел дедушкин голос и я сидела, словно не на своем диване, поджав ноги, а в театральном зале и смотрела на сцену, где происходит что-то не совсем понятное, но очень, очень интересное.

А потом дедушка запел. Никогда бы не подумала, что он умеет так петь. Таким громким и немного страшным бархатным голосом. Почему же тогда его голос каждый день так дребезжит? Я думаю, он просто скрывает от всех, что был актером. Здесь кроется какая-то страшная тайна.

Аве Цезарь! – пел дедушка, – Рим Великий! Аве Цезарь!

И вдруг он закашлялся. Он кашлял так долго, что начал задыхаться. На глазах его выступили слезы, он упал на колени, дополз до своего кресла и вцепился руками в лежащий на нем плед. Он кашлял и кашлял, сотрясаясь всем телом, а потом начал хрипеть. Я перепугалась, подбежала к нему и стала стучать его кулаком по спине.

– Нет, – прохрипел дедушка, – Лекарство… Там, на столе.

Я мигом принесла ему баночку со стола. Дедушка, не переставая кашлять, вытряс себе на ладонь две розовых таблетки.

– Воды, – прохрипел он.

Я сбегала и принесла стакан воды. Дедушка закинул в рот таблетки, запил их водой, еще немного покашлял и уселся на полу, откинувшись спиной на свое кресло. По его щекам текли слезы, венок из золотых листьев сполз набок, худые старческие ноги торчали из-под белой простыни. Я стянула с кресла плед и хотела было накрыть дедушку, но он отрицательно замотал головой.

– Нет, – сказал он, – спектакль еще не окончен.

Он снова встал перед телевизором, а я убежала обратно на диван.

– Он был один достойней остальных,

На Цезаря поднять посмевших руку, – снова загудел дедушка, -

Из всех, из власти алчущих других,

Он честен был один перед собою.

И как, скажите, статься так могло,

Что нет в границах Рима благородных,

Кто мог бы соответствовать ему?

Что лишь о нем, одном мы можем вспомнить,

Чтобы воскликнуть: То был человек!

Дедушка замолчал. Какое-то время он смотрел на меня в наступившей тишине, а потом поклонился. Я захлопала в ладоши. Дедушка поклонился еще раз. Я все хлопала, а дедушка кланялся и кланялся. Я заметила, что по его щекам опять бегут слезы. Может быть, он отчего-то расстроился, а может, это из-за кашля, кто знает.

– Вот теперь все, – сказал дедушка.

Он забрал свой чемоданчик и отправился в свою комнату. Он как-то сразу опять превратился в прежнего дедушку, сгорбленного, кряхтящего и шаркающего ногами. Он долго возился в своей комнате, а потом вышел одетый в свой привычный халат, сел свое кресло и укрылся пледом. Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

Я хотела расспросить его обо всем этом, но тут вернулись родители. А мы сидели с дедушкой рядом точно так же, словно ничего и не произошло за все это время. Мама посмотрела на нас, улыбнулась и сказала, какие мы все же молодцы. А дедушка незаметно подмигнул мне. Теперь у нас есть своя тайна.

***

Мы с Лилит возились у нас во дворе. Мы взяли стеклянный кувшин и лимон и решили сделать лимонад. Я попросила маму разрезать лимон пополам. Потом мы с Лилит взяли по половинке каждая и стали давить из лимона сок в кувшин. Сока получилось совсем чуть-чуть, какие-то капли, хотя мы рассчитывали, что выдавим где-то полкувшина. Я вернулась на кухню и попросила у мамы нож, чтобы нарезать лимон кольцами. Нож мне мама не дала, а взяла и нарезала лимон сама. Затем мы с Лилит добавили в кувшин воды и попробовали, что получилось. Получилась страшная кислятина. Лилит сморщилась так, что ее стало не узнать. Да и мне тоже сильно свело скулы. Пришлось снова вернуться на кухню и насыпать в кувшин сахар. Теперь получилось очень даже ничего. Но мы с Лилит решили, что неплохо было бы добавить в кувшин льда. Льда нам мама не дала. Сказала, что нечего делать и еще не хватало простудить горло перед самой школой. Пришлось нам с Лилит по очереди пить наш лимонад теплым.

Вдруг мы увидели, что в небо подымается столб черного дыма. Это было совсем рядом, где-то на соседней улице.

Глаза у Лилит загорелись.

– Побежали, посмотрим!

Мы оставили свой лимонад и побежали смотреть что же там такое случилось. Пробежав немного по дороге, мы свернули за угол и увидели, что горит дом. В этом доме было три этажа. Первый этаж был весь объят пламенем. Там была дверь и большая стеклянная витрина, наверное, магазин или аптека. И за стеклом было видно как бушует пламя. А из двери валил густой черный дым и иногда вырывались языки пламени. На втором этаже были узкие зарешеченные окна. Они тоже горели. А на третьем этаже из открытого окна огонь стремился вырваться наверх, словно хотел лизнуть крышу.

Внизу собирался народ. Я увидела мальчишек. Среди них был Дени.

– Привет, – сказала я ему, – Что тут случилось?

– Привет, – ответил Дени, – Дом загорелся. Там, наверху, кажется, кто-то есть.

Действительно, из распахнутого горящего окна доносились какие-то непонятные звуки, похожие на крик.

– Если там кто-то есть, – с серьезным видом сказал Дени, – самим им не выбраться. Весь первый этаж горит. Сейчас приедут пожарные и всех спасут.

Вдруг из толпы вышел молодой парень, подошел совсем близко к горящему дому, задрал голову, что-то высматривая наверху, а потом ловко, как паук, цепляясь за выступы и карнизы забрался по стене на третий этаж и скрылся в горящем окне. Толпа ахнула. Огонь полыхнул еще сильнее, на мгновение заполнив собой все открытое окно. Над улицей повисла мертвая тишина.

Но тут парень снова появился в окне. На руках он держал женщину. Она была маленькая и худая, словно подросток. Он перекинул ее через плечо, вылез из окна и повис на руках, пытаясь найти ногами опору. Голова и руки висящей у него на плече женщины безвольно болтались. Не найдя опоры под ногами, парень разжал пальцы и прыгнул вниз. Он на удивление ловко приземлился на ноги, хотя потом очень сильно на время зажмурился. Наверное, ему было больно.

Подбежавшие к нему люди сразу же унесли женщину подальше от горящего дома. А парень снова повернулся лицом к стене, ловко вскарабкался наверх и исчез в проеме горящего окна.

В этот раз его не было гораздо дольше. А когда он появился, стало видно, что он держит, обнимая, большого грузного мужчину. Мужчина был очень крупный, едва ли не вдвое больше самого парня. Его безжизненное тело, словно бесформенная глыба бултыхалась в цепких объятьях парня. Не выпуская мужчину из рук, парень выглянул из окна вниз. Стало ясно, что спустить его вниз он не сможет. Пламя снова полыхнуло с новой силой, на мгновение объяв их.

Тогда парень взял мужчину покрепче, повернулся к окну спиной и полетел вниз.

Никто не успел понять, что произошло. Раздался страшный хруст. Толстый мужчина лежал на земле, раскинув руки. Находящегося под ним парня даже не было видно. Подбежали люди, схватили толстого мужчину за руки – за ноги и, натужно кряхтя, унесли в сторону. Парень остался лежать на земле неподвижно. Кто-то подбежал к нему, наклонился и стал внимательно разглядывать. Парень открыл глаза, сел, потряс головой. Потом встал на ноги, посмотрел наверх и, снова вскарабкавшись по стене, исчез в горящем окне.

Его не было долго, очень долго. Наконец, когда он появился в окне, над улицей раздался вздох облегчения. Парень держал, прижимая к груди что-то, завернутое в местами обгоревшее одеяло. Огонь снова полыхнул сильно позади парня, оставив у него на спине язык пламени.

– Прыгай! – кто-то надрывно крикнул ему, – Прыгай, ты горишь!

Парень взобрался на окно, покрепче прижал к груди сверток из одеяла и прыгнул вниз…

Он неудачно приземлился, нога его вывернулась вовнутрь. Он неуклюже прошел пару шагов, упал на колени и замер. Подбежавшие люди расцепили ему руки, чтобы забрать сверток и тут… из глубины свернутого одеяла, извиваясь, выкарабкался кот. Обычный серый перепуганный насмерть кот. Он спрыгнул на землю, обернувшись, посмотрел на своего спасителя, громко мяукнул и пустился наутек.

В это время приехала большая пожарная машина. Выбежавшие из нее пожарные рассыпались вокруг дома, разматывая шланги. Следом, завывая сиреной, подъехала машина скорой помощи. Приехавшие на ней медики бросились было к парню, но тут же развернулись и поспешили на помощь другим пострадавшим на пожаре.

Парень покачнулся и рухнул на землю лицом вниз. Находившиеся рядом люди подошли ближе и обступили его вокруг. Мы с Дени оказались ближе всех. Все стояли и смотрели на него, опустив головы. И молчали.