За гранью. Цикл ГРАНЬ

– Ну, про перенервничал. Я вспомнил про Хенрика. Он мне свой рюкзак отдал. Забери, может там что полезное осталось, я все равно не пойму ничего в вещах старого мира.

– Уж точно не сейчас этим заниматься, – пробурчал Кирилл.

Вооружившись, по очереди спрыгнули с борта и добрались до берега. Вода была холодной, градусов шестнадцать, а то и меньше, но все, кто носил арабские халаты, просто подняли их, и не промочили. Так что досталось только Борису, предпочитавшему штаны и не пожелавшему их снимать. Анна же это сделать не поленилась, натянув их только на пляже, сухими. Она никогда не стеснялась своей наготы, похоже, ее даже возбуждали чужие взгляды, когда она голая. Особенно взгляд Кирилла, хотя он старался никогда его не задерживать на наготе Анны.

Бориса было хорошо видно, он стоял в полный рост, что говорило об отсутствии вокруг заметных опасностей. Но, несмотря на это, Кирилл не мог отделаться от ощущения, что Борис увидел нечто экстраординарное, важное, просто не несущее непосредственной угрозы.

Наконец, добрались почти до конца обрыва, и Борис сделав несколько шагов навстречу, не обманул ожидания Кирилла.

– Вы только в обморок не падайте, когда увидите, что там, – предупредил он.

– Что именно? – с напряжением в голосе уточнил Кирилл.

– Словами не объяснить, поверь. Идем, с пляжа отлично видно, даже подниматься от моря не надо. Мне такое и присниться бы не смогло, фантазии бы не хватило.

Анна с Ахмедом переглянулись. Видно было, что Борис их не слабо заинтриговал.

– Люди? – предположил Кирилл.

– Нет, – с недоброй усмешкой ответил Борис. – Людей там как раз нет вообще.

Кирилл не выдержал, и прибавил шаг, остальные устремились за ним. Наконец, обрыв кончился, и открылась широкая перспектива вглубь острова. На первом плане этой перспективы находились одноэтажные рыбацкие домики, их было видно и с катера, но с новой точки было заметно, что домиков много, они образуют поселок, взбегающий по склону зеленого холма вверх, на высоту обрыва. За ними, если смотреть вправо, склон холма поднимался более полого, чем справа, за домами он густо зарос невысоким луговым разнотравьем и синими цветами, среди которых уродливо торчали обугленные скелеты деревьев. Но самое невероятное располагалось чуть дальше, за этими почерневшими кривыми культями, высоко торчащими в небо.

– Ни фига себе, – произнес Кирилл.

Остальные его нагнали и тоже челюсти отвесили от изумления.

Совсем недавно, дня три назад, не больше, тут прошел бой. Не стычка, нет, не столкновение парочки банд, а настоящее побоище, с применением приличного количества танков, бронетранспортеров, вертолетов, легкой и тяжелой артиллерии, гранатометов и прочего оружейного великолепия старого мира. Причем, бились две стороны, а не кто-то из людей с мутантами, поскольку на холме отчетливо читались позиции защитников берега и следы штурма со стороны моря. Местами через луговые травы тянулись уродливые шрамы от танковых траков, виднелись воронки от взрывов, пахло гарью.

– У штурмующих оказалось недостаточно сил, – уверенно заявил Борис. – Они попытались взять прибрежные укрепления нахрапом, оказались разбиты и откатились.

– Да, ты прав, – согласился Кирилл. – Похоже на десант с нескольких кораблей, и прошел он неудачно, закончился отступлением.

– Затем местность хорошо подчистили, – заметила Анна. – Тел нет, уцелевшей техники тоже нет, только подбитая.

– Это странно, – с задумчивым видом молвил Кирилл. – Они же не могли под обстрелом грузить танки обратно на корабли.

– У штурмующих не осталось техники на ходу, – прикинул Борис. – Отступали пешим порядком.

– Возможно, – согласился Кирилл. – Под прикрытием бортовой артиллерии.

– Что будем делать? – напрямую спросила Анна.

Вопрос был важным, но Кирилл не готов был на него однозначно ответить. Понятно, что суть его была много глубже, чем риторическая постановка «что делать дальше», ведь Анна имела ввиду другое – стоит ли искать тех, кто защищал береговые укрепления, или нет.

Кирилл окинул взглядом домики у самого моря. Между ними были натянуты рыбацкие сети из добротного синтетического волокна, за одним из домов виднелся проржавленный кожух генератора, а значит, где-то должно быть топливо. Все то, ради чего они высадились на берег, можно было взять прямо сейчас, погрузить на катер и двинуться дальше, в Исландию. Раньше бы Кирилл, не задумываясь ни на минуту, отдал бы именно такую команду, и обсуждать бы ее ни с кем не стал. Потому что в новом мире любые изменения оказывались изменениями к худшему. Но разве не это хотелось поменять? Разве не ради новых шансов люди предприняли бросок обреченных?

«Мы не дойдем до Исландии на этом утлом катере. – Кирилл нашел серьезный аргумент против своего старого типа мышления. – Поднимется шторм, и все мы утонем в холодной воде. Ребята готовы рискнуть, это ясно, особенно старшие, но я сам уже не готов».

– Десант на кораблях могли выслать только бесплодные с Готланда, – неожиданно произнес Борис. – Значит тут, в обороне, были их враги.

Кирилл сразу понял, к чему он клонит. Ну, вроде как враг моего врага – мой друг. Хотя бы временно. Но это, конечно, далеко не всегда было так.

– Обороняться тоже могли лишь бесплодные с Готланда, – ответил Ахмед. – Подбитая техника есть с обеих сторон, значит, технологии обороняющихся такие же, как у нападавших. Это технологии старого мира, полностью работающие. У диких такого нет.

– Ребята, до меня дошло! – воскликнула Анна. – Стена Вильмана не единственная! Он их наставил, этих стен, в разных местах!

Кирилл хмыкнул. Если принять теорию селекции, в этом был смысл, да еще какой! Если бы «стена Вильмана» была бы только на Готланде, это бы никакой проблемы не решило, это не спасло бы цивилизацию. Но если раздавать замещающую вакцину в разных точках планеты, до нее доберется несравнимо больше людей, возникнет несколько разных анклавов, не одна лишь Федерация с метрополией на балтийском острове, в них установятся разные законы, разные порядки, разные, если так можно сказать, цивилизационные нормы. Тут уже начнут работать не только законы селекции, но и законы естественного отбора.

«Белые мыши, – мелькнуло в голове у Кирилла. – Людей используют, как белых лабораторных мышей».

– Несколько пунктов выдачи вакцины? – Борис задумался. – А это мысль! Тогда и очагов цивилизации будет несколько, и порядки у всех разные.

– Эти, похоже, посильнее ребят с Готланда, – добавил Ахмед.

– Я так понимаю, все настроены знакомиться с местными? – Кирилл обвел всех взглядом.

– Ну… – Борис замялся. – Разведку я бы точно провел. На самом деле, добраться до Исландии на паровом катере – задача нетривиальная. Но у местных, в отличии от ребят с далекого Готланда, информации об Исландии может быть значительно больше. Если же они еще окажутся дружелюбнее, так и вовсе нам повезло.

– На это я не стал бы надеяться, – уверенно заявил Кирилл. – Мы для них в любом случае чужаки. Причем, чужаки опасные, так как в любой момент можем мутировать.

– Но ты не такой, как мы, – напомнила Анна. – Ты старый, и у тебя в крови нет замещающей вакцины. Их это может заинтересовать.

– Нет, Кира им не стоит сразу показывать, – произнес Ахмед. – Да и вообще никого из нас. Надо найти их базу или форт, посмотреть, чем они там дышат, и только потом принимать решение.

– Тогда я пойду в разведку, – заявил Борис. – Остальные на катер.

– Кстати, тут ничего не говорит о наличии мутантов, – задумчиво произнесла Анна.

– На основании чего такой вывод? – Кирилл покосился на нее.

– Шел бой, – пояснила она. – Не пять минут, и даже не десять. Стрельба, взрывы, которые слышны очень издалека. Но останков мутантов нет. Вы же не думаете, что их после боя аккуратно убрали? Значит, они не пришли на звук боя.

– Логично. – Кирилл кивнул. – Тогда нет смысла держать катер под парами, только топливо понапрасну тратить. Ахмед, осторожно осмотри дом, за которым стоит генератор. Где-то, может в подвале, может снаружи, найдешь резервуар с соляркой.

– Понял! – Ахмед поправил рюкзак, и, чуть пригнувшись, перебежал к дому.

Привычка действовать тихо, не кричать, не палить без смысла, была столь сильна, что работала даже при очевидном отсутствии следов мутантов. Поэтому, найдя за домом двухсотлитровую бочку с соляркой, Ахмед подал знак рукой, мол, двигайте сюда.

Бочка изрядно проржавела сверху, через дыры в нее попало много дождевой воды, но это никак не могло повредить использованию солярки в качестве топлива для паровой машины. Несколькими ударами тесака Борис срезал трухлявый металл, воду вычерпали алюминиевой миской, найденной возле опустевшей собачьей будки, а затем, наклонив бочку, слили солярку в два конических ведра, снятых с пожарного щита под навесом. Ахмед и Джамиль взяли полные ведра, Анна отцепила и смотала пару рыболовных сетей, после чего все, кроме Бориса, направились к катеру.

У начала обрыва Кирилл обернулся и заметил, как Борис, миновав поселок, двинулся в обход холма прочь от моря. На душе сделалось очень тревожно, но Кирилл давно научился утрамбовывать это чувство в темные глубины души. Слишком много друзей потерял. Рефлекс. Привычка.

Глава 3

Когда Борис начал огибать холм, у подножия обнаружилась промоина. Дождевая вода, стекавшая с холма, пробивала себе путь, затем поток иссякал, но оставлял после себя достаточную влажность, чтобы питать буйные заросли чертополоха и папоротника. С точки зрения человека нового мира – место плохое, поскольку где сырость, там мутанты, а где мутанты, там смерть. Но тут, как ни странно, ничего не выдавало присутствия злобных тварей. Это было странно, по меньшей мере, а по большому счету даже тревожно. Кому скажи, что можно тревожиться из-за отсутствия следов мутантов, так на смех поднимут точно, но Борису было именно тревожно. Тревожно хотя бы от того, что он себе никак не мог объяснить подобного положения дел. Необъяснимое тревожит всегда, а иногда откровенно пугает, даже если не несет непосредственной угрозы. Так уж устроено человеческое восприятие, что в любая сомнительная ситуация поначалу кажется угрожающей, и только если будет доказано обратное, отношение к ней изменится. Такая, вот, презумпция виновности. Но она оправдана, это понятно, оправдана хотя бы тем, что перестраховка редко доводит до беды, а вот недооценка опасности к худым последствиям приводит почти всегда.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы забраться в сырые заросли, но это было необходимо, иначе человек на холме будет не менее заметен, чем таракан на белой стене. Ясно было, что промоина не просто огибает возвышенность, она, рано или поздно, начнет подниматься вверх, туда, откуда стекал пробивший ее поток. Не факт, что именно на холме отыщутся следы людей, оборонявшихся от десанта с моря, но с холма точно можно увидеть больше, чем из низины.