В пяти шагах от Рая

Авдеев промолчал. Незавершенные фразы более мучительны для рассказчика, нежели для слушателя, хотя такого чувака, как Кремер, вряд ли что-то способно по-настоящему напрячь!

– Итак! – Властный тон босса обрел металл. – Сейчас девять часов утра. К десяти жду вас в нашем головном офисе! – Босс не обсуждал, он отдавал распоряжение.

– Ваше предложение технически невыполнимо, Роман! Маршрутка до метро идет четверть часа, пять минут на ожидание…

– Моя машина ждет вас возле подъезда! – отчеканил Кремер. – Форма одежды не имеет значения, если голодны, в офис доставят завтрак. На ближайшие две смены можете считать себя свободным. Отпуск за счет фирмы, с двойной оплатой. Успеете отоспаться.

– Буду внизу через пять минут!

Связь прервалась. Надеть футболку, джинсы и летнюю куртку заняло полторы минуты. Ключи, бумажник и полупустая пачка крепких сигарет перекочевали в карман. Свежие носки были аккуратно сложены в нижнем ящике платяного шкафа, холостяцкий быт имел свои преимущества, не требовалось тратить силы на борьбу за местонахождения белья, футболок и носков. Все мирно покоилось на привычных местах. Сергей наскоро зашнуровал кроссовки, на ходу захватил смарт и быстрым шагом спустился с шестого этажа типового блочного дома, на углу Искровского проспекта и улицы Белышева. Черный «мерседес» приветливо моргнул знаками аварийной остановки. Тимченко был знаком с личным водителем Кремера, общительным розовощеким парнишкой, два года как отслужившим срочную службу. Но сейчас за рулем «мерседеса» он увидел незнакомого мужика. Лет сорока. Лица такого типа Надя называла «пятна». Лучше не скажешь! Рот – щель, пара невыразительных глаз, короткая стрижка, светлая, со следами румянца на плоских скулах кожа. Пять раз увидишь и не запомнишь! Приятель из ГРУ, как сокращенно именовали Главное разведывательное управление, рассказывал, что сотрудников с внешностью типа «пятно» активно использовали во внешней разведке.

– Привет, служивый! – улыбнулся Авдеев.

Ответа не последовало. Восстание машин, часть заключительная! Человек-робот резво выскочил из салона, распахнул заднюю дверцу. Серые глаза смотрели сквозь пассажира, будто видели граффити на стене за его спиной. В салоне автомобиля представительского класса было уютно и удобно. Интимно скрипнула новенькая кожа на сиденье, дверь захлопнулась, отрезав уличный гул. Водитель нырнул на свое место, заурчал мощный движок. Двигался человек-робот как профессиональный спортсмен. Авдеев работал в фирме шестой год, но этого парня раньше не видел.

«Мерседес» выехал на Искровский проспект. Час пик еще не наступил, редкие автомобили виляли в сторону, пропуская внушительную машину. Водитель поднес миниатюрную рацию к губам – компактный квадратик черного пластика, закрепленный на обшлаге рукава его пиджака. Авдеев видел такие штуковины в фильмах про шпионов.

– Будем через двадцать шесть минут.

Голос у шофера был под стать внешности, пустой, блеклый, лишенный эмоциональной окраски. В рации зашипело, ответили что-то неразборчивое. Авдеев опрокинулся на сиденье, нащупал пачку сигарет в кармане. Закурить в шикарном салоне – все равно что в церкви нагадить!

– Курить у тебя здесь можно? – нагловато спросил он, глядя в затылок шофера.

Вместо ответа последовало нажатие пары кнопок, сбоку выползла идеально чистая пепельница, чуть громче зашумел кондиционер. Сергей достал сигарету, помял тончайшую бумагу, вдохнул табачный запах. Он и без того смолит как паровоз! По утрам бывает не прокашляться, пока не затянешься вонючим дымком! «Мерседес» пересек Охтинский мост, темная рябь невской воды заискрилась золотом. Утро выдалось на славу! Сквозь тонированное стекло автомобиля панорама утреннего города напоминала постер. Краски искусственные, будто талантливый художник скопировал изображение с фотографии. Он залюбовался уходящими вдаль гранитными набережными, каменными сводами мостов.

– Приехали! – Из цепких объятий дремы его вырвал металлический голос шофера.

Авдеев протер кулаками глаза. Требуется кофе. Желательно двойная доза. «Мерседес» остановился перед въездом в подземный гараж.

– Вас ждут! – Кивок головы указал на стеклянную дверь.

Сергей хотел напоследок отпустить язвительную шутку, но каменное выражение лица службиста чувство юмора не стимулировало. Он в нерешительности остановился перед входом в офис, а «мерседес» поглотило черное жерло подземелья.

Буквы были выполнены в скупой графической манере. «Росметаллстрой». Квадратный шрифт благородного цвета стали с оттенком нежной бирюзы. Умелый маркетинговый ход, уже с вывески становилось ясно: отцы-основатели конторы – люди деловые, не лишенные человечности. Последнее время в Сети регулярно появлялись сообщения о благотворительной деятельности корпорации. Сменщик Авдеева, отставник Серега Ершов, отмечал этот трэш в своем планшете, делился с коллегами, словно щедрый нрав хозяев сулил лично ему персональное благоденствие.

Двери гостеприимно распахнулись. До означенной встречи оставалось девять минут, он ощущал время, не глядя на часы. Дар Божий, любил он подшучивать по поводу своего хронометрического чутья, а Надя считала иначе:

– У тебя невроз стареющего самца, Сергунчик!

Надя почитывала психологические статейки в Интернете и, махнув двести граммов шампанского, в незнакомой компании представлялась консультантом-психологом, хотя работала продавщицей в обувном магазине.

– Все члены стаи в обществе располагаются по принципу пирамиды. От альфы до омеги, – объяснила она. – Ты, Сережка, по сути – альфа-самец, но твои черты характера, такие как гордость, упрямство и нонконформизм, загнали тебя в самый низ пищевой цепочки!

– Что такое нонконформизм?

Они проживали свой медовый месяц. Рыжая луна бессовестно пялилась в окно через неза-дернутые шторы, свинцовые тени прильнули к обнаженным женским бедрам. Он целовал ее смеющийся алый рот, в ночной полумгле казавшийся черным и немного пугающим, и в такие мгновения чувствовал себя счастливым.

– Стремление индивида отстаивать установки, противоречащие тем, которые приняты в обществе! – отчеканила Надя заученную фразу.

Они лежали, плотно прижавшись, и бездумно смотрели в серый потолок, по которому змеились полосы лунного света.

Авдеев провел ладонью по лицу, пытаясь отогнать воспоминания. Женщины легче переносят расставание. Надя наверняка нашла ему замену, а он все еще живет бобылем, обманывая себя, будто так оно легче! Ни фига не легче!

Навстречу вышел улыбающийся парень. От двадцати до двадцати восьми лет – определил Авдеев. На румяной физиономии угадывались предвкушение счастья и душевная пустота. Пригоршня веснушек усыпала нос картошкой. Небитое поколение. Парень поправил очки в круглой оправе, улыбка расплылась настолько широко, насколько позволяла мимическая мускулатура.

– Господин Авдеев?! – В воздухе повисла безответно протянутая рука.

Сергей мстительно выждал, пока градус восторга не снизился на тридцать процентов, ответил на рукопожатие. В молодости от объятий его стальных пальцев зашкаливал динамометр, мальчик инстинктивно дернул руку, словно в железные щупальца попавшую. Улыбка спала. Он пощадил дурного младенца и отпустил на волю.

– Моя фамилия Горюнов! Зовут Андрей. У нас демократичная схема общения.

– А постарше сотрудника не нашлось?

Юноша не смутился:

– Если вас смущает мой возраст, можете сообщить об этом господину Кремеру при личной встрече. Я окончил среднюю школу экстерном, а экономический факультет университета прошел за два года.

Он чуть растягивал гласные и немного картавил, отчего складывалось впечатление, что говорит иностранец, безупречно владеющий русским языком.

– Вундеркинд! – усмехнулся Авдеев.

Молодой человек потряс в воздухе пальцами, восстанавливая кровообращение.

– Чудо-ребенок, – перевел он. – Я знаю также английский, немецкий и французский языки. В настоящий момент работаю референтом у господина Брызгалова.

– Брызгалов?

– Конечно! – воскликнул юноша. Радость жизни стремительно вернулась к нему. – Борис Аркадьевич Брызгалов – вице-президент корпорации «Росметаллстрой».

А вот это новость! За шесть лет работы в конторе ему не посчастливилось лицезреть Людоеда живьем. В каждом офисе корпорации можно было увидеть фотографию тучного мужика за пятьдесят с проницательными голубыми глазами и глубокими залысинами на массивном черепе. Ершов именовал высшее начальство Батей, хотя с Брызгаловым они были ровесниками. Под фотографией имелась биография честного труженика отечественного бизнеса. Родился, учился, женился. Все как по протоколу, чисто, гладко, аж тошнит! Начинал мастером участка, потом заместитель начальника цеха. А когда в шальные девяностые годы прошлого столетия истерзанную державу пилили по частям, Батя отжал контрольный пакет акций крупного государственного предприятия. Представители низшей ступени пищевой цепочки «Росметаллстроя», следуя терминологии бывшей любовницы – охранники, шоферы и уборщики, – называли Брызгалова Людоедом. По наблюдениям Ершова, господин олигарх был отдаленно похож на персонажа из популярного мультфильма, чем и заслужил памятную кличку.

– Итак, каково ваше решение? – спросил Горюнов. – Позвать сотрудника постарше или я сгожусь? – На его губах промелькнула ироничная улыбка.

Парнишка не так прост, как кажется!

– Сгодишься!

– Я рад, что в этом вопросе у нас не возникло разногласий!

Референт посторонился, пропуская визитера в лифт. Авдеев почувствовал себя неуютно в ультрамодном учреждении, а нервничая, он проявлял агрессию. Старый дурак, едва мальчишке пальцы не сломал! В лифте царила противоестественная чистота, он скосил взгляд на свои побитые жизнью кроссовки. Юноша нажал кнопку 4 на блестящей панели. В огромном зеркале отразились двое – веснушчатый долговязый юноша в круглых, как у Гарри Поттера, очках и коренастый мужчина с седым ежиком на голове и недоверчивым колючим взглядом глубоко посаженных глаз. Разница эпох отразилась в тесном помещении, светящемся хромом и никелем. Вероятно, парнишка нечто подобное почувствовал и углубился в изучение своего планшета. Авдеев не любил своего отражения, хотя Надя много раз говорила, что он очень даже ничего! Расплющенный нос – результат многолетней влюбленности в английский бокс, множество мелких шрамов на губах, торчащие уши и колкие серые глаза.

– Вообще ты клевый! – смеялась подруга. – Мотя сказала, что ты похож на варвара, которого поймали в лесу, подстригли и одели в современное тряпье. Тебе бы топором римлян рубить, а не в офисе штаны просиживать!

Мотей была лучшая подруга, чье мнение не оспаривалось. Лифт прибыл на четвертый этаж, распахнулись двери. Здесь было пустынно. Длинный коридор, уходящий вдаль и также поражающий хирургической стерильностью, упирался в дверь.

– У вас здесь как в операционной! – заметил Авдеев.

– Политика корпорации! – важно надул губы референт. – Чисто снаружи, чисто внутри!