Ковчег Судного дня

– У хозяйки есть такая…

– Такая же машина?

– Угу…

– А год выпуска какой? – вежливо спросил Павел. Он ощущал неловкость, сидя рядом со здоровяком в тесной кабине. Над козырьком была приколота булавкой черно-белая порнографическая фотокарточка. Грудастая женщина совокупляется с худым усатым мужчиной. Еще полдюжины булавок разного калибра были воткнуты в спинку сидений.

– Сам спроси! – буркнул Хряк и притормозил у входа в мастерскую.

Диагностика не отняла много времени. Переднее колесо щербатый приговорил, а заднее можно попытаться реанимировать.

– Много работы? – искательно улыбался Павел, ненавидя себя за рабский подхалимаж.

Настя успела освоиться за время его отсутствия, смаковала баночное пиво, которым ее угостил щербатый.

– Часа четыре, может, поболе…

– Сука!!! – вырвалось у Рюмина. – Что же нам, полночи здесь торчать?!

– В полутора верстах кафе есть, – сказал щербатый, – Хряк подвезет.

Молодой уверенно подвел домкрат под днище автомобиля, шершаво хрустнули пороги. Не в силах наблюдать насилие над родной машиной, Павел отвернулся. Меньше всего ему хотелось провести несколько часов в компании этих субъектов.

Хряк высунулся из кабины:

– Эй, москвичи! Или поехали, или рассчитаемся…

– Там вкусно кормят, – подлил масла в огонь молодой.

Он покатил изувеченное колесо в мастерскую. За пару минут трудов новенький комбинезон покрылся пятнами, съехал рукав рабочего, в свете рекламной вывески на запястье сверкнул широкий браслет. Павел мученически завел глаза к небу, но, кроме чудесной россыпи серебряных звезд, ничего не узрел. Настя висла на руке, требовалось принять волевое решение.

– Ты голодная?

– Ага! Смотаемся, перекусим и назад. Ведь господин Хряк отвезет нас назад?

Водитель молча кивнул. Утробно загудела «гильотина», громыхнули металлические инструменты. Щербатый орудовал возле второго колеса.

Помогая забраться девушке в кабину, Павел прошептал ей на ухо:

– Стремно тут как-то…

Эвакуатор тронулся с места. Справа по ходу движения виднелась гряда холмов, впереди мелькали огоньки. Хряк покрутил колесико допотопной магнитолы, сквозь треск помех прорывались звуки классической музыки. Настя посмотрела на фотографию, фыркнула. Шоссе было пустынно, водитель включил третью передачу, лихо заложил поворот, отчего девушка восторженно впилась пальцами в плечо жениха. Здесь начиналась узкая проселочная дорога, голубой свет стал ярче, и спустя двести метров приятным синим огнем засветилась вывеска: «Закусочная. Работаем от заката до рассвета!»

Девушка выскочила из кабины, закурила сигарету. Павел вышел вслед за подругой, настороженно озираясь по сторонам. Парковочная площадка, разделенная белыми полосами. Слева от входа в кафе раскинулся садик, – две скамейки на гнутых чугунных ножках, пересохший фонтан и детские качели на цепях. Клумба была аккуратно обложена белым кирпичом.

– Тут вкусно кормят… – Хряк продублировал фразу щербатого.

– Сколько мы вам должны?

Шофер озадаченно нахмурился:

– Двести…

– Двести чего?!

– Как чего?!

– За всю работу двести рублей?! – Павел посмотрел на шофера.

– Ну тогда сто…

На свином рыле отразилась мучительная борьба, Хряк нервно дернул булавку на вороте. С холодеющим сердцем Павел увидел мост из металлокерамики, установленный на передних зубах. Новые комбинезоны рабочих, массивный золотой браслет на запястье мальчишки, воскресшая ворона, протезы во рту свиноподобного водителя, и наконец, никчемные булавки, которыми Хряк утыкал кабину грузовика! Раньше булавки использовали против дурного глаза.

– Рюмин, что застыл, как памятник?! Заплати человеку и пошли жрать! Запах – прелесть! – Настя потянула носиком.

Павел протянул тысячерублевую купюру:

– Возьмите…

– Сдачи нет!

– Не надо сдачи!

Хряк равнодушно сунул деньги в карман, залез в кабину и укатил прочь. Поднялся свежий ветер, аромат жареного мяса смешался с сухим полынным запахом степи. Облако закрыло луну, серая тень прокралась по земле, как ночной грабитель, вкрадчиво и бесшумно. Часы на смартфоне показывали четверть двенадцатого, полоска, указывающая интернет-соединение, моргнула в правом верхнем углу экрана и погасла.

Павел шумно выдохнул.

«Выпью коньяка! – обреченно подумал он. – В задницу трезвость за рулем!»

Навстречу посетителям вышла официантка. Сквозь глубокий вырез зауженной юбки виднелся ажурный край чулка. Умопомрачительный запах шашлыка вытеснил прочие ароматы.

«Сто пятьдесят грамм выпью! – решил Павел. – Или двести!»

Кормили в придорожном кафе отлично. Розовые куски мяса с запекшейся кровью, обильно сбрызнутые лимонным соком, украшали пучки зелени, а судя по ломтям помидоров, до знакомства с ножом повара овощ был размером с футбольный мяч. Официантка принесла напитки в керамической посуде. Пить коньяк из глиняной кружки было неудобно, досадную мелочь компенсировал вкус напитка. На тумбочке в углу стояла громоздкая клетка, покрытая большим платком.

Настя легонько ударила под столом жениха по коленке.

– Там попугай?

– У официантки спроси!

– Она крейзи! Глаза разноцветные: один карий, другой голубой. Без белья шастает, как настоящая нудистка!

Павел едва не подавился ломтем мяса. Перегнувшись через стол, Настя энергично хлопнула его промеж лопаток.

– Ты, Павлуша, ботан! Разрез до брюха, а трусиков нема! – Она пьяно засмеялась. – Я не ревную!

От выпитого коньяка зашумело в голове, Павел поддел кусок мяса вилкой, близоруко прищурился.