Узел

    16.09.2016 г.

«Спать не могу…»

Спать не могу.
Сижу.
Рифма слабая.
Устал я.
Всё равно пишу,
Ищу.
Все слова вялые,
Слабые.
Строки – немые,
Чужие.
Звучание странное,
Упрямое.
Стих допишу,
Усну.

Спать не могу.
Сижу.
Рифма слабая.
Устал я…

    17.09.2016 г.

«И снова вы приснились мне…»

И снова вы приснились мне,
На часах пробило три,
Вы сидели на скамье
И читали чужие стихи.

Вся в воздушном синем платье,
Под раскидистой берёзой,
Бутоньерка на запястье
В виде жгучей красной розы.

Меня заметив, улыбнулись,
Губу игриво прикусив,
Смущённо тут же отвернулись,
Страсти я почувствовал прилив.

Но моё сердце охладело,
Зашуршали листья сзади.
Отданы вы другому поэту,
Стихи которого читали.

    17.09.2016 г.

Старая ведьма

На одиноком холме живёт старая ведьма,
В старом деревянном покосившемся доме,
Сотни тысяч слуг ей служат усердно,
Лепреконы, домовые, эльфы и тролли.

За каждым человеком внимательно бдит,
Глядя в котёл, где густое варится зелье,
Ночами и днями, порою, не спит,
Страшится, старинное вспоминая поверье.

Древнее придание о человеке гласит,
Который мечом принесёт ей погибель,
Одним точным ударом её он сразит,
При этом ей оставаясь не виден.

Уже сотни мечей висят в её доме.
Заподозрив угрозу, губит любого,
Не зная, что за ней наблюдает спокойно,
Тот, кто стоит у забора косого.

    21.09.2016 г.

Чернокнижник

Сидит за столом над книгой склонясь,
В зловещем полумраке странного света,
В слух периодически громко смеясь,
Старик, колдуя в пустующем склепе.

Энергично взмахивая худыми руками,
В глубочайший транс себя погрузив,
Самое страшное творит заклинание,
Которого ещё не знал этот мир.

Начертанные руны начинают светиться,
Вокруг медленно лёд лезет по стенам,
Вот-вот портал древний должен открыться,
Чтобы выпустить на волю ужасного Сета.

С другой стороны, уже слышно рычанье,
В портале показалась голова трубкозуба,
Терпенье и томительные года ожиданья,
Колдуна ведут к желанному триумфу.

Но тут печати стали стираться,
Со стен исчезли все руны и знаки,
Медленно портал стал закрываться,
Саморазрушаться стало заклятье.