Пять с половиной подвигов

– Да, – ворчал Утопий. – Вот уж и правда: удача нам привалила – не унесёшь!

– А разве я виноват, что трава так выросла?! – оправдывался Вегрик. – В ней и лошадь не найдёшь! Вот бы нам сюда весной прийти, когда трава пониже. Слушай, я жрать хочу! Может, привал устроим?

– Нет уж! – возразил Утопий. – Раз притащились в такую даль, так давай искать твои железки! Как стемнеет – тогда и о привале подумаем. А пока пойдём к лесу. Там трава пониже должна быть.

По дороге Уховёрт нашёл в кустарнике обломанный меч длиной больше локтя.

– Вот это уже кое-что! – довольно сказал старик, взвешивая в руке трофей.

Вегрику на глаза попалась только большая кость. Вроде бы коровья. А может и нет.

Чем ближе приятели подходили к редкому ольшанику, тем сильнее пахло тухлятиной. У самой кромки леса они увидели растерзанную кабанью тушу. Нутро секача было выгрызено, и над тёмным мясом вились мухи.

– Видать, волки здесь бродят, – заключил Утопий.

– Они везде бродят. Чего б им не бродить?

– Давай-ка в сторону уйдём подальше, – предложил старик. – Волки к мясу вернуться могут. Зачем нам встречаться?

Впервые за сегодняшний день Вегрик согласился с Утопием.

Трава у ольшаника была не такой высокой. Пройдя вдоль деревьев, старик отыскал помятый наплечник и ещё какую-то железяку. «Везёт деду! – думал Вегрик. – Недаром ему гвоздь счастливый в самом начале попался». Сам-то сапожник пока оставался без добычи. Впрочем, его это не сильно расстраивало – всё равно барыши договаривались поровну делить.

Вегрик решил, что надо бы зайти в лес подальше. Может там что-нибудь толковое отыщется. Внимательно глядя под ноги, сапожник зашагал между редких деревьев. То и дело он замечал на кустах клочки серой шерсти. На поваленной ольхе красовалась большая куча белёсого волчьего дерьма с торчавшей посередине раздробленной костью. «Здоровая, должно быть, зверюга, раз столько навалила! – подумал Вегрик. – Хорошо, что старик кучу не видел, а то бы опять заладил про своих оборотней».

Кустарник в подлеске сменился высокими зарослями папоротника. Вскоре деревья расступились и показалось небольшое озерцо. Стоячая гладь отсвечивала тускло-зелёным. Вегрик подобрал камешек, швырнул его в воду. Плюхнуло. Разошлись круги. В животе у сапожника заурчало. Поскорее бы уж пожрать чего-нибудь!

Взгляд Вегрика задержался на округлой кочке у самой воды. Вроде бы, это горшок из ила торчит. Хотя, нет. Кажется, какая-то железная штука.

Чавкая дырявыми башмаками, Вегрик подошёл ближе, ухватился и потянул. В руках у него оказалась круглая железяка.

Сапожник забрёл в воду и начал отмывать находку от ила. Вскоре в руках у него тускло поблёскивал шлем с поднятым забралом. Матовую поверхность металла покрывали бледно-голубые разводы, которые так и зачаровывали взгляд. И ни пятнышка ржавчины, ни трещинки, ни царапинки – будто бы шлем только что принесли от полировщика. Даже ремешки внутри были как новые. Вегрик замер на минуту, любуясь шлемом, а потом закричал:

– Утопий! Иди-ка сюда быстрее!

Через некоторое время из зарослей папоротника показалась скрипучая тачка, а вслед за ней – старик.

– Отныне называй меня сэр Вегрик Два Гвоздя В Крышку Гроба Врагов Королевства! – дурачась, провозгласил сапожник и надел шлем.

За шиворот побежали струйки воды, а вместе с ними – холодное покалывание.

Утопий оставил тачку и подошёл ближе. Он постучал по шлему, и металл ответил гулким звоном.

– Знатная штука! – обрадовался старик. – За неё хорошие деньги дадут!

– Клянусь толстым брюхом нашего бургомистра и каблуками его женушки… – продолжал паясничать Вегрик. Он чувствовал, как по затылку покатилось странное жжение, будто от крапивы. Следующие слова пришли сами, из ниоткуда. – Клянусь светом Востока и пророчествами Запада, клянусь восходящим Солнцем и убывающей Луной, клянусь теплом дня в моём сердце, что я буду истреблять любое зло, какое только ни встречу. Клянусь, что встану защитой этому миру и буду стоять, пока смерть не опрокинет меня! Но и после неё – буду стоять!

На последних словах забрало шлема вдруг опустилось, скрыв лицо сапожника. Вегрик вздрогнул от неожиданности, тут же попробовал поднять забрало, но у него ничего не вышло. Наверное, петли заклинило.

– Дай-ка я эту каску изнутри погляжу, – попросил Утопий.

– Да не могу я! Заело что-то. Не снимается.

Вегрик отчаянно дёргал шлем, но забрало замкнулось под подбородком и не двигалось ни на волос.

– Погоди, я посмотрю! Может, там защёлка есть, – остановил его Уховёрт.

Старик поковырял петли ногтем, внимательно изучил шлем, потом попробовал стащить его с головы сапожника.

– Осторожнее! – завопил Вегрик. – Ты мне челюсть сломаешь!

– Так ничего не выйдет, – заключил Утопий. – Упереться не во что. Ты лучше ложись, а я тебе в шлем меч пропихну, и попробуем рычагом подковырнуть. Главное – аккуратно, чтобы вещь не испортить.

– С ума сбрендил?! Куда ты меч собрался пропихивать?! У меня там шея!

– Ничего. Я аккуратно, – сказал старик и направился к тачке.

– Нет! – прохрипел перепуганный Вегрик. – Лучше пойдём к кузнецу!

– К кузнецу нельзя. Шлем-то выглядит как новый. Сразу вопросы начнутся, откуда у нас, у оборванцев, такая штука? Где украли? Ещё, не дай Бог, стражникам донесут. Тут надо подумать хорошенько.

– Так что же, пока ты думать будешь, мне в этом ведре ходить?! В нём не видно толком ничего и дышать трудно!

– Если сам думать не умеешь, так и походи немного – с тебя не убудет. Рыцари вон ходят и не жалуются.

С этими словами Утопий выбрал сухое место, уселся поудобнее и замер, подперев голову руками. Вегрик бродил вокруг него, то и дело пытаясь освободиться от шлема. Пару раз в отчаянии он даже стукнулся головой об ольху и подумал, что каска-то, в общем, неплохая – удары в ней почти не почувствовались.

– Не ломай вещь – она денег стоит! – сказал Утопий, поднимаясь.

– Ну что, придумал, наконец? – с надеждой спросил Вегрик.

– Да, – заявил старик. – Рыцари обычно в одном шлеме не ходят. Значит, надо рядом поискать – может, и остальной доспех найдётся.

Утопий пошёл к озеру, присел возле ямки, оставшейся после шлема, и начал раскапывать её руками.

– Так не о том надо было думать! – закричал Вегрик. – Надо было думать, как вытащить меня из этой железяки!

Старик не обращал на него внимания и разгребал ладонями тёмный ил. Сапожник со злости пнул тачку, и от башмака отлетела подошва.

– Да что же это за день такой сегодня?! – взвыл Вегрик.

Утопий меж тем вытащил из ямы какие-то металлические щитки, скреплённые ремешками и петлями.

– Вроде бы, это на руку надевается, – пробормотал старик. – Или на ногу. Ладно. Отмоем, а потом разберёмся.

Уховёрт швырнул находку к тачке и продолжил поиски. Злость Вегрика сменилась любопытством. Прихрамывая в ботинке без подошвы, он подошёл к Утопию и принялся расширять яму. Вот и ему попалась какая-то железяка. Кажется, латная перчатка. А Уховёрт уже вытаскивал целый нагрудник.

Вскоре возле тачки образовалась внушительная куча перепачканных доспехов.