Я захватываю замок

Двери с грохотом захлопнулись; от мощного удара газовая горелка разбилась, вагон окутала полная темнота.

– Что такое? В чем дело?! – закричал Саймон Коттон.

Ответ Нейла разобрать не удалось, донесся лишь громкий хохот караульного:

– Ха-ха-ха! Отличная шутка!

– Роуз, нас заметили! – в отчаянии прошептала я.

– Чепуха! Зачем ему нас запирать? – отозвалась сестра. – Нет, тут другое. Тихо! Слышишь?

Я осторожно приподняла голову. В сумраке тускло светился квадрат приоткрытого окна.

– Нейл, ты рехнулся! – воскликнул старший брат.

– Я уверен на все сто!

– Идемте, сэр… – встрял караульный. – Я всю дорогу сидел в этом вагоне!

– Но вы оставили дверь нараспашку.

В темноте шевельнулась смутная тень Роуз – сестра встревоженно выглянула из-за чемодана.

– Что здесь такое? – в отчаянии прошептала она.

– Ш-ш-ш, тише, – скомандовала я, напрягая слух.

Этот миг мне не забыть, наверное, до конца своих дней: звезды в проеме окна, бусинка света над разбитым плафоном газовой лампы, запах несвежего молока и рыбы…

Саймон тем временем объявил, что принесет из машины фонарь.

– Скажи матери, чтобы заперла двери и никуда не выходила! – прокричал вслед младший брат.

Роуз осторожно поползла к окну, но по пути зацепила бидон; тот глухо звякнул.

Караульный присвистнул:

– Похоже, вы правы, сэр!

– Еще бы не прав, – отозвался Нейл. – Сколько я их кормил в Йеллоустонском парке!

Тут меня озарило.

– Роуз! – прошептала я. – Тебя приняли за медведя.

Сестра охнула.

– Придурок, вот придурок!

Снова клацнул молочный бидон.

– Ну, на семь восьмых ты сейчас действительно медведь. А в Кингз-Крипте гастролирует цирк, палатки раскинуты неподалеку от железной дороги. Коттоны наверняка их заметили.

Меня разобрал смех. Услышав, как Роуз пытается открыть двери в дальнем конце вагона, я быстро умолкла. Створка отъехала в сторону, на фоне звездного неба возник черный силуэт сестры.