кастрюлю, перекрестилась и снова взялась скрести
по металлу. «Началось», – только и подумала она.
В небольшой деревеньке, где каждый знал друг
друга и, что самое важное, друг о друге, Сеньку
называли Чертоносец. Он постоянно разговаривал
с кем-то невидимым, кто рассказывал ему, какой
человек на самом деле, да и чего с ним случиться
может. И ведь молчать бы пацану, однако нет. То бабе
Нюре гибель буренки предсказал, то дяде Толе
аварию. Люди искренне недолюбливали Сеньку и
каждый раз просто открещивались от него. А когда
случалось, что предсказывал Арсений, люди недобро
смотрели на него и бубнили «накликал Чертоносец».
Вот и в этот раз Акулину Сергеевну – мать
Сеньки возглас сына привел в замешательство.
Опять, Чертоносец кому-то чего-то предскажет и
опять ей, бедной, потом выслушивай про
накликал. Да и ее стороной обходили – колдунья,
мол, вот выродка и родила на свет.
Сенька тихо присел на табуретку недалеко от
матери и, недолго смотря в потолок, вдруг
спросил: – Мам, а ты тоже меня не любишь? – И
пристально уставился на мать.
Ресницы у Акулины чуть дрогнули, казалось, что
126
«ПОЛЕТЕЛИ»
вот-вот из ее глаз хлынет отчаяние уставшей матери
и зальет собою весь дом. Уголок губ пришел в
движение и растянул слегка розовую щеку.
Она улыбнулась:
– Ну что ты, Сень? Тебя я очень люблю. Я не люблю
твою странность. Почему ты не хочешь быть как
все? Сенька слегка поморщился:
– Мне сложно понять такую любовь, мам. Разве
можно любить что-то в человеке, а что-то не
любить? Ведь ты же тогда любишь не целого меня?
Акулина посмотрела на сына:
– Я люблю тебя. Просто, пожалуйста, оставь
свои странности.
– Мам, я странный, потому что меня не
понимают люди?
Мать посмотрела прямо в глаза сыну и
строгим голосом произнесла:
– Я сказала. Оставь свои странности, Сеня. И ты же
видишь, я не в настроении говорить на эту тему?
Что ты ко мне пристал?
Сеня обнял мать, достал из своего кармана конверт
и вручил его ей:
– Завтра в три, мам. Открой его завтра в три.
Наутро Сеньке что-то нездоровилось. Завтракать