Лика

Однако следующая мысль Лики была уже не столь сладостной: «Да, пройдет много лет, меня они забудут, а вот сестра у них останется, и тогда они ее будут любить за двоих… Нет, так не пойдет. Надо, чтобы было наоборот, сестра случайно умерла, тогда они меня будут любить за двоих… Я же их утешать буду, заботиться о них…» Теперь Лика унеслась мыслями в мечты, когда она будет снова единственным ребенком, которого любят и мама, и папа…

Через несколько дней Лика собралась гулять с новыми знакомыми, потому что с Аней они так и не помирились. Девушка намеревалась насладиться последними деньками перед школой, однако у мамы были совсем другие планы на старшую дочь.

– Милая, будь добра, приди к обеду, – спокойно сказала Нина, выйдя в коридор с малышкой на руках.

– Это зачем? – несколько дерзко спросила Лика. Она весь день сегодня была зла на весь мир: у нее болели живот и голова, сестренка рыдала полночи и не дала поспать, а Аню она сегодня видела из окна – та довольная и счастливая шла гулять со старшим братом и его компанией.

– Рыжик, мне надо, чтобы ты посидела немного дома с сестричкой, пока она будет спать. Я хочу сбегать в парикмахерскую, хоть подстригусь немного, а то на чучело похожа, – объяснила Нина.

– Ну мам! Я не хочу сидеть с мелкой! Я гулять хочу! – заканючила Лика.

– Хорошо, солнышко, ты погуляй с ней. Я тебе вынесу коляску, и ты походишь с малышкой по району, – радостно согласилась мать.

– Ой, нет! Не буду я позориться с ней! Ты хоть подумала, что обо мне друзья скажут, когда меня с коляской увидят?! – закричала Лика. Тут же заплакала Ариша, испугавшись крика сестры. Нина рассердилась – Лика опять дерзит, Арина опять плачет. Как ей надоело это!

– Значит, так, юная леди! – строго, но спокойно сказала Нина, хотя внутри у нее все трепетало от злости на старшую дочь. – Ввиду того, что рассчитывать на твое своевременное возвращение не приходится, гулять ты никуда не идешь, ты остаешься дома и успокаиваешь сестру, которая по твоей милости снова плачет. Я ухожу сначала в магазин, потом в парикмахерскую.

Нина передала Лике плачущую сестру и пошла в комнату одеваться. «Нехорошо, конечно, – думала Нина, надевая летнее платье, – но, с другой стороны, должна же у Лики быть хоть какая-то ответственность. Она ни секунды не провела с сестренкой, так тоже нельзя… Надо оставить ей бутылочку для Аришки, чтобы полегче было… Да показать, где памперсы лежат… Страшно-то как, я еще ни разу так надолго не оставляла ребенка…»

Мысли скакали, но женщина продолжала одеваться – надо было довести задуманное до конца, тем более что в салон она все равно записалась. «Да, надо привести себя в порядок, – продолжала мысленно разговаривать сама с собой Нина. – Я такая неухоженная стала с этой беременностью, родами… Скоро Ромочка перестанет смотреть на меня как на женщину, там, на телевидении, все в гриме, ухоженные, красивые, а я… я потолстевшая, подурневшая, с отросшими корнями… Да, сегодня меня приведут в порядок, и мы с Ромочкой устроим себе романтическую ночь…»

Пока Нина размышляла и одевалась, Лика положила сестру на свой диванчик и уставилась на нее: «Из-за тебя, маленькая дрянь, я не пойду гулять! Конечно, мама придет вся красивая, Рома будет крутиться вокруг нее, они все будут крутиться вокруг тебя, и никто не вспомнит, что это я, согласившись посидеть с тобой, устроила им праздник… Как бы было хорошо, если бы тебя не было»… Аришка, словно прочитав мысли старшей сестры, а может, из-за того, что родной запах мамы сменился на какой-то чужой, совсем новый, зашлась в новом приступе плача.

Хлопнула дверь – это Нина ушла, и Лика, зажав уши от пронзительного крика сестры, выскочила в коридор. Мама все-таки бросила ее одну с этим гадким ребенком! «Как же я ненавижу это орущее чудовище!» – воскликнула Лика и, не отдавая отчета в своих действиях, бросилась к холодильнику. Со злостью вытащив кубики со льдом, она высыпала их в полиэтиленовый пакет, положила свое орудие мести прямо на крошечную грудку младенца, под распашонку, и вышла из комнаты, закрыв дверь, чтобы не слышать душераздирающие крики сестры.

Лика сидела на кухне и смотрела в окно, пытаясь вернуться в состояние злобы и отчаяния, в котором она действовала. Девушка хотела оправдать свой поступок: мол, меня никто не любит, все заняты только сестренкой, но прежних чувств уже не было… «Мама по-прежнему любит меня, – думала Лика, – просто она Ариной занята. Это я уже большая, все сама могу, а эта мелочь же ничего не умеет. Мне кажется, что мама даже меня больше любит, чем ее, все же меня она знает уже 13 лет, а ее – только два месяца. Да и Рома ничего, вот любые шмотки мне покупает, я в прошлом году вообще самая модная в классе была. Да и на телевидение нас с Анькой возил… Анька… Анька была права… Кстати, надо будет с ней помириться… Да, Анька была права, это же моя сестра, надо же защищать друг друга… Ой, боже! Что же я натворила?!»

Лика метнулась в свою комнату, где на ее диване лежала малышка с пакетом льда на тельце. Ариша уже не плакала. Ребенок вяло смотрел на старшую сестру. Девушка схватила малютку, вытащила пакет со льдом и бросилась с младенцем на руках в комнату родителей – искать что-то теплое. Укутав Аришу одеялом, Лика бросилась за бутылочкой со смесью и стала совать в рот крошке, надеясь, что это может как-то извинить ее, но Ариша отворачивала личико и соску в рот не брала… Через какое-то время утомленная малышка уснула, а Лика села перед кроваткой и смотрела на крошечные ручки сестренки, на ее маленький аккуратный носик, на нежные губки бантиком. Лика мучилась от угрызений совести: оказывается, она по-своему любит это крошечное существо, которое стало ей сестрой, и совсем не хочет, чтобы с ней что-то случилось.

Когда Нина вернулась домой, она увидела Лику, сидящую перед детской кроваткой, и спящую Аришку. В доме была гробовая тишина… Лика повернула голову и затравленно посмотрела на маму – она не знала, рассказывать ей про случившееся или нет… А мама стояла в дверях такая красивая, помолодевшая и так нежно смотрела на своих дочерей, что у Лики просто не повернулся язык рассказать правду… «Дай бог, все обойдется», – подумала про себя Лика и крепко прижалась к матери.

К вечеру у ребенка поднялась температура. Лика вместе с мамой и Ромой ухаживали за заболевшей девочкой, но Арине становилось все хуже и хуже. Через пять дней Нину вместе с младшей дочкой забрали в больницу с подозрением на пневмонию.

Из больницы Нина вернулась одна – Ариша не выжила.

Лика хорошо запомнила похороны сестры: убитая горем, разом постаревшая мама, посеревший от страданий Роман и маленький голубенький гробик, который опускали в холодную землю рабочие кладбища. Может, и были еще какие-то люди рядом, желавшие разделить горечь утраты, но Лика видела только своих близких, которым она принесла столько горя.

Глава 4

Свой 14-й день рождения Лика не отмечала. Смерть малышки так сильно потрясла маму и Рому, что каждый день для них был словно восхождение на Эверест. Роман был вынужден продолжать свое ток-шоу, причем делать это так, чтобы никто не узнал, какая трагедия случилась в его семье, а вот Нина на работу не вернулась. Выше ее сил было видеть сочувствующие взгляды подруг или торжествующие глаза завистниц. Рома съездил в отдел кадров жены и забрал трудовую книжку. Надо было что-то решать, тем более что и Лика, к удивлению мужчины, была сама не своя от горя – школу забросила, хотя подходил уже конец первой четверти, не гуляла, ни с кем не общалась. И мать, и дочь днем ходили тенями по квартире, смотрели на пустое место, где когда-то стояла кроватка Ариши, подходили к полочке, куда ставили детское питание… А по ночам горько плакали в подушку…

И тогда Роман решил сменить место жительства. Продав свою квартиру и вложив все имеющиеся у него средства в покупку новой недвижимости, Теньков теперь имел довольно широкий диапазон вариантов.

В итоге был куплен симпатичный особнячок в одном из элитных поселков ближайшего Подмосковья, и семья занялась переездом. Вынужденные хлопоты слегка взбодрили женщин, и Новый год Теньковы встречали уже на новом месте. Нина занялась устройством нового жилья, пытаясь создать уют и комфорт, а Лика готовилась снова пойти в школу, вернее, в лицей, где учатся дети состоятельных родителей. Жизнь постепенно приобретала светлые тона.

Лика до сих пор помнит тот день, когда Роман привез их с мамой посмотреть новый дом. Кирпичный особняк стоял за высоким забором на зеленой лужайке, сзади был теннисный корт, огороженный сеткой, а через большие стеклянные окна первого этажа виднелась голубая гладь бассейна.

– Мамочка, мы будем жить как принцессы! – воскликнула Лика, забыв на мгновение о своих мыслях, чувстве вины перед матерью и скорби по малышке, в смерти которой была виновата.

– Да, Рыжик, как принцессы. Мы это заслужили, – согласилась Нина, и легкая улыбка впервые озарила ее лицо.

Несмотря на то что Лика слишком много пропустила в начале школьного года, оценки за последнюю четверть были отличными. Помогли и репетиторы, которых нанял Роман для девушки, и природная сообразительность Лики, которой все давалось легко, и хороший преподавательский состав, которым славился этот элитный лицей. На два летних месяца почти весь класс обеспеченные родители отправили на Мальту, в летний лагерь с углубленным изучением английского языка. Естественно, Теньковы отправили и Лику: с одной стороны, они решили порадовать девочку – пусть не отрывается от коллектива, а с другой стороны, мужу и жене хотелось побыть вдвоем и насладиться своей любовью.

Лика вернулась в начале августа. Она вышла в зал ожидания, где встречал ее Роман с мамой, – повзрослевшая, постройневшая и загорелая. Белая маечка обтягивала ее подростковую грудь и оттеняла шоколадный цвет кожи, рваные джинсы висели на бедрах и приковывали взгляды мужчин, рыжие волосы выгорели на солнце, и теперь то тут, то там мелькали белые локоны, придававшие девочке некую изысканность. Лика двигалась плавно и мягко, словно рысь, она была вся исполнена грации и изящества. Но в тот момент, когда девушка увидела маму с отчимом, она рванула к ним, словно маленький ребенок, бросив свой ярко-розовый чемодан. Миг – и она уже висит на маме, покрывая ее поцелуями, и в порыве счастья от встречи бросается на шею Роману. Вдруг наступила какая-то секундная неловкость, и смущенная Лика сползла с отчима и отвела глаза. Роман закашлялся и пошел поднимать чемодан падчерицы, а мама с дочкой, обнявшись, направились к машине, по дороге делясь своими новостями.

Лика с восторгом рассказывала об уроках, о дискотеках и клубах, куда они ходили, об экскурсиях и даже, смутившись, рассказала о Владе, однокласснике, который стал за ней ухаживать. Мама слушала дочь и улыбалась – ее новость будет сказана попозже, когда выговорится Рыжик.

– Солнышко, у нас тоже кое-что случилось, – осторожно начала Нина. – Я снова жду ребеночка…

– Ммм… поздравляю, мама, – выдавила из себя Лика, прислушиваясь к своим ощущениям. – Это будет очень здорово, если у вас с Ромой будет ребенок.

«Интересно, как теперь все это будет? – размышляла девушка, разбирая вещи в своей комнате. – Они опять про меня забудут? Или теперь я все-таки для них самая важная фигура? Они так радовались, когда увидели меня в аэропорту. Да, все-таки они меня очень любят, даже Рома… Кстати, Рома такой красивый мужчина… Я понимаю маму, почему она обратила на него свое внимание… Я бы тоже… Он потрясный, намного красивей и сексуальнее, чем Влад… Хотя Влад тоже очень хороший… Нет, Рома, безусловно, лучше…» С этими мыслями Лика спустилась вечером к ужину, и первое, что ей попалось на глаза, – это домработница, которой раньше не было.

Вопросительно взглянув на маму, Лика ждала объяснения.

– Солнышко, Ромочка освободил меня от всех домашних дел. Из-за беременности. Это Марья Владимировна, она теперь живет с нами в доме и взяла на себя все обязанности, – как-то суетливо объяснила Нина.

– Здравствуйте, Марья Владимировна, – чинно сказала Лика, – очень приятно с вами познакомиться.

– Здравствуйте, Лика, – в тон ответила домработница, – мне тоже приятно познакомиться. Прошу к столу.

Лика наслаждалась домашней кухней, от которой отвыкла за два месяца. Марья Владимировна готовила очень вкусно, но Лика почему-то с грустью вспомнила мамины блюда: «Неужели я никогда больше не почувствую вкус маминых пирогов? Или курочки с хрустящей корочкой?». И тут девушке на глаза попалась бутылка виски. Отложив вилку, Лика с удивлением смотрела на Романа, рядом с которым стоял полупустой бокал. «У нас в доме никто никогда не пил. И Рома никогда не пил… Ну разве что шампанское на Новый год, – думала девочка, хмуря брови. – Да и не модно это теперь. Только слабаки пьют. Не ожидала такого от Ромы».

А Роман Теньков действительно в последнее время редко когда ложился спать без двух-трех бокалов виски. Нина, которая в первые недели беременности рано чувствовала усталость и ложилась спать, не дождавшись мужа, даже не видела, что ее Ромочка по вечерам садится перед телевизором с бокалом в руке и расслабляется таким образом.

Лика проснулась ночью со странным ощущением жара внизу живота. Ей снился сон, в котором Рома, ее отчим, нежно ласкает ее на какой-то залитой солнцем лужайке, а она без стеснения поддается этим ласкам, желая, чтобы мужчина снял с нее влажные трусики. Рома просунул руку между ног… и Лика проснулась. Сердце гулко стучало в груди, и было какое-то странное томление, которое юная леди еще не могла никак трактовать. Чтобы унять душевное волнение, Лика решила спуститься вниз и попить воды.

В коротенькой шелковой пижамке розового цвета длинноногая красотка спустилась по лестнице и увидела на диване в гостиной Романа. Он полулежал перед телевизором и машинально вертел бокал с виски. Мужчина поднял глаза и увидел Лику, красивую, сонную, со спутанными волосами. Он не отрываясь смотрел на падчерицу и испытывал совсем не отеческие чувства к этой девочке. То ли алкоголь сыграл свою роль, то ли временное отсутствие близости с женой, но Роман желал Лику, которая как завороженная шла к мужчине, облизывая пересохшие губки. Лика сама не понимала, что творит, однако уверенно шла к отчиму. Она чувствовала, что соски напряглись и между ног стало влажно и горячо. Девчачьи стопы с тоненькими пальчиками оказались рядом с мужскими ногами и остановились. Через мгновение Лика сидела у Романа на коленях, расставив ноги, и жарко дышала ему в шею, а мужские руки страстно сжимали девичьи ягодицы, вминая податливое тело в себя.

Ужас от происходящего мгновенно отрезвил Романа: он возжелал собственную падчерицу, пока ее беременная мать спит в их супружеской спальне. Он поднял девушку с себя, уронив тут же бокал с виски, и перекатил ее в сторону.

– Сейчас же иди спать, – хрипло и грубо сказал Роман и, резко развернувшись, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Лика с пунцовыми щеками смотрела на уходящего отчима, и ее сердце сжималось от гаммы чувств: и стыд, и неведомое ей раньше желание, и обида за то, что ее отвергли, и страх перед чем-то неизведанным волновали девушку.

Выпив воды, Лика поднялась в свою комнату и уставилась в потолок: «Как же это было чудесно, волнующе! Боже, я хочу, чтобы такое повторялось каждую ночь!»

Глава 5

Каждую ночь, как мечтала Лика, не получилось. Два следующих вечера отчим уходил в спальню сразу вместе с супругой, а на третий день, за ужином, состоялся важный разговор.

– Лика, я тут подумал… В общем, не знаю, как ты воспримешь эту новость… – Рома не знал, как правильно начать разговор с девушкой, однако с женой он уже все обсудил и был ею поддержан. – Один из продюсеров моего шоу отправляет дочь учиться в Лондон, в колледж. Мне кажется, что тебе стоит учиться там же.

– Вы меня хотите отправить подальше, чтобы я не мешала вашему счастью? – ошеломленно произнесла Лика.

– Дочка, послушай. Образование – это твое будущее. Чем престижней у тебя будет образование, тем качественней будет твоя жизнь, – начала Нина.

– Мама! Думаешь, я не понимаю, что вы просто хотите от меня избавиться?! – вскричала Лика.