Бычье сердце

– У нас с женой свободные отношения, – делился он. – Мы договорились, что каждый спит с тем, с кем хочет. Условие: ничего друг от друга не скрывать. А недавно я узнал, что жена не рассказала мне о своем новом знакомом. Самое печальное, что тот парень тоже не знал, что моя Ленка замужем.

Лера не понимала, что ее удивило больше: святая вера в свободные отношения, называемые красивым словом «полиамория» или то, что у пары ко всему прочему, имелся крошечный ребенок.

– Кто был инициатором такой … идеи? – спросила она, имея в виду немоногамию.

– Жена, – Лера почему-то не удивилась, услышав ответ. – Изначально я считал полиаморию дичью. Но потом Ленка пригласила свою подружку в гости, и у нас случился секс. Было круто. Но круче всего было то, что жена отнеслась к этому спокойно. Мы до сих пор иногда трахаемся.

Лера восхитилась находчивостью жены. Она не верила ни в этичную немоногамию, ни в комперсию, которой называют способность человека испытывать возбуждение или радость от того, что твой горячо любимый человек вступает с кем-то в сексуальные или романтические отношения. И если с первым было все относительно понятно, то во второе поверить было сложно. Лера допускала, что способна на подобные проявления только в том случае, когда партнер уже не вызывает интерес. «Мы все такие эмпаты, когда нам наплевать, – с грустью размышляла Лера. – А женщины – манипуляторы от бога. Мы прекрасно умеем выкручивать все в свою пользу. В этом мастерстве нам нет равных. И даже если мужчинам хочется верить в обратное, это не отменяет сего факта». Она заблокировала и этот контакт. Участвовать в семейных разборках полиаморов (а полиамория ли это?) хотелось меньше всего на свете.

Глава 5.

Через какое-то время ей предложил встречу Вадим, пятидесятилетний, разочаровавшийся в жизни мужчина. Он был настолько обычный, что встреть его Лера случайно на улице еще раз, узнала бы вряд ли. Невысокий, коренастый, с крупными чертами лица, его хотелось накормить и приласкать. По-матерински.

– Мне не хватает в отношениях огня, – заявил Вадим, когда на их стол приземлилась горячая пицца «Пепперони».

Лера подняла брови и заявила, что на сайте он этот огонь вряд ли встретит. Не забыв добавить, что приличный секс найти на нем тоже непросто.

Его глаза сделались оранжевыми, как футуристический блестящий стул в пиццерии.

– Ты любишь целоваться? – спросил он.

– Да что ж такое! – изрядно утомившись от словесного сношения, Лера засунула внушительный кусок пиццы в рот. – Все хотят от меня одного и того же. Это нещадно бесит!

– Ммм …, – в его глазах уже плясали бесы. – Что от тебя все хотят?

– Трахать меня хотят, и целовать, – тщательно перемалывая челюстями пиццу, пожаловалась она. Упустив тот момент, что именно это и было указано в ее анкете.

– Ухх, какая ты, – пылающий огонь в глазах Вадима был готов спалить пиццерию дотла.

Он уронил на ее кисть свою огромную волосатую лапу и с придыханием произнес: «Поехали кататься по городу».

Лера опешила. Она никак не ожидала, что в таком возрасте огонь разгорается настолько быстро. Девушка затолкала в рот последний кусочек пиццы, облизала пальцы и откинулась на скользкую спинку стула.

– Я объелась. Давай посидим здесь. Расскажи о себе, – голосом сытого экзаменатора произнесла она.

Вадим обладал огромным жизненным опытом и имел за плечами жену и молодую любовницу. Претензии у него к супруге были вполне обоснованные. С утра до вечера женщина готовила борщи и котлеты, облаченная в домашний засаленный халат. А Вадим, как здоровый мужчина, хотел любви и желательно, чтобы халат был специальный. Жена эти глупости считала лишними, и поэтому Вадим помыкался, потыкался (пятнадцать лет) и завел любовницу. Прыткая молодая лань в черном кожаном костюме любила безудержный секс и скорость. С ней Вадим был удовлетворенный, но голодный, а от того злой (а еще уставший). Поэтому периодически навещал жену, которая по случаю его прихода надевала все-таки красивый халат. В итоге Вадим, получив несколько раз праздничный секс и борщ, любовницу оставил и вернулся к жене. Та же праздничный халат сняла и все пошло своим чередом.

Лера сидела в пиццерии, смотрела на этого взрослого, начинающего лысеть мужчину и понимала, что даже в пятьдесят она так не хочет.

Вокруг суетились люди. Вяло двигали челюстями молодые семьи, которые, с трудом собрав детей, наконец-то вышли куда-то полным составом. Пары постарше обитали каждый в своем телефоне. Их дети же, на примере родителей тоже ковырялись в планшетах. Так тридцатипятилетняя Лера тоже не хотела. Студенты, сдвинув вместе два стола, литературно выражаясь, обсуждали политическую ситуацию. А так Лера уже не могла. Вокруг сновали официанты и уборщицы. Жизнь бурлила, и казалось вполне логичной, не в пример ее собственной. Лера будто замерла в этом калейдоскопе событий. Она не понимала, что и зачем она делает, куда стремится и почему она все еще живет. Ведь как может жить человек, если у него целый год нет кислорода. Такое ощущение, что всю жизнь она везде ходила с баллоном, а недавно его попросту забрали. И она почему-то все еще жива. Жива и живет. Без него.

– Мне пора. Удачи тебе и спасибо за пиццу, – поднялась со стула Лера.

Она вдруг стала такая серьезная, такая собранная, что мужчина вмиг все понял. Она тоже кого-то ждёт. По-своему. Так же, как он, когда постоянно забегает к жене на ужин, надеясь увидеть на ней легкий халатик. Ведь ему не хватает такой малости. Всего лишь яркой детали. (А чего не хватает ей?)

Лера зашла домой. Достала планшет, который был зажат между подушками дивана, включила. 112 новых сообщений. Вряд ли среди всего этого мусора есть что-то стоящее. Она привычным жестом прокрутила пальчиком ползунок.

«Хочу вылизать твою киску».

«У меня член двадцать сантиметров. Давай увидимся».

«Привет, красотка. Свободна сегодня?»

«Хочу, чтобы ты меня унизила».

«Будь моей шлюшкой».

«Девушка, какие цветы вы предпочитаете в это время года?» – кто-то до сих пор пользуется автоматическими сообщениями.

«Добрый вечер, Лера. Меня заинтересовала твоя анкета».

Последнее сообщение заставило ее улыбнуться. Какая отличная маскировка. А ведь потом и он окажется нарциссом, неудачником или любителем домашнего экстрима. «Лев, 30», – перешла она в его профиль.

– Леффф. Рррр! – Лера поморщилась и отложила планшет.

Все, что раньше казалось ей забавным, волнующим, сейчас превратилось в серую грязь под ногами. Грязь, которую сверху припорошил ковер из разноцветных листьев, облетевших по осени с деревьев. Грязь поначалу совсем не замечаешь, ведь она прекрасно замаскирована. Идешь себе по дорожке, радуешься и постепенно понимаешь, что ноги переставлять все сложнее. Дорога становится все более скользкая, а осенние ботиночки безнадежно испачканы. Но свернуть с дороги не хочешь, ведь она все такая красивая, разноцветная, заманчивая. А вдруг дальше будет не так грязно?

Лера включила чайник. Открыла шкафчик над раковиной. В картонной пачке одиноко ютился последний пакетик чая каркаде. «Опять забыла, – укорила она себя. – А ведь раньше чай в шкафчике появлялся сам». А еще исправно пополнялись запасы соли, сахара, гречки, макарон. Сейчас же шкафчик с бакалейными товарами был пуст, а холодильник, наоборот, забит полуфабрикатами. Молоко же, яйца и хлеб ее двое сыновей покупали себе на завтрак сами, зная, что на маму в этом вопросе положиться нельзя. После развода Лера практически перестала готовить, отдавая предпочтение полуфабрикатам.

– Муж, – делая упор на последнюю согласную, произнесла Лера. – Подумать только. Когда-то у меня был целый муж.

Часть 2. Неоправданная жестокость

Глава 1.

– Фу, – сказал Марат. – Перепелки. Они же воняют. А сворачивать бошки ты сама им будешь?

Лера молчала. Да и что тут скажешь. Он, конечно, был прав. Всегда и во всем прав. Это ее очередная дурацкая идея. В том году она собиралась варить мыло, два месяца назад решила заняться грузоперевозками, неделю назад мечтала разводить кроликов. А когда они только переехали в свой дом из города, принесла с рынка коробку желтых цыплят. Сейчас вот перепелки. Они действительно воняли, и она вряд ли сможет их убить. Про ощипывание Лера и думать не хотела. Но она так мечтала иметь хоть какой-нибудь бизнес, что хваталась за любую идею. Обвинять ее в этом было сложно. У одной подруги автосервис, у другой киоск с мороженым, третья пишет книги. В их поселке же практически все имеют свое дело: сосед разводит гусей, другой держит и колет быков, а одна женщина в отапливаемом сарае даже растит зеленый лук на продажу. Вокруг огромное количество возможностей, только протяни руку и …. И муж ее, как всегда, ни во что не верит. Поэтому они до сих пор в кредитах и никак не могут погасить ипотеку. Сдают квартиру в городе, а сами ютятся в родительском доме на берегу озера.

Озеро, одно название. Ветра тут кошмарные и воняет хуже, чем от перепелок: болотом и тухлой рыбой. Да и какое озеро может быть в городе? Грязное, мутное, как ей казалось, совершенно непригодное для купания из-за сточных потоков, тяжелых металлов и нефтепродуктов, которые попадают в водоем, расположенный в промышленном мегаполисе. Хоть и считается, что это частичка какого-то очень древнего моря. «В нем даже раки уже не водятся», – Лера вспомнила, как пару лет назад недалеко от поселка они с мальчишками обнаружили заводь, полную трупиков. Вода, некогда слабосоленая, лечебная, стала отчего-то горько-соленой совершенно не пригодной для любых организмов.

– Для птицы нужно отдельное помещение, – Марат откатил к забору снятое с машины колесо, – и хорошая вентиляция. А еще … как называется эта штука? … Брудер, – вспомнил он.

– Конечно. Если постоянно ко всему придираться, то о бизнесе можно благополучно забыть.

– О бизнесе? Я помню только похороны цыплят. Может, будешь совершать заказные убийства? У тебя неплохо получилось избавиться от малышей за два дня.

– Все приходит с опытом, Марат, – глубокомысленно изрекла Лера, даже не думая обижаться.

– И с моими седыми волосами, – подкатывая запасное колесо, ухмыльнулся мужчина.

Что же придумать? Может, блог начать вести? «Хроники поселковой жизни, или как выжить с занудой». Лера вернулась обратно в дом, налила чай в две большие кружки, кинула по дольке лимона в каждую и возвратилась к мужу за ворота.

– Вот зачем ты сам возишься с этим куском железа? Через два дома автосервис.

– Это всего лишь проколотое колесо, Лера. Зачем платить за то, что я могу сделать сам?

– Поэтому у нас и нет денег. Ты своей бесконечной экономией затыкаешь нам …