Страна призраков / Ghostland

БИРС. В этом мне частенько приходилось убеждать жену.

ХЕРН. Смотрите, если взглянуть на положение звезд и луны, станет совершенно понятно, что движемся мы в северном направлении.

БИРС. Не вижу я никакой луны. Только какой-то жучок на окне. Не знаю, что за зверь.

ХЕРН. Похоже, пестрый точильщик. Из тех, что дырявят стены. Луна сейчас частично за облаком, но если вы взглянете в том направлении (Высовывается в окно и показывает)… То увидите, что она там. Видите?

БИРС. Нет.

ХЕРН (высовывается еще дальше). Вот же она. Как раз показалась из-за… (БИРС дает ХЕРНУ крепкого пинка, и тот головой вперед вываливается из окна). А-А-А-А-А-А-А!

БИРС. Попутного ветра в Зазеркалье. (С треском опускает окно). Достал уже этот немецкий сукин сын. Это же надо, неевклидова геометрия. (Садится, достает фляжку). Мы определенно движемся на юг. (Прикладывается к фляжке). Хотя эта версия насчет дыр не такая и глупая. Человек пересекает поле. Человек идет по дороге. Человек идет к пруду в снег. Человек едет на поезде в Мексику. Билет в одну сторону к мосту через Совиный ручей[2 - «Случай на мосту через Совиный ручей/An Occurrence at Owl Creek Bridge» – рассказ Амброза Бирса, классика американской литературы.]. Непредсказуемость помрачившегося рассудка.

(БИРС пьет. Слышен паровозный свисток, появляется МЕНКЕН, пышущий здоровьем молодой парень, который тащит большой тяжелый черный наплечный мешок).

МЕНКЕН. Привет-привет. Едете на похороны?

БИРС. Мои или ваши?

МЕНКЕН. Если на то пошло, Полларда.

БИРС. Полларда?

МЕНКЕН. Да. Полларда. Критик. Поллард. Я еду на его похороны. А вы – нет?

БИРС. Я знаю критика по фамилии Поллард, но он живой.

МЕНКЕН. Жена взяла на себя смелость кремировать его.

(Ставит на пол иншок, в нем что-то гремит).

БИРС. Что там у вас? Разобранный ксилофон?

МЕНКЕН. Нет. Это Поллард.

БИРС. Где Поллард?

МЕНКЕН. В мешке.

БИРС. Вы держите Полларда в этом мешке?

МЕНКЕН. То, что от него осталось. Кому-то из нас требовалось отвезти останки на похороны, но всех остальных друзей одновременно вызвали по каких-то неотложным делам, вот мешок и достался мне.

БИРС. Какая грустная история.

МЕНКЕН. Согласен с вами.

БИРС. Позволите взглянуть?

МЕНКЕН. За последствия я не отвечаю.

БИРС (раскрывает мешок, заглядывает). Святой Боже, Поллард. Ты развалился на куски. (Сует в мешок руку, достает длинную кость). Пусть даже некоторые довольно большие.

МЕНКЕН. Боюсь, сожжение прошло неудачно. Сгорело далеко не все.

БИРС. Кто бы мог подумать, учитывая количество выпитого им алкоголя.

МЕНКЕН. Это правда.

БИРС. Ирония судьбы. Так закончилась жизнь, почти целиком состоящая из ядовитого сарказма, вздора и куннилингуса. (Возвращает кость в мешок, достает большой клубок ниток). А это что такое, черт побери? Солитёр?

МЕНКЕН. Клубок ниток. Оставлен, полагаю, его кошкой. Возможно, она тоже в мешке. Не видел ее после кремации. Она прыгала и прыгала по трупу, пытаясь вытащить язык.

БИРС. Я был женат на такой женщине. У каждого свой способ скорбеть. (Возвращает клубок в мешок, продолжает рыться).

МЕНКЕН. Вы ищите что-то конкретное?

БИРС. Сукин сын задолжал мне денег. Вот я и подумал, может, найдется здесь какая-то мелочь. (Достает из мешка череп). Привет, череп великого человека. (Трясет череп. Что-то в нем гремит). Похоже, пара грецких орехов.

МЕНКЕН. Череп оказался слишком толстым, чтобы сгореть.

БИРС. Да. Это Поллард, все так. (Смотрит в глазницы черепа). Я знал его, Горацио.

МЕНКЕН. Генри.

БИРС. Что?

МЕНКЕН. Меня зовут Генри. Я – Генри Луис Менкен.

БИРС. Никогда о вас не слышал.

МЕНКЕН. Я из Балтимора.

БИРС. Это многое объясняет.

МЕНКЕН. Я вас знаю. Вы – Амброз Бирс.

БИРС. Уже нет.

МЕНКЕН. Я большой поклонник вашего таланта, мистер Бирс.

БИРС. Что ж, нас уже двое.

МЕНКЕН. Поллард говорил мне, что вы жили в Вашингтоне.

БИРС. Это говорящий мешок?

МЕНКЕН. Нет, он говорил до своей досадной кончины.