Травен / Traven

ТРАВЕН. Вы полагаете, что лучше моего знаете, какая у меня фамилия?

МАРИСЕЛА. Вы знаете свою фамилию?

ТРАВЕН. Да. Знаю. Кровс.

МАРИСЕЛА. Вы используете фамилию Кровс, когда выдаете себя за своего литературного агента. Но Кровса не существует.

ТРАВЕН. Его не существует?

МАРИСЕЛА. Да.

ТРАВЕН. Он знает об этом? Потому что если человек понятия не имеет о том, что он не существует, кто-нибудь просто обязан сообщить ему об этом.

МАРИСЕЛА. Он знает. Он – Би. Травен. Он – вы.

ТРАВЕН. И что именно вы хотите от этого Би. Травена?

МАРИСЕЛА. Я хочу вас переводить.

ТРАВЕН. Переводить меня на что?

МАРИСЕЛА. На все.

ТРАВЕН. Это амбициозно.

МАРИСЕЛА. Я – амбициозная личность. Но сначала мы должны определиться с окончательным текстом.

ТРАВЕН. С окончательным текстом?

МАРИСЕЛА. Именно с него, для каждого романа, и должен делаться перевод. Некоторые ваши книги читаются, как плохой перевод с другого языка. Содержание испанских текстов не такое, как немецких, и те, и другие по содержанию отличаются от английских. Разные издания на одном языке, выпущенные в разное время тоже отличаются. И неясно, то ли вы сами вносили правку, то ли это делал издатель, ставя вас в известность или нет. Поэтому первым делом мы должны определиться с утвержденным автором текстом, на языке написания, а уже потом приступать к переводу. Я отлично знаю романские языки и английский, и достаточно разбираюсь в немецком и русском, чтобы проконтролировать качество перевода на эти языки компетентным специалистом.

ТРАВЕН. Вы хотите встать во главе всего. Правильно?

МАРИСЕЛА. Кто-то ведь должен. Ваше собрание сочинений – невообразимое месиво. Мы должны подготовить единообразные тексты, с которыми все смогут работать.

ТРАВЕН. Зачем?

МАРИСЕЛА. Что значит, зачем? Разве вы не хотите, чтобы ваши книги публиковались в том виде, в каком вы их и написали?

ТРАВЕН. Но я ничего не писал. Это все Би. Травен.

МАРИСЕЛА. Тогда как мне с ним связаться?

ТРАВЕН. Вы не сможете.

МАРИСЕЛА. Если вы – его агент, то должны знать, как выйти на него.

ТРАВЕН. Он ни с кем не хочет связываться.

МАРИСЕЛА. Может, решение оставим за ним?

ТРАВЕН. Мистер Травен уполномочил меня принимать за него подобного рода решения.

МАРИСЕЛА. И как мне это узнать?

ТРАВЕН. Как вы узнаете что-либо? Как вы узнаете, каков он, окончательный текст? Единственный способ сделать текст окончательным – убить автора. Но для того, чтобы убить человека, сначала нужно его найти. И как вы собираетесь найти человека, если вы даже не уверены, кто он и существует ли вообще? Если он существует, если он не фрагмент вашего воображения, я подозреваю, что этот Би Травен предпочитает, чтобы в его работах проявлялся философский анархизм и история написания той или иной книги. Вы хотите сделать четким и понятным, единообразить собрание сочинений человека, который вся свою жизнь сознательно наводил тень на плетень. Это похоже на вырубку джунглей. Ему нравятся джунгли. Он воспринимает свое собрание сочинений джунглями. Такие люди, как вы, приходят и пытаются навести порядок. Но установление вашего порядка – это убийство того самого человека, которому вы вознамерились поклоняться.

МАРИСЕЛА. Я никого не хочу убивать.

ТРАВЕН. Любой хочет кого-то убить. Или вы слишком глупы, чтобы понять, что главное во всех этих книгах – прославление анархии? И любая попытка внести единообразие идет вразрез с устремлениями автора? Вот почему вы пришли сюда, знаете ли. Вы думали, что пришли, чтобы найти Би Травена. Чтобы спасти Би Травена. Может, даже трахнуть Би Травена. Но теперь, когда вы здесь, совершенно ясно, что на самом деле вы хотите убить Би Травена. Введение единообразия – это уничтожение. Вы пришли, чтобы вырубить созданные им джунгли. Но джунгли гораздо больше, чем вы. Джунгли пожрут вас. И итоге джунгли побеждают всегда.

МАРИСЕЛА. Чего вы боитесь? Посмотреть в зеркало и увидеть, что кто-то смотрит на вас? Кто-то, кого вы не узнаете? Или кто-то, кого узнаете?

ТРАВЕН. Со мной такое случалось на самом деле. Я увидел незнакомца в зеркале.

МАРИСЕЛА. И что вы сделали?

ТРАВЕН. Я его убил и двинулся дальше.

МАРИСЕЛА. Значит, вы – убийца. Вы тот, кто убил Би. Травена.

ТРАВЕН. Я убил множество людей. Я не помню всех их имен. Джунгли – это не определенное состояние. Джунгли – это процесс. Все в джунглях связано. Все – энергия. Все движется. Процесс пожирает любого, кто входит в джунгли. Он пожирает вас, и вы становитесь его частью. В этом вся красота. Откуда у вас желание все испортить? Откуда это неодолимое стремление уничтожить то, что вы, по вашим словам, любите?

МАРИСЕЛА. Я ничего не хочу уничтожать. Я хочу переводить ваши книги, потому что считаю, что это важно.

ТРАВЕН. Вы думаете, это было бы столь же важно для вас, если бы вы точно знали, кто такой Би Травен? Вы уверены, что ваш интерес к его книгам обусловлен именно тем, что никто не знает, кто он? Вообще кто-нибудь знает, кто есть кто? Вы знаете, кто вы, помимо того, что упали с погребального холма и ударились головой о камень?

МАРИСЕЛА. Я – человек, которому нужно найти Би Травена и сделать точный перевод всех его книг.

ТРАВЕН. Нет такого понятия, как точный перевод. Если только степени отклонения от оригинала. В каждом переводе что-то теряется, что-то вычеркивается и что-то вставляется. Любой перевод – ложь. Как и история, которую каждый человек рассказывает о себе. Переводить – по определению обманывать Вы ведь даже не знаете, кто написал эти книги. За Би Травеном могут скрываться с десяток различных писателей.

МАРИСЕЛА. Почему вы в таком ужасе от себя? С чего это необходимость прятаться за десятком мифических личностей? Почему вам недостает смелости признать, кто вы и взять на себя ответственность за созданное вами?

ТРАВЕН. Значит, вы зарабатываете на жизнь переводами? Вам за них платят?

МАРИСЕЛА. Я переводила, главным образом, пьесы. Была актрисой, и переводила пьесы, в которых хотела сыграть. Но когда наткнулась на ваши книги, осознала, что я хочу делать. Переводить их.

ТРАВЕН. Как актриса, вы изображаете самых разных личностей. Вживаетесь в десятки образов.

МАРИСЕЛА. Да, конечно, но…

ТРАВЕН. Так почему вы хотите лишить Би Травена права проделывать то же самое?

МАРИСЕЛА. Это не одно и то же.

ТРАВЕН. А в чем разница?

МАРИСЕЛА. Разница в том, что я знаю, кто я.