Великая Громбулинская равнина

МАГЕЛЛАН. Вы предпочитаете воспринимать меня более-менее здравым, но неудачливым несостоявшимся убийцей, так?

ДИНА. Я путешествую во времени. Что мне до того, верите вы мне или нет? Вы бьете свою жену.

МАГЕЛЛАН. Я не бил свою жену. Я пытался ее задушить. Это две большие разницы. Я никогда бы не стал бить свою жену. Ни разу не ударил ее. Просто обхватил руками шею и какое-то время сжимал.

ДИНА. И что потом?

МАГЕЛЛАН. Потом перестал.

ДИНА. То есть на самом деле убить ее вы не хотели?

МАГЕЛЛАН. Может, секунду или две.

ДИНА. Почему?

МАГЕЛЛАН. Это секрет.

ДИНА. Она вам изменяла, так?

МАГЕЛЛАН. Да, было такое.

ДИНА. Если бы вы действительно любили ее, то простили бы.

МАГЕЛЛАН. Она изменяла мне с половиной мужского населения Коннектикута.

ДИНА. Да, это нехорошо. В Коннектикуте народу много.

МАГЕЛЛАН. Поэтому я начал пить, но лучше мне от этого не становилось, вот и попытался ее задушить.

ДИНА. Лучше стало?

МАГЕЛЛАН. Нет.

ДИНА. И теперь вы здесь.

МАГЕЛЛАН. И теперь я здесь.

ДИНА. А что вы делали, когда не душили жену?

МАГЕЛЛАН. Работал в службе охраны национальных парков.

ДИНА. Не может быть.

МАГЕЛЛАН. Это правда, клянусь. Я вам хоть раз солгал?

ДИНА. Жили в лесу и питались ягодами и фруктами?

МАГЕЛЛАН. Не совсем.

ДИНА. Ваша жена жизнь на природе не оценила.

МАГЕЛЛАН. Она думала, что ей понравится. Но ошиблась. Мы встретились в колледже. Я изучал деревья и пытался писать. Она загорелась. Представляла себе, как мы живем вдвоем в лесной чаще. Я каждое утро ухожу охранять белок, а она остается дома, в бревенчатой избушке, фотографирует цветы, фрукты, ягоды и все такое.

ДИНА. Звучит неплохо.

МАГЕЛЛАН. Для меня тоже звучало неплохо. Но не сложилось. Она начала сходить с ума.

ДИНА. Она сходит с ума, а в дурдоме запирают вас. Странный мир.

МАГЕЛЛАН. Она сняла квартиру в городе, чтобы иногда оставаться там, но однажды ночью я приехал без предупреждения и понял, для чего она ей нужна. Она поклялась, что больше этого не повторится, и я ее простил, хотя бы на словах. Потом это случилось вновь, и я начал ее душить. Остальное – история. Для всех, разумеется, за исключением вас, путешественников во времени. Для вас, как я понимаю, прошлое – всегда настоящее, во всяком случае, потенциально.

ДИНА. Прошлое всегда было настоящим. А что вы писали?

МАГЕЛЛАН. Ничего особенного. Вообще-то писал много. Но ничего особенного.

ДИНА. Мой отец был писателем.

МАГЕЛЛАН. Правда? Позвольте догадаться. Шекспир?

ДИНА. Нет, Спенсер.

МАГЕЛЛАН. Ох. Что ж, тот же временной период.

ДИНА. Нет, не Эдмунд, дурачок. Джон Джеймс Спенсер. Слышали о нем?

МАГЕЛЛАН. Думаю, что нет.

ДИНА. Он получил Пулитцеровскую премию.

МАГЕЛЛАН. Я уверен, что получил.

ДИНА. Не надо смотреть на меня свысока. Моим отцом был Джон Джеймс Спенсер и он получил Пулитцеровскую премию. Раскройте любой литературный справочник.

МАГЕЛЛАН. Да ладно, ладно, чего вы так завелись.

ДИНА. Не можете вы быть писателем, если не слышали о моем отце. Он был большим поэтом.

МАГЕЛЛАН. Современная поэзия – это не мое. Я писал о природе.

ДИНА. Мой отец тоже писал о природе. И времени. Время его завораживало. И женщины. Он много писал о женщинах.

МАГЕЛЛАН. Он получил и Нобелевскую премию?

ДИНА. Нет. Только Пулитцеровскую.

МАГЕЛЛАН. Почему? Чего не хватило?

ДИНА. Всего хватало. Он умер.