Неженка

– Так попробуй двигаться быстрее.

Колеса увязали в светлом песке, спотыкались о камни. Чемодан падал несколько раз, пока мои каблуки утопали в замаячившей под ногами земле. Идти было просто невероятно тяжело, но я и не думала просить о помощи. Просить имсита о чем-то вообще верх глупости. Гораздо дороже обойдется.

Сжимая зубы, я ползла вслед за Эльдертарионом, но мое терпение подходило к концу. А все потому, что черно-зеленые джунгли казались необъятными и бесконечными. Вязкая пыльная песчано-каменная дорога уходила далеко вперед, кое-где перемешиваясь с грязью. Я такое странное сочетание вообще впервые в жизни видела.

– А что, у вас нет летного авто? – проскрипела я, в очередной раз поднимая чемодан.

Он уже вымазался и был похож на прямоугольного монстра, что бесчувственного имсита нисколько не смущало. Словно назло мне, он стал идти значительно медленнее, будто подстраиваясь под мой темп, не оставляя мне ни единой лазейки на побег.

– Здесь вообще нет никакого транспорта, если ты не заметила, – ответил директор колледжа.

– Совсем? – уточнила я для проформы. Ни одного летного авто не то что видно, даже слышно не было.

Выразительно на меня взглянув, модифицированный не ответил. Некоторое время мы так и шли молча. Лично я пребывала в некотором шоке от увиденного. В основном в раскинувшихся по сторонам от вытоптанной дорожки джунглях преобладали три цвета: зеленый, черный и коричневый, но не обходилось и без их оттенков. Однако то тут, то там я замечала разноцветных птиц и, кажется, даже каких-то животных. Они прятались в шелестящих кустах и на дорожку, к счастью, не выходили.

Звуков было много. Тишиной здесь и не пахло. Где-то звонко пела птица, рычал какой-то зверь, а сами джунгли и вовсе казались живыми. Какофония сбивала с толку и немного напрягала, не давала расслабиться. А еще не давала расслабиться неизвестность. Вопросов было слишком много, но спросила я о насущном:

– Идти еще долго?

– Четыре километра.

– Сколько?!

Я аж запнулась от возмущения и непременно улетела бы носом в грязь, которую здесь называли дорогой, но меня поймали за платье и…

Тонкая ткань треснула по швам от рывка имсита, в итоге оставаясь у него же в руке, а я таки свалилась коленками в грязь, не столько больно, сколько обидно ушибившись.

– Вы! – возмутилась я излишне громко, но в руках себя совершенно не держала.

Меня съедало негодование. И злость. Приходилось руками прикрывать обнажившуюся грудь, а сидеть вообще вполоборота.

Серебро в его глазах опасно вспыхнуло, но меня и это не остановило. Да как можно бояться, когда ситуация настолько патовая? Я абсолютно не видела выхода из нее. Как вообще со мной могло произойти нечто подобное?

– Я, – тем временем спокойно произнес модифицированный, не отводя взгляда.

Пальцы его разжались, изорванное платье упало в грязь.

– Да отвернитесь вы! – кипела я возмущением.

– Что я там не видел?

И сказано это было так, будто мы говорили о чем-то обыденном. О дождике за окном или о зеленой траве.

Поставив чемодан в грязь, Эльдертарион снял с себя синий военный китель веркомандира. Миг, и он протянул его мне. Это было неожиданно и абсолютно бесперспективно. Так как что в нем, что без него я, по сути, по-прежнему оставалась без одежды. Посреди пустынной дороги в самом сердце джунглей.

Проигнорировав широкий жест, я поднялась. Очень надеялась, что выглядела при этом невозмутимо и достойно.

Взяв собственный чемодан, я гордо отправилась в кусты. Да, ситуация на время выбила меня из колеи своей нестандартностью, но разум-то у меня есть! А еще имеется целый чемодан моих, ну или относительно моих вещей.

– Я бы не советовал тебе идти в джунгли, – донеслось мне в спину.

Клянусь, я уловила раздраженные нотки в его голосе!

– Я в ваших советах не нуждаюсь! – ответила в том же тоне.

Я старалась отойти как можно дальше, чтобы меня не было видно с этого подобия дороги. Стать общественной байкой мне не улыбалось совершенно, так что от возможных свидетелей я решила избавиться наперед.

Забравшись в высокие кусты, разувалась остервенело. Туфли на высоком каблуке разлетелись в разные стороны. Ненавидела каблуки! И туфли ненавидела! И чужую одежду, доставшуюся мне в наследство!

Вытащив одно из ненавистных платьев, я вытерла им колени и ноги. Второе платье натянула на себя. Оно мало чем отличалось от прежнего – тоже короткое, тоже из тонкой ткани, но на этот раз голубое. Могла бы облачиться в штаны – своя одежда мне была куда привычнее и удобнее, – но боялась испачкать их. Платье же можно было натянуть через голову и о новой порции грязи не беспокоиться.

Расправившись с одеждой, я вдруг подумала о том, почему вообще должна идти вместе с этим типом. На дороге за кустами стояла тишина. Я посмотрела в джунгли. Потом на свой чемодан и опять в джунгли. Схватив свой мешочек с документами и прочим, я бросила чемодан и рванула по кустам. То, что я была босиком, меня сейчас мало заботило. А зря.

Я не пробежала и трех шагов. Закричав от резкой боли в стопе, повалилась на извивающуюся траву. Что-то впилось мне прямо в кожу.

Но самое страшное, что имсит оказался рядом со мной в мгновение ока.

Вооруженный ресталкой.

Пожалуй, это было самое ужасающее, что я видела в своей жизни. Передо мной стоял зверь в человеческом обличье. Черты его лица заострились, глаза сверкали, переливались серебром. Кажется, модифицированный даже стал больше – шире плечами, выше, и это пугало. Он сам пугал.

Пугал настолько, что я даже о боли забыла.

Но при этом не могла не восхититься оружием, что остановилось прямо перед моим носом.

Я никогда прежде не видела ресталку вживую. Это особо прочное оружие было создано из титана. Не больше полутора метров в длину, по сути, она была сплошной трубкой диаметром пять сантиметров. Идеальна для ближнего боя: ею можно было не только как следует врезать, но и одним ударом расправиться с врагом, потому что на обоих ее концах выдвигались изогнутые толстые иглы – суженые и заостренные.

Но это было еще не все.

Ресталку использовали и в качестве огнестрельного оружия. Заряжались они исключительно на станке – вручную перезарядить было невозможно из-за опасности ожога. В качестве зарядов брались круглые пули из жидкой лавы – по пять с каждой стороны. Холодные внутри орудия из-за специальной оболочки, спадающей при выстреле, они насквозь прожигали даже металлы. Единственное ограничение – дальность выстрела не больше ста метров, но это сейчас было совсем неважно.

Проводив ресталку влюбленными глазами, я вынужденно перевела взгляд на ее обладателя. Изумленно приподняв широкие брови, имсит смотрел на меня, все так же сидящую на земле. Миг, и его взор переместился на чемодан, одиноко стоящий среди кустов. Лицо модифицированного приобрело скучающее выражение.

– Мне в туалет приспичило, – ответила я порывисто.

– Сделаем вид, что я поверил. Только место для побега ты выбрала неудачно, – произнес Эльдертарион, но голос его вдруг изменился. Он зачем-то стал растягивать гласные. – Тебе отсюда не сбежать, Веролика.

– Что происходит? – уточнила я, с трудом расшифровав последнее предложение.

Теперь его голос еще и звучал отдаленно, а он сам, наоборот, казался все ближе и ближе. Я могла поклясться, что ощутила его дыхание на своих губах. Оно прошлось по коже легким покалыванием.

– Тебе не сбежать, – повторил он мне прямо в губы.

А после пришла темнота.

* * *

– Швац, прими груз. Продовольственные в пятый и второй, непродовольственные в третий и шестой.