Покинутая. Озеро мертвых душ

– Что? – Нахмурившись, он даже словно окреп, поднялся на ноги. – Альикс, по какому праву эта девка…

– По праву сильнейшего, – твердо ответила я, опередив главу управления. – Вам действительно стоит послушать вашего друга, галеций Лугстар. Сядьте.

Обратно на диван отец Ио возвращался очень медленно, глядя на меня взором человека, пытающегося разгадать очередную тайну. Но долго ему оставаться в неведении не пришлось. Буквально через минуту в кабинете галеция Браушта появился запыхавшийся Истол, а следом за ним степенно вошел менталист, полностью скрытый за черной накидкой.

Менталисты по определению скрывали свое лицо, чтобы не стать жертвой чьего-нибудь плохого настроения, ведь активного дара они не имели, а значит, защитить себя не могли. С чем лично я была готова поспорить. Обладая знаниями о том, как вскрыть любую защиту, они могли внушить что угодно. А это страшно. Наверное, их возможности и являлись главной причиной того, что им приходилось скрывать свою личность.

Разместив на треугольной подставке на столе галеция Браушта связующий артефакт, который и должен был демонстрировать все то, что видел менталист, специалист попросил пригласить допрашиваемую. На самом деле этот артефакт при допросах использовали крайне редко: слову менталиста доверяли безоговорочно, но я слишком хорошо знала, на что способна аристократия.

Я боялась, что Лугстар-старший как-то сможет повлиять на результат допроса, чтобы выгородить невесту своего сына. Конечно, я могла и ошибаться, но почему-то твердо верила в свою правоту. Быть может, потому, что такие, как Дионика, способны и на большее?

Она однозначно не понимала, что происходит, когда входила в кабинет главы управления. Глеция Фалдруд, как и всегда, вела себя так, будто все ей обязаны, а на меня смотрела с превосходством, которое быстро сдулось, стоило девушке узнать о причинах своего здесь появления.

– Вы не посмеете! Я глеция! Я единственная глава рода Фалдрудов! Мое слово равно вашему! – кричала она, с ненавистью глядя на присутствующих.

– Но не равно слову естийя, – холодно ответил галеций Браушт. – Или вы не сопротивляетесь, или…

Договорить мужчина не смог. Решившись на глупый, отчаянный поступок, Дионика призвала свою водную стихию. Тонкие извивающиеся щупальца кинулись к шеям присутствующих, включая мою, но Истол и мой вероятный отец оказались ловчее. Они сработали даже раньше, чем защита, навешанная на кабинет.

Через мгновение Дионика оказалась деморализована. Менталист сковал ее своей магией, лишив воли и разума. Глаза ее стали стеклянными, а сама девушка замерла на полу, напоминая неживую куклу. В тот же миг первая картинка появилась над связующим артефактом.

Это был день рождения водницы – ее первый день в этом мире.

Однако картинка быстро пришла в движение. Специалисту было примерно известно, какой именно день мы хотим посмотреть, а если еще точнее, то меня интересовали определенные дни. Для начала тот, когда отец Дионики объявил о том, что расторгает помолвку дочери и Ионтина Лугстара.

Ох, как она злилась, когда узнала о том, что родитель собирается жениться на своей любовнице, что была лишь немногим старше самой девушки. И как уже через несколько минут она умоляла не расторгать помолвку с женихом.

Но ее отец был неумолим. Он уже нашел отличную кандидатуру, которая устраивала его по всем фронтам.

– На неделю раньше, будьте добры, – попросила я, не удовлетворившись увиденным.

Картинка над артефактом вновь ожила. Вот Дионика впервые узнает о том, что отец хочет расторгнуть помолвку с Лугстарами. Вот тем же вечером она плачет на груди у своего жениха, умоляя его поторопиться со свадьбой, но он не смотрит на нее.

Взгляд Ио устремлен на меня, идущую через зал таверны. Я улыбаюсь ему и покидаю заведение. Буркнув слова извинения, парень снимает с себя руки водницы и спешно направляется следом за мной. Она тоже выходит на улицу, но ее совсем не видно, ведь свет раскачивающегося фонаря не попадает на нее.

Злость, чистая ненависть, яд. Словно наслаждаясь собственной болью, она стоит на холоде без плаща и наблюдает за тем, как ее жених провожает другую, как отдает мне свой плащ – мерзкой девке, уличному отребью, той, что и ногтя ее не стоит.

Вот она снова пытается поговорить с Ио, но он избегает любых разговоров, обещая обязательно выслушать ее позже…

– Еще раньше на неделю, пожалуйста, – попросила я, а увидев мелькнувшее лицо Риколы, остановила менталиста.

Да, она действительно подходила к Дионике в надежде, что ее примут в компанию. Только место и время выбрала неудачное. Да и собеседника тоже.

Узнав о том, что я этой ночью чуть не сгорела в душевых, водница явно обрадовалась новой информации, но все, что получила некромантка, – это не особо активное похлопывание по плечу. Похвала от водницы выглядела так, будто она к умертвию прикасалась – с отчетливой брезгливостью.

– А теперь обратно вперед, пожалуйста, – вновь попросила я, пытаясь угадать необходимый промежуток времени.

Сцену с участием Аизты я едва не пропустила. Менталисту пришлось отматывать назад, чтобы я самолично убедилась в том, что в Дом Покинутых, прикинувшись некроманткой по имени Рикола, приходила именно Дионика. Подтвердив то, что услышала от моей соседки, девушка осталась очень довольна. Ее ненависть ко мне крепла с каждым пройденным днем, ведь я забирала у нее то, что принадлежало ей по праву, – внимание ее жениха.

Но и на этом наш допрос не закончился. Случайно заметив среди ее воспоминаний разговор с галецием Вантерфулом в аудитории по некромантии, я попросила менталиста остановиться. Водница действительно молила своего нового возможного жениха не соглашаться на помолвку, но одним его ответом оказалась не удовлетворена.

– Галация Фалдруд, я обещаю вам, что попробую переговорить с вашим отцом, но за результат, к сожалению, ручаться не могу. Наша с вами помолвка пусть пока только устно, но была одобрена естийем…

– А это у вас накопители? – указала она на раскрытый мешочек, что лежал на рабочем столе мужчины.

– Именно так. Одна одаренная студентка наполнила их для меня. А теперь я вынужден вас покинуть, извините. Думаю, выход вы и сами найдете.

За тем, как мужчина спускается вниз в подвальное помещение, Дионика наблюдала искоса, делая вид, что направляется к выходу из аудитории, но стоило галецию Вантерфулу скрыться из виду, как девушка быстро вернулась и схватила из мешочка сразу два накопителя.

Только глухой или слепой не знал, кого именно Истол считал одаренной студенткой, ведь именно я уже тогда работала помощницей у куратора. Вот и для водницы это загадкой не стало.

Правда, как использовать накопители против меня, чтобы насолить мне, она тогда еще не придумала. Гениальный, по ее мнению, план созрел позже, когда она поняла, что ее жизнь рушится на глазах. У отца вот-вот должна была появиться новая семья, и если родится наследник…

В этом случае Дионика лишалась всего наследства, получая лишь незначительную часть семейных богатств в качестве приданого. Но самой главной ее потерей, по ее мнению, был Ионтин. Какой бы она ни была, а своего жениха девушка искренне любила, пусть и своей какой-то извращенной любовью, едва ли не считая парня своей собственностью.

За тем, как она возвращается поздно вечером в особняк Фалдрудов, я наблюдала уже отстраненно. Роль накопителей была такова, что они сохраняли переданную энергию, то есть если маг, наполняющий сосуд, был некромантом, то и использовать накопитель смог бы только некромант для своих заклинаний.

Однако Дионика смогла обмануть эти устоявшиеся правила. Выпив нечто из темно-фиолетового флакона, она раздавила в кулаке накопитель и прочитала с листка заклинание, которое все маги, за исключением огневиков, использовали для розжига камина.

Закончив на втором этаже, то же самое девушка проделала и на первом, точно зная, что ее появление в доме никто не отметит. Слуги были отпущены на выходной, как это бывало каждую вторую субботу месяца, а отец мирно спал в собственной постели, забывшись в облаке тяжелого дурмана, наличие которого в организме отследить было попросту невозможно.

Пламя охотно принялось за текстиль, перекинулось на мебель. К тому моменту, как она выходила на темную улицу через калитку для слуг, пожар уже был виден в окнах, яркими оранжевыми всполохами врываясь в звездную ночь.

И да, пусть ту ночь она была вынуждена провести на грязном постоялом дворе, куда по своей воле не пришла бы никогда – ворота академии к тому часу уже были заперты, оно того определенно стоило, ведь следующим утром водница проснулась уже не галацией, а полноценной глецией.

Правда, едва успела вернуться в свою комнату в общежитии, когда магесса Вантерфул постучала в ее дверь, чтобы сообщить прискорбные новости и выразить соболезнования. Труднее всего в тот день Дионике было не улыбаться.

– Достаточно, – попросила я, наконец-то выдыхая с облегчением.

Видит Всевышний, я не радела за то, чтобы истинной убийцей действительно оказалась невеста Ио, но прошлое изменить не могла и теперь была просто рада, что не ошиблась, что сумела доказать свою невиновность, пусть и с чужой помощью, за которую мне еще однозначно придется расплачиваться.

Как мысленно выразилась водница: оно того однозначно стоило.

Что же касалось самой девушки, было более чем ясно, что она использовала накопители, чтобы снять с себя все подозрения, потому что так все стрелки переходили на того, кто эти накопители наполнял.

В данном конкретном случае оттиск магии на месте преступления был мой, потому что независимо от наличия у меня нескольких видов чар, оттиск оставался одним и тем же, хоть используй я некромантию, хоть прибегни к огню. Этот оттиск заменял магу отпечатки пальцев.

– Вы! Я буду жаловаться естийю! Вы не имели права! – вновь заголосила водница, стоило менталисту избавить ее от плена своей магии.

– Процедура была проведена с разрешения естийя, – сухо, почти безэмоционально ответил галеций Браушт, переведя взгляд на дверь своего кабинета.

В тот же миг створка распахнулась, а на пороге появилась стража в серебряных плащах. Слово “Уведите!” прозвучало в образовавшейся тишине особенно зловеще. Антимагические наручники сковали запястья девушки. Дионика растерянно смотрела на Лугстара-старшего, пытаясь попросить его о помощи взглядом, но он едва ли обратил внимание на водницу.

Отец Ионтина смотрел на меня, пока его друг благодарил менталиста за хорошо проделанную работу.

– Дорогая, мне необходимо уладить с галецием Брауштом еще пару вопросов касаемо обвинений в твой адрес, – очень вовремя обратился ко мне Истол.

– Я подожду тебя в коридоре, любимый. Галеций Лугстар составит мне компанию, чтобы рассеять мою скуку.