День всех пропавших

Отсутствие Эддисона – Брэна – внезапно предстает в новом, тревожном свете.

– Это киднэппинг, верно? – спрашиваю я. – Маленькая девочка?

– Ивонн вышлет вам файлы в течение минуты. Сейчас дописывает последние подробности.

Это значит «да», но Вик не хочет, чтобы другие сплетничали на этот счет.

Я выскальзываю из-за стола – Касс выпрыгивает, потому что ей не хватает роста, чтобы изящно выскользнуть, – и меньше чем за полминуты мы собираемся. Дело локальное, так что нам не понадобятся дорожные сумки. Без курток не обойтись – здравствуй, конец октября. Мы стараемся не брать на выезд сумочки: оставлять их в машине – не лучший вариант. Поэтому то, что не прицепить на пояс, распихивается по карманам брюк и курток, пока те не раздуваются, словно щеки бурундука.

В лифте наши планшеты пищат: файлы пришли. Открываю свой.

– Бруклин Мерсер, – читаю вслух. – Белая, возраст восемь лет, светлые волосы, голубые глаза. Пропала… вчера.

– Вчера? – взвизгивает Касс. – И они обратились к нам только сейчас?

– Пропала… о черт… после полудня по пути из школы домой.

– Mierda[5 - Дерьмо (исп.).].

Протягиваю руку и нажимаю кнопку «стоп». Лифт вздрагивает и замирает.

– Как всегда в лифте, – задумчиво произносит Мерседес. – Стерлинг?

– Сейчас… минутку.

Провожу ладонью по голове – удостовериться, что волосы по-прежнему собраны в плотный, даже жесткий пучок.

Пятого ноября – всего через полторы недели – будет двадцать пятая годовщина того дня, когда восьмилетняя светловолосая и голубоглазая Фейт Эддисон пропала по пути из школы домой, и больше ее не видели[6 - Об этом рассказывается в романе Д. Хатчисон «Розы мая».]. Брэн посмотрит на фото Бруклин Мерсер, и какая-то его частичка неизбежно увидит в ней свою сестру. В такое время года, с таким делом на руках я не могу не задаваться вопросом, когда он перестал видеть Фейт во мне.

И перестал ли, когда мы начали встречаться три года назад.

Отпускаю кнопку, и лифт снова приходит в движение.

– Похоже, теперь мы знаем, почему дело поручили в первую очередь Уоттс, – вздыхаю я. – Мне с Эддисоном доверят только ерунду. Я бы погрузилась в дело слишком глубоко, а он слишком эмоционально связан с ним.

Мерседес слегка пинает мою ногу.

– Вик не поручил бы его нам, если б они с Эддисоном оба не были уверены, что Брэн справится. Мы его поддержим.

Касс кивает.

– У него есть мы, а Уоттс не позволит ему зайти слишком далеко. В общем, посмотрим. Иногда люди осознают пределы своих возможностей, только лишь переступив их.

Глава 2

Как и сказал Вик, Эддисон ждет нас в автомобиле. Он – Брэн, когда не на службе, когда он мой бойфренд. Но сейчас, когда у нас появилось дело, он – Эддисон, как и Касс и Мерседес, ставшие Кирни и Рамирес; Эддисон – Чарли для наших ангелов, причем весьма разозленный на весь треклятый мир.

Такое состояние для него не то чтобы непривычно. Он управляет своим гневом, изо всех сил старается не выплескивать его, кроме тех случаев, когда это уместно или может принести пользу. Однако где-то внутри его таится ярость. Таится гораздо дольше, чем мы знаем Брэна, – по словам его матери, уже четверть века: нетрудно связать эту дату с Фейт.

Он уже сидит во внедорожнике на водительском месте, стиснув руль так, что костяшки пальцев побелели. Радио не приглушено, а выключено. Я взбираюсь на переднее пассажирское сиденье, Кирни и Рамирес садятся сзади. Кирни – единственная, кто может с комфортом разместиться за Эддисоном в силу своего малого роста.

На полпути с парковки появляется команда Уоттс на двух черных внедорожниках, идентичных нашему. Вообще-то они – бывшая команда Касс; это наше первое с ними совместное дело с тех пор, как Касс перешла к нам. Эддисон позволяет им выдвинуться вперед и проехать первыми по всем уровням парковки, а сам оказывается сзади. Наша мини-кавалькада направляется в Ричмонд. Несколько минут внутри машины царит неловкая тишина.

Снова открываю планшет и откашливаюсь:

– Бруклин Мерсер. Она с соседской девочкой обычно возвращается домой из школы в компании старшего брата соседки.

Рука Эддисона так сильно сжимает руль, что одна из костяшек хрустит от напряжения.

Секунду спустя я продолжаю:

– Брат – Дэниел – вчера отправился на экскурсию и, как и ожидалось, вернется в школу не раньше вечера. Его сестра Ребекка заболела и ушла домой до обеда. Были планы забрать Бруклин после школы, но по каким-то причинам не сложилось. Нам придется выяснить, что произошло.

– А ее родители? – спрашивает Эддисон напряженным тоном.

– Оба на работе. Обычно Бруклин или остается у Ребекки, пока не возвращается кто-то из родителей, или закрывается дома. На дверях цепочки, так что никто не может просто взять и войти, когда она там одна.

– Когда они заметили ее исчезновение? – спрашивает с заднего сиденья Кирни.

– В восемь часов. Родители вернулись поздно и осознали, что ни один из них не встретил Бруклин. Заглянули к соседям, но и там ее не было.

– Когда они обратились в полицию?

– В девять тридцать. Сначала искали сами – прошлись от дома до школы на тот случай, если она упала по дороге или, может быть, просто осталась в школе. – Вглядываюсь в экран и увеличиваю изображение отсканированных каракулей полицейского офицера. – Они позвонили в школу по номеру экстренного вызова и связались с директором. Директор вместе с сотрудником из отдела кадров осматривают школьные здания и территорию каждый раз перед уходом, и они ее не видели.

– Есть братья или сестры?

– Единственный ребенок в семье. Пришла толпа полицейских, начали поиски, вместе с родственниками осмотрели окрестные дома. Разослали фото Бруклин по больницам, пожарным частям, торговым центрам и новостным каналам.

Рамирес нажимает на заметку на своем экране:

– До Ричмонда всего полтора часа; почему никому из нас не пришло оповещение «Амбер Алерт»?[7 - Американская система оповещений о похищении детей.]

– Хм-м-м… – Я пролистываю немногочисленные страницы файла.

– Оповещения не всегда рассылают повсеместно, если нет оснований полагать, что дело выходит за местные рамки, – отвечает Эддисон.

– Вообще-то, – замечаю я, борясь с ремнем безопасности, чтобы повернуться и лучше видеть своих трех спутников, – судя по всему, «Амбер» вообще не запускали. Нет ни подозреваемых лиц, ни машин, так что критерии запуска системы оповещений не выполнены. Слишком мало доступной информации, чтобы общественность могла помочь с идентификацией.

– Они звонили в NCMEC?[8 - Национальный центр по делам пропавших и эксплуатируемых детей.] – спрашивает Рамирес.

– Да, а также в NCIC[9 - Национальный информационный центр преступности.] и в VCIN[10 - Криминальная информационная сеть Вирджинии.], но не ранее как этим утром. Похоже, капитан дневной смены пришел сегодня спозаранку и поднял шум.

Уголком глаза я заметила, как Кирни открывает рот, бросает взгляд на водительское место и проглатывает то, что собиралась сказать. Если у нее на языке вертелось что-то схожее с роящимися сейчас у меня в голове мыслями, то речь о том, что полиции Ричмонда стоило бы изменить отношение к протоколированию дел о пропаже детей. Вряд ли родственники знают, что всегда стоит обращаться в полицию до начала самостоятельных поисков. Лучше вызвать у полицейских раздражение ложной тревогой, чем сообщить о пропаже ребенка спустя несколько часов после происшествия. Но большинство инстинктивно предпочитает не беспокоить полицию, пока окончательно не станет ясно, что дела плохи. То, что Мерсеры обратились в полицию спустя полтора часа, не так уж и скверно. По крайней мере, прошло всего полтора часа.

Также родственники вряд ли знают, что после полиции следует позвонить в Национальный центр по делам пропавших и эксплуатируемых детей. После первого звонка именно полицейские должны послать запросы в Криминальную информационную сеть Вирджинии и в Национальный информационный центр преступности, однако родственники должны сами обратиться в NCMEC. Чем быстрее распространится по сетям описание внешности ребенка и подробности пропажи, тем выше шанс найти его.

Бруклин отсутствовала более двенадцати часов, прежде чем кто-то додумался распространить информацию о ее исчезновении за пределы Ричмонда. Полицейская ночная смена сильно облажалась.