Религии мира. Руководство для непредвзятых

Множество этих путей традиционно сводятся к трем: путь Кармы, или Благих Дел, путь Бхакти, или Преданности, и путь Джняны, или Знания.

Первый путь состоит в том, чтобы просто выполнять свой долг, в чем бы он ни заключался, совершенно бесстрастно, без желания или ожидания вознаграждения или цепляния за результаты. Конечно, такое отстраненное отношение очень трудно поддерживать, но оно может очень сильно нас продвинуть на пути потери своего «я» и духовного просветления. Тем не менее это практичный путь, который подходит подавляющему большинству из нас, кому нужно зарабатывать себе на жизнь и кто не может или не хочет посвящать всю свою жизнь поклонению или медитации.

Второй путь состоит в преданности какому-либо высшему существу – божеству, аватаре или гуру, что тоже ведет к потере своего «я» и полному самоотдаванию. (Аватара – это редкое и особенное воплощение Бога в человеческой форме. Все мы – божественные воплощения, но в аватаре эта божественность гораздо более выражена. Кришна и Рама – самые популярные аватары для индуиста, и он также может относить к их числу Будду или Иисуса.) В данном случае объект поклонения – Бог или Брахман, проявленный в конкретном человеке или форме или проявляющий определенный аспект. Например, Шива – неарийское божество, включенное в индуистский пантеон, которое иногда выступает в форме Разрушителя, иногда в виде бога Плодородия (его символ, известный по всей Индии, – стилизованный мужской половой орган), а временами как любящий и нежный бог; он объект поклонения во многих культах. В типично индийской манере его преданные используют образы, а также молитвы, музыку, гимны, благовония и подношения из цветов и риса. Для стороннего наблюдателя все это может показаться примитивным (или даже непристойным) идолопоклонничеством, но на самом деле это действенный путь к Освобождению. На самом деле это путь для масс. В Индии гораздо более развит этот вид религии, путь преданности, где Божество (временно) отличается от поклоняющегося, чем тот, о котором в основном шла речь в этой главе, где цель – превзойти это различие и осознать божество как то, что ближе всего иного, – как свое истинное Я.

Эта реализация истинного Я – третий путь, путь Знания, когда смотришь внутрь, чтобы увидеть, Кто Ты на самом деле. Это наивысший путь, к которому должны вести все другие, прежде чем они приведут к Цели полного Освобождения.

Христиане могут сравнить путь Кармы с протестантским идеалом любящего служения человеку, а путь Бхакти – с католическими культами «Священное Сердце Христа» или «Пресвятой Девы Марии». Что касается пути Джняны, или Знания, его также – как мы вскоре увидим – можно найти в христианстве, и во всех великих религиях – это само их сердце, хотя этот путь очень легко упустить из виду и ему очень редко следуют до конца.

Четыре стадии жизни

И должен сказать, очень хорошо, что это случается так редко. Что было бы, если бы все стали следовать этому третьему пути, сидеть у стоп своего обожаемого гуру, пока не наступит самореализация? Кто бы их кормил? Как бы выжила страна, да и весь род человеческий?

На самом деле это то же самое, как спрашивать, что бы произошло, если бы мы все были мусорщиками или королями. Ситуация неправдоподобна. Все мы не собираемся всю жизнь следовать путем Джняны – и вряд ли когда-нибудь захотим это делать. Очень немногие, даже в религиозной Индии, обладают таким чувством собственного призвания, необходимым мужеством и неослабевающим упорством. И с древних времен в Индии всегда понимали, что хотя духовная жизнь – это то, что действительно важно, ей нужна материальная основа, и жизнь должна продолжаться. Издревле традиционный идеал был в том, что человек должен только последние годы своей жизни полностью посвящать поиску самопознания.

Выделяются четыре стадии. Первая – детство и юность, когда важны дисциплина и образование; вторая – зрелость, когда важнейший долг каждого – зарабатывать на жизнь и воспитывать детей; третий – старость, после появления первого внука, когда человек все оставляет, уходит из дома и семьи и ищет общество своего духовного Учителя, оставаясь с ним, пока не найдет свое «Я»; и, наконец, жизнь бродячего аскета, или санньясина, не имеющего никакой собственности, кроме набедренной повязки (а иногда обходясь и без нее), миски для еды и горшка для воды – и неописуемая радость Освобождения. Это идеальная модель жизни индуиста, и серьезные попытки следовать ей делают и сегодня. И даже если последние две стадии ему не под силу, истинный индуист в глубине души все же верит, что лишь это является успехом в жизни – счастливо умереть бездомным, безвестным нищим, так как когда Вы наконец увидели, Кто вы на самом деле, Вы – безграничны, широки, как небеса, и все во Вселенной Ваше. Вы неизмеримо богаче и великолепнее, чем все миллионеры вместе взятые. Короче говоря, вы выиграли игру жизни.

И даже хотя этот идеал очень, очень редко реализуется, он придает благородство и смысл жизням бесчисленных индусов, которые в противном случае были бы довольно бессмысленными и безнадежными. Это уже что-то, это уже очень-очень много – знать, куда ты идешь, даже если движешься очень медленно, со многими остановками, иногда поворачивая назад; и более того, знать, что когда-нибудь, быть может, к концу жизни, скорее, к концу еще нескольких сот жизней, обязательно дойдешь до цели.

А еще лучше (добавил бы Джняни, или осознавший Себя) – осознать, что на самом деле вы уже в данный момент там и находитесь, просто этого раньше не замечали. Так как Освобождение – не достижение чего-либо, а видение того, что все уже достигнуто. Не нужно становиться лучшей личностью, нужно просто увидеть, что на месте того, кого вы считали «кем-то», нет никого – есть лишь само Совершенство. Эта четвертая стадия жизни заведомо является не только целью остальных трех, но и лежащей в их основе истиной. С самого начала вы были Удачливым, Победителем. (8)

Мы, люди Запада, могли бы кое-чему поучиться у этой индуистской версии традиционной концепции «возрастов человека», у этого четырехуровневого восхождения, которое гарантирует наличие в жизни новых вызовов и приключений и бесконечно большее удовлетворение по мере ее продолжительности – так что преклонный возраст превращается в венец жизни, достойное завершение молодости и средних лет. Сравните эту восточную модель с нашей типичной западной программой жизни, которая рассматривает преклонный возраст как инвалидность, не имеющую никакой особой функции. Мы поздравляем пожилых людей (если вообще поздравляем) с тем, что они не соответствуют своему возрасту, что продолжают делать то, что делали в 20 или 30 лет, в самый разгар своей жизни. Индуист поздравляет пожилых людей с их возрастом и однозначно уважает их, если они делают то, что подобает их жизненной стадии, а именно – наслаждаются открытием, что они вовсе не пожилые люди, или люди вообще, что на самом деле они есть не что иное, как Сат, Чит, Ананда, то есть Бытие, Сознание, Блаженство.

Индуизм и современная наука

Для меня и, возможно, для вас тоже остается актуальным важный вопрос: является ли подлинным поразительное открытие индуизма, выдержит ли это переживание себя как не-вещи проверку научным исследованием? И существует ли какой-либо способ его тестирования?

К великому удивлению, древние священные писания индуизма сами предлагают ответ на эти важные вопросы. В Чандогья упанишаде как минимум 2 500 тысячи лет назад была передана следующая история.

Уддалака попросил своего сына принести ему плод баньяна.

– Вот он, мой господин, – сказал Светакету.

– Разбей его.

– Я разбил его, господин.

– Что ты там видишь?

– Эти едва заметные семена.

– Раздави одно из них.

– Раздавил, господин.

– Что ты там видишь?

– Ничего, Повелитель!

Уддалака молвил:

– Сын мой! Из тонкой сути, которую ты не зришь, из той самой сути произрастет великое баньяновое дерево. Поверь мне, сын мой! В той тонкой сути, в ней все сущее имеет свою самость. Такова Истина. Таково истинное Я. И ты, Светакету, есть То!

Говоря современным языком, так называемые материальные объекты исчезают, когда ученый – или на самом деле любой наблюдатель – приближается к ним. Все, что кажется твердым, сводится к «сплетению пространства-времени» (в лучшем случае) и определенно не походит на объект. На расстоянии двух метров от меня вы наблюдаете мужчину. На расстоянии ноля метров от меня я наблюдаю…. Но вы сами должны стать исследователем и доказательством подлинности или ложности поразительного утверждения индуистского мудреца, что вы есть ничто – ничто, кроме Осознавания, включающего в себя все! (9)

3. Буддизм

Все, чем мы являемся, – результат наших мыслей: все основано на наших мыслях и состоит из наших мыслей. Если человек говорит или действует со злым помыслом, тогда страдание следует за ним, как колесо следует за копытом животного, везущего повозку.

Все, чем мы являемся, – результат наших мыслей: все основано на наших мыслях и состоит из наших мыслей. Если человек говорит или действует с добрым помыслом, счастье следует за ним как тень, которая никогда его не покидает.

Ненависть не прекращается ненавистью, ненависть может прекратить только любовь. Это извечный закон.

Внимательность – путь к бессмертию, а беспечность – путь к смерти. Внимательные не умирают, а беспечные уже подобны мертвецам.

Как лучник направляет стрелу, так и мудрый направляет свой нестабильный ум, который так трудно контролировать.

Строители каналов направляют воду, лучники направляют стрелы, плотники придают форму дереву, мудрецы придают форму самим себе.

Тот, кто понимает нереальность всего и который не делает запасов, – не оставляет следов, как птицы в небе.

Царь смерти не может прикоснуться к тому, кто смотрит на этот мир как на мираж.

Посмотрите на этот пестрый мир, подобный царской колеснице; глупцы поглощены им, а мудрые не цепляются за него.

Вы сами должны сделать усилие, Будда лишь указывает направление. Те, кто встал на путь и кто медитирует, освободятся от иллюзии.

Человек достигает нирваны, не сидя верхом на каком-либо животном, а только путем самостоятельной практики.

    Из Дхаммапады (V–IV вв. до н. э.)

Буддизм, ответвление индуизма

Буддизм, одна из великих религий мира, берет свое начало в Древней Индии как ответвление индуизма. Все базовые понятия индуизма в той или иной форме принимаются буддистами как должное, и цель освобождения – буддисты называют ее просветлением – одинакова в обеих религиях. Если нам нравится индуизм, то буддизм покажется таким же близким по духу. И если вершины индуистской метафизики и духовности нам кажутся слишком заумными, тогда мы обнаружим, что буддизм – хотя в конце концов он взлетает так же высоко – исключительно практичная религия, большую часть которой мы все способны понять и получать от нее пользу в нашей повседневной жизни. Нам не нужно начинать менять собственную религию, чтобы поучиться у этой.

Однако буддизм – далеко не просто ветвь индуизма. По своему общему стилю, ощущению, а также по разнообразным деталям он представляет собой резкий контраст своему родителю. Это историческая религия, с конкретным началом и основателем в человеческой форме – им был Гаутама Будда, индийский царевич VI в. до н. э., в то время как индуизм медленно формировался из опыта многих поколений и не был вдохновлен каким-то одним духовным гением. К тому же буддизм – универсальная, или мировая религия, миссионерская религия, которая распространилась – причем мирно – по большей части Дальнего Востока, тогда как индуизм остался очень «индийской» религией, всячески связанной с теми древними обычаями индийского общества, которые явно не для экспорта. Так, Будда был противником кастовой системы – жесткого социального расслоения на классы, не делал различий между людьми разной расы или социального положения и признавал, что женщины (на которых индусы в духовном плане смотрели свысока) точно так же способны достичь просветления. Также буддизм – умеренная религия, следующая срединным путем, пролегающим между аскетизмом (или нанесенными самому себе телесными страданиями) и чувственностью, тогда как индуизм имеет обыкновение впадать в обе эти крайности.

Прежде всего, буддизм – относительно недогматическая, эмпирическая, почти научная религия, которая обращается к нашему здравому смыслу и критическим способностям. Вместо того чтобы просто говорить нам во что верить, как это свойственно индуизму и другим религиям, он требует от нас почти ничего не принимать на веру. Мы должны не положиться на какой-либо внешний авторитет, а подвергать испытанию все на своем пути. Сам Будда советует нам быть светочем самому себе и не искать убежища вовне. По этой причине, как и по ряду других, буддизм поразительно современен, хотя ему уже 2 500 лет. Из всех великих религий именно он лучше всего сочетается со скептичным, агностическим духом современной науки.

Гаутама Будда

Царевича Гаутаму воспитывали как индуиста. Его отец был правителем небольшой страны, находящейся там, где сейчас Непал, у подножия великих Гималаев. В шестнадцать лет он женился, и у него родился сын. Молодой царевич вел необычайно защищенную жизнь – он жил в роскоши, в своем дворце – и, по-видимому, не осознавал существование трагической стороны жизни. Когда ему было двадцать девять лет, он столкнулся с ней, и это было для него шоком.

Рассказывают, как однажды он поехал кататься на своей колеснице и увидел старика, затем больного человека, а потом труп. Он спросил о них своего колесничего. «Это происходит со всеми нами», – ответил тот. Затем он увидел человека с бритой головой, в потертой желтой робе. Колесничий объяснил, что это был бездомный духовный искатель.

Потрясенный тем, что увидел, Гаутама вернулся во дворец. В ту ночь, пока его наложницы спали вокруг него, он отрекся от чувственности и принял решение спасти себя и всех людей от этого ужасного цикла страданий. Попрощавшись со своей спящей женой и малюткой сыном, он прокрался из дворца, разбудил своего колесничего и поехал с ним до края леса. Там он вышел, отрезал мечом свои длинные черные волосы, отослал их назад во дворец вместо послания и обменял свою красивую одежду на тряпье бедняка. Один и без гроша он пошел дальше, с твердой решимостью найти причину страданий – и способ от нее избавиться.

Нам, чья реакция на человеческие страдания была бы другой – мы стали бы собирать средства на больницы, организовывать благотворительные проекты и исследования, – поведение Гаутамы кажется типично восточным и непрактичным. Ему же было очевидно, что проблема появилась в нем самом и ее решение нужно искать в том же месте. Его поиск – внутренний, духовный по своей сути. Странствуя по городам и деревням равнины Ганги, он разыскивал знаменитых индуистских учителей и слушал их наставления. Шесть лет он странствовал, слушал, сидел в глубокой медитации, почти без еды, и предавался самой суровой аскезе, пока почти совсем не угас. Он победил страх и гордыню, гнев и похоть, научился контролировать свой капризный ум, но все же не мог достичь просветления. Наконец, уже почти умирая, он решил вдоволь поесть и совершить омовение. Затем он уселся под деревом, с твердым намерением не вставать, пока не станет полностью просветленным. Ему тогда было тридцать пять лет.